Филипп Ванденберг - Тайна скарабея
Мухтару не понравились возражения Рогаллы прежде всего потому, что доводы немца были неубедительны, а он всерьез хотел заняться Бент-Анат.
– Все это ерунда, – раздраженно заявил он, – два необычных фактора в исследовании уже давно не считаются доказательством всей теории. Возможно, мы даже имеем дело с фальшивкой.
Это замечание вывело эль-Хадида из себя. Маленький коренастый мужчина снял очки и нервно вытер пот со лба.
– Мухтар! – закричал он, так что эхо пошло по комнате. – Вы считаете, что двадцатилетнего опыта недостаточно, чтобы с моим мнением считались? Я написал две дюжины оригинальных работ по изучению мумий вообще и мумий фараонов Нового Царства в частности. От вас же я пока слышал только язвительные комментарии. Вы едва ли принимали участие в исследованиях!
Когда Рогалла, не удержавшись, энергично закивал, подписавшись тем самым под словами профессора эль-Хадида, Мухтар разбушевался. В слепой ярости он оттолкнул профессора, обозвал его тщеславным невротиком, а Рогаллу – омерзительным немцем и захлопнул за собой дверь.
– Мне очень жаль, – извинился Ахмед Абд эль-Кадр, директор музея. – Это у него от волнения. – И, обернувшись к Рогалле, добавил: – Мы, египтяне, очень быстро теряем самообладание.
48
Жак Балое и Рая Курянова по своему опыту знали, что советская секретная служба контролирует границы Египта, в том числе и аэропорты. Без сомнения, их имена стояли в разыскных списках КГБ.
Хотя Смоличев после окончания Шестидневной войны больше не показывался в пансионе Зухейми, это, конечно, еще не значило, что он выпустил их из виду. Они считали его способным на любую подлость и придумали план, как улизнуть от русского, потому что понимали, что за ними, скорее всего, следят.
Чтобы ввести в заблуждение возможных соглядатаев, последние дни они ходили по старому городу Каира порознь. Они петляли по лабиринтам улиц и возвращались домой по одному и в разное время. Балое забрал у невзрачного аптекаря паспорта и визы, заплатив за все семьсот пятьдесят долларов. По иронии судьбы Жак заплатил за них деньгами, которыми снабдил их Смоличев.
Паспорта были сделаны на имя Жана и Симоны Тенэ и выглядели вполне натурально. Так Жак и Рая в мгновение ока стали другими людьми. Под новыми именами они поселились в отеле «Централь», отвратительном общежитии на Шариа-эль-Боста, куда, по словам Зухейми, редко захаживали французы. Там прошли первую проверку их новые паспорта, которые не вызвали ни малейшего подозрения ни в отеле, ни у полицейского ведомства, проверявшего Документы постояльцев.
Балое, он же Тенэ, взял авиабилеты только до Рима, на большее не хватило денег. «Главное – выбраться из страны, а там видно будет», – решили они.
Рейс LH 683 во Франкфурт отправлялся в десять часов тридцать минут с промежуточной посадкой в Риме. В большом вестибюле царила деловая атмосфера, прерываемая объявлениями из динамиков на арабском, английском и французском языках, которые все равно никто не понимал.
Многие иностранцы все еще пребывали в шоке от Шестидневной войны. Большинство долгое время жило в стране и теперь покидало Египет с большим багажом. Громоздились чемоданы и ящики, и для многочисленных носильщиков, которые обычно появлялись здесь нечасто и без разрешения на работу, настала урожайная пора.
Жак и Рая пробрались через переполненный вестибюль в зал ожидания и, предъявив билеты, уселись в новомодные кресла из пластика и металла. Балое краем глаза следи табло объявлений над входом.
Рая нащупала руку Жака. Никто не произнес ни слова, но оба думали лишь об одном: «Только сев в самолет, мы достигнем своей цели. Тогда все будет хорошо и можно будет начать новую жизнь».
Затхлый воздух и безжалостные лучи солнца, падавшие из окон, заставляли их обливаться потом. Они боялись, что в последний момент что-нибудь пойдет не так, и все их усилия окажутся тщетными.
Стрелки на часах на белой высокой стене, казалось, прилипли к циферблату. Бывают ситуации, когда минуты длятся часами. И будто именно этого он и ожидал, словно так и должно было произойти, Балое вдруг услышал свое имя.
– Да это же Балое!
Рая мгновенно отреагировала. Она, глядя прямо перед собой, крепко сжала руку Балое и прошептала:
– Не обращай внимания. Ты не Балое, ты Тенэ!
Балое кровь ударила в голову. Он узнал этот голос! Не оглядываясь, знал, кому он принадлежит! На секунду он даже задумался, не разыграть ли дурака, сказав: «Извините, здесь, должно быть, какая-то ошибка». Но потом понял, что только попадет из-за этого в нелепую ситуацию, что совершенно не улучшит их положения. И он, обернувшись, сказал:
– Ах, это вы, Камински?
