Анатолий Галкин - Принц на белом коне
– С третьего… Так ты же знаешь, Марк, что оба первых раза был форс-мажор.
– Не было, Иван никакого мажора. Была твоя дурь и расхлябанность… Да, оба раза в машину сели другие. Так ты смотри – кто садится!.. Так можно пол-России взорвать.
– Нет, я, конечно, виноват, но не совсем…
– Не оправдывайся, Ваня… Последний раз ты в кого с дуба стрелял? В вазу на швабре?
– Нет, шеф! Ваза была в парике и шарфике. Нарисованы глаза, брови, губы… И расстояние не маленькое. А на окне не занавески, а такой ажурный тюль, которая напрочь размывает контуры… Трудно работать, Марк!
– Ладно, Иван! Если действительно был тюль, то я тебя прощаю! Но в последний раз… Теперь надо работать наверняка.
– Опять по той девке… Ну, по той, которая подруга вдовы.
– Нет, Ваня! Теперь работаем по самой Татьяне Зелинской… Надо не дать ей выскочить замуж.
* * *Чумаков проводил допрос в присутствии адвоката Лещинского, который скромно сидел в углу и теребил свой галстук «бабочку».
Руслану сразу стало понятно, что не всё будет гладко…
Рублев по непонятной причине сиял, как масленый блин. Он улыбался и был спокоен…
Так не ведут себя преступники, стрелявшие в милиционера и задержанные с оружием в руках.
Первым делом Чумаков завершил формальную часть первого допроса – подробно записал фамилию, имя, адрес и прочие «установочные данные»…
У преступника много юридических имен!
Когда его только схватили – он всего лишь задержанный… До предъявления обвинения – он подозреваемый и подследственный… А потом еще и обвиняемый.
Во время суда – он подсудимый.
А после приговора – два варианта. Иногда он оправданный и свободный. Но чаще – осужденный и затем заключенный…
Подозреваемый Рублев отвечал на все вопросы с ехидной улыбкой. С уверенностью в полнейшей безнаказанности…
Это бесило спокойного Чумакова!
– Вы понимаете, гражданин Рублев, что вас обвинят сразу по нескольким статьям?.. Вы признаете себя виновным?
– В чем?
– Ну, для начала, в незаконном хранении оружия?
Вот тут настало время Лещинского… Адвокат, упорно крутивший бабочку, вдруг возбудился, вскочил и, размахивая какой-то бумагой, подошел к Чумакову.
– Вот, капитан! Читайте!.. Изъятый вами пистолет принадлежит моему подзащитному на законных основаниях. Всё чисто! Он зарегистрирован пять месяцев назад… Следовательно, господин Рублев имел право хранить эту игрушку, носить ее с собой и обороняться от вооруженных нападений.
– Я изучу эту бумагу, адвокат… Но выстрел в Юру Ломакина? Тут вам не отвертеться.
– Ваш лейтенант был без формы. Он начал первым стрелять! Он кричал не про права человека, а угрожал. Типа: «Сейчас убью, гада»… Это правда! Есть два свидетеля. И любой суд признает, что со стороны моего подзащитного была необходимая оборона в чистом виде… В рамках и пределах!
Потом Лещинский ловко разоблачил версию о краже компьютера…
Его совершенно случайно стащила мадам Врангель! Из-за несчастной любви, ревности и обиды.
А «Незаконное проникновение в жилище» – это вообще курицам на смех!..
Как друг Озерова, подзащитный бывал в этом доме десятки раз. И дневал тут, и ночевал…
Если говорить образно, то коттедж Озерова – это для Рублева дом родной.
Простой житейский вопрос: это кто и куда «незаконно» проник?.. Рублев хотел избежать семейного скандала и решил спрятать ноутбук у жены Озерова. Будто бы она положила и забыла…
У женщин в ее возрасте и не такое бывает!
Так в чем вина выдающегося редактора Рублева?
Нет этой вины вовсе!..
Подзащитного надо отпускать… Срочно!
Чумаков реально почувствовал, как зашаталось обвинение… Наверняка, адвокат в бабочке еще не всё сказал.
У этого Лещинского неприятно сверкают глаза. Какие-то чертики там прыгают!.. Такие люди сначала дразнят, а главный камень держат за пазухой.
Чумаков решил смягчить позицию. Вполне можно отпустить этого гада под подписку. Куда он денется?..
А адвокат посчитает это полной победой, расслабится и потеряет бдительность… Руслан добродушно улыбнулся, захлопнул папку и отодвинул ее на край стола.
– А возможно, что вы и правы!.. Если всё подтвердится, то и дело можно не заводить. Отказать за отсутствием состава… И общественность будет рада, и руководство одобрит.
– Именно так, Руслан Сергеевич!.. Но подзащитного надо отпускать. Пусть не совсем, а под подписку о невыезде. Но только сразу – срочно и немедленно!