Камински представил Макорна и заметил:
– Я вижу, у вас все-таки получилось. Я очень рад за вас, искренне рад!
Рая, как всегда, дерзко выпалила:
– Могли бы и не притворяться, мосье. Мы все знаем. Какие у вас планы насчет нас?
– Я вас не понимаю, – ответил Камински. – Что вы хотите этим сказать? Может быть, вы могли бы…
Балое перебил его:
– Знаете ли, Камински, мы слишком много пережили за последние недели. Мы узнали, как из врагов получаются друзья, а из друзей – враги. Мы удивились, когда вы помогли нам бежать из Абу-Симбел, но особо не задумывались над этим. Мы даже предположить не могли, что вы и доктор Хорнштайн злоупотребляете нашим доверием. Итак, что вы намереваетесь делать? Конечно же, ваши головорезы ожидают где-нибудь за углом.
Камински не понял, что имел в виду француз. Почему это они с Геллой злоупотребили их доверием? Он неуверенно взглянул на Макорна. Тот, казалось, спрашивал: «Что ты от меня утаил?»
Рая горько усмехнулась:
– Мосье, если вам так хочется это услышать: вы с доктором Хорнштайн работаете на секретную русскую службу.
Макорн отодвинул Камински в сторону и обратился к Рае:
– Вы не могли бы это повторить?
– Камински и доктор Гелла Хорнштайн – агенты КГБ.
Макорн повернулся, засунул руки в карманы. Перед Камински стоял крепкий, внушающий уважение человек.
– Похоже, ты должен мне кое-что объяснить. Или я ошибаюсь?
Камински не знал, что делать, и безуспешно подыскивал слова.
– Послушайте! – наконец произнес он, обернувшись к Балое. – Как вы объяснили мне тогда в Абу-Симбел, вы работали на КГБ и хотели порвать с этим. И я не раздумывая помог вам, что само собой разумеется. Это же абсурд – обвинять меня в связи с русскими!
– Конечно, абсурд, – ответил Балое. – Но еще более невероятно то, что Гелла Хорнштайн работает на КГБ.
– Гелла Хорнштайн? Это невозможно!
– Послушайте! Мы ничего не можем доказать, но все говорит против вас. А доктор Хорнштайн, без сомнения, работает на секретную русскую службу.
Камински неестественно улыбнулся.
– Гелла, именно Гелла?
– Да, именно Гелла! – злобно прокричала Рая Курянова. – Мы собственными глазами видели, как она встречалась с полковником Смоличевым. А у Смоличева много врагов в Египте. Вы наверняка знаете об этой встрече!
– Кто такой полковник Смоличев? – удивленно спросил Макорн.
– Глава русских в Египте и большая сволочь! – Рая заплакала от злости. – Он следовал за нами через Судан, Красное море и весь Египет, а мы считали, что в безопасности. В действительности все это была грязная инсценировка. Смоличев играл с нами, словно кошка с мышью, и доктор Хорнштайн помогала ему в этом.
Рая беспокойно озиралась по сторонам, будто опасалась, что к ним в любой момент может подойти Смоличев или парочка его людей и, как всегда, со слащавой ухмылкой положить руку на плечо. Но ничего не происходило.
У Камински был отсутствующий вид. Вероятно, он не мог справиться с собой в сложившейся ситуации.
– Можете быть уверены, – запинаясь, произнес он, – я с русскими дела не имею. А что касается Геллы Хорнштайн, то я ничего не знал. Я этого даже и подумать не мог. Я убежден, что все это просто недоразумение. Где и когда вы видели доктора Хорнштайн?
– За один-два дня до начала войны. А почему вы спрашиваете?
Макорн понял, что Камински растерян, и взял инициативу в свои руки:
– Мы как раз ищем Геллу Хорнштайн. Случилось много чего странного…
– Если Камински не знает…
Он не знает, но делает все, чтобы найти эту женщину, возможно, ее исчезновение связано именно с тайной службой. Хорошо, если бы вы нам помогли… – И он сочувственно посмотрел на Артура.
По его виду едва ли можно было сказать, что сейчас он прикажет Рае и Балое следовать за ним. Но действительно ли Камински и не подозревал о делах Геллы Хорнштайн?
Рая верила ему больше, чем Балое. Она по собственному опыту знала, что стена секретности разделяет даже родителей и детей, мужей и жен. Так почему это не могло произойти с любовником и любовницей?
– Гелла встречалась со Смоличевым в кафе в старом городе, – сказала Рая. – Насколько мы знаем, между ними произошла ссора. Сейчас она живет в отеле «Омар Хайям».