– Сегодня отпущу… Но у меня три условия, господин адвокат!
– Раз мы, капитан, нашли общий язык, то я на все готов… Слушаю вас внимательно.
– Вы говорили о свидетелях, которые видели, как Юра стрелял и угрожал. Попрошу завтра – ко мне… Или вы их до суда бережете?
– Какой суд, Руслан Сергеевич? Мы с вами и так всё решим… Завтра в полдень свидетели будут у вас.
– Нормально!.. Далее – прошу присутствовать на очной ставке Рублева и Надежды Врангель.
– С удовольствием буду, капитан.
– И третье… Пока я не отпустил господина издателя, я хотел бы поговорить с ним один на один… Не допросить, а побеседовать без протокола.
Эта просьба явно насторожила Лещинского. С учетом своей должности он не любил следователей. Он их боялся и ждал подвоха.
Но Чумаков улыбался так открыто, что ему верилось… И Лещинский поверил!
– Я так понимаю, Руслан Сергеевич, вы хотите, чтоб я ушел?
– Именно так!
– Но вы обещаете, что разговор будет без бумаг и подписей?
– Обещаю! Мы с Игорем Ефимовичем поговорим о жизни… Может, я хочу книгу написать, а знакомого издателя пока нет.
Лещинский собирал свой портфель и лихорадочно думал о странном ходе Чумакова. Или он что-то задумал, или и вправду решил детективы писать.
Собрав все бумаги, адвокат в последний раз поправил бабочку и пошел к двери.
Взявшись за ручку, он обернулся и, прощаясь, неожиданно спросил.
– Я так понимаю, капитан, что про книгу вы пошутили?
– Нет, я серьезно! Решил написать детектив.
– Зря!.. Издатели адвокатам платят сносно, а писателей обдирают, как липку…
Есть твердое правило для разведчиков и адвокатов: не так важен весь разговор, но обязательно запоминается последняя фраза…
Лещинский решил, что стоит пошутить перед уходом.
Шутка очень не понравилась Рублеву!
Когда защитник ушел, подследственный расслабился и высказал всё, что он думает об адвокатах.
– Как вам это нравится, капитан?.. Критикан! Он еще свои деньги не отработал, а туда же… Вы знаете, сколько я ему заплатил? Ужас сказать!
– Но работает Лещинский ювелирно… Я думал вас посадить лет на десять-пятнадцать. А может получиться, что придется отпустить и извиниться.
– Какие извинения, Руслан Сергеевич?.. А вот книгу я помогу вам создать и издать. Обещаю!.. Это, если вы серьезно решили писать.
– Серьезно!.. Интересно запечатлеть всё и всех.
– Да! Жизнь – она штучка любопытная.
– Я вот думаю, Рублев – зачем нужна была вся эта история с кражей книги Озерова… Это же не он придумал! И не Надежда Врангель!.. Без вас ту не обошлось. Угадал?.. Мы же без протокола!
В камере для допросов повисла томительная и многозначительная пауза, которую на сцене очень любил К.С.Станиславский.
Рублев не стал отвечать сразу…
Он выпрямился на своем арестантском стуле, скрестил руки на груди, а его лицо приобрело маску спокойствия, высокомерия и мудрости.
Как у монархов или Папы Римского.
Издательство «Акбар» было одним из крупнейших в стране. И, понятно, что Рублев был богатым человеком.
Это давно замечено, что любые деньги меняют людей. А крупные деньги их просто уродуют!.. Это похоже на пластику лица, которую делают престарелые актрисы. Морщины исчезают, но приходит нечеловеческий оскал и злые китайские глаза, как у хунвейбинов.
Любой, даже мелкий олигарх ощущает себя царьком, королем или даже императором…
Рублев был очень похож на Наполеона пополам со всеми Людовиками. Он начал отвечать не надменно, но величественно.
– Вы правы, Чумаков. Я приложил руку к этой комбинации… Даже не руку, а голову.
– Да, Рублев, у бизнесменов головы работают, как надо!
– Согласен с вами, капитан… Что читает наша публика?.. Классику? Нет! Современную прозу? Нет!.. Читатель покупает то, что модно, гламурно и скандально.
– Не все же так! Есть, кто ищет в книгах красоту, мудрость и вообще – смысл жизни.
– Есть! Но таких всего пять процентов. Они погоды не делают… Что проще – массу подтянуть наверх к шедеврам, или элиту опустить до попсы?
– Можно и не опускать. Пусть эстеты варятся в своем мирке. Пять процентов – это не деньги.
– Нет, Чумаков! Это тоже деньги, но маленькие…Мы работаем на простой народ, которого много… Публике нужна клубничка и скандал! Какие их любимые рифмы? «Кровь и любовь», «розы и морозы»… Очень низкий уровень культуры у нашего населения. Вы согласны?
