Дарья Калинина - Самба с зелеными человечками
— Подожди! — остановила ее изумленная Кира. — Это он что, теперь с той теткой, которая ему помогла, пока он в бегах был?
— Ну да! — воскликнула Леся. — Вот, учись, как надо себе мужей искать! Он ей теперь по гроб жизни обязан. Видела бы ты их! Он ей ручки каждую минуту целует. А уж она как счастлива!
— Страшненькая? — подозрительно спросила Кира. — Ты ее видела, эту женщину? Какая она собой? Здорово страшненькая?
— Для Ивана Тимофеевича в самый раз будет, — хихикнув, заверила ее Леся и, подозрительно весело блеснув глазами, добавила:
— Если не делать скидку на то, что Иван Тимофеевич и эта женщина существа разнополые, то можно было бы предположить, что их по одной форме отливали. В общем, вполне подходящая парочка получилась.
— Погоди, а как же Танька? — упорно допытывалась у нее Кира.
— У Таньки полный облом по всем статьям, — посетовала Леся. — Иван Тимофеевич, видишь, не простил ей очередного предательства. И даже тот факт, что в последний момент Танька раскаялась и пыталась помешать своим сообщникам выполнить задуманный ими план, Иван Тимофеевич учесть отказался и простить неверную невесту не смог.
— А этот ее Лева? Может быть, с ним что-то у Таньки сладится?
— Так он же, в отличие от Дины, вовремя смотался! — воскликнула Леся. — И к Таньке никаких теплых чувств не испытывает. Так что надежды на то, что он к ней вернется, никакой нет.
И подумав, она добавила:
— Вот уж кому повезло, так это ему! Одно время Лева и Дина думали, что им вообще все сойдет с рук. И они смогут остаться жить, как прежде. Но после того, как Диночка прикончила Николая и Светлану, ей и ее братцу стало ясно, что надо линять. Вот Лева и слинял! Конечно, Олег Семенович разыскивает парня, а также денежки Ивана Тимофеевича. Но мне кажется, что вряд ли найдет.
— А сама Дина какого черта домой вернулась? Как ни крути, Лева все же успел сбежать. И Николай со Светланой были уже убиты. Чего Дина с бегством тянула?
— Так она же у нас аллергик, — ответила Леся. — У нее лекарств, которые ей постоянно принимать надо, целый пакет. И названий половины из них она не помнит. Но помнит или не помнит, а принимать их надо. Иначе совсем могла загнуться. Вот и вернулась.
— А-а! — протянула Кира. — Только из-за лекарств? Их что, нельзя было в аптеке купить?
— В том-то и дело, что часть из них были привезены из других стран, — сказала Леся. — И в наших аптеках замены им не найти. Это для тебя аллергия — пустяк. А для Дины — серьезная проблема.
— Но все равно я не могу понять еще одну вещь.
— Какую?
— Помнишь, ты пыталась расспросить Олега Семеновича, чьи звонки были зафиксированы в личном телефоне Николая? — спросила у подруги Кира.
— Да, помню, — кивнула Леся. — Как он тогда орал! Ужас!
— Ну да, — подтвердила Кира. — Нам он ничего про эти оставшиеся в памяти номера не ответил, но сам должен был воспользоваться ими.
— И что?
— И если Дина готовила свое преступление в контакте с Николаем, то они должны были перезваниваться хотя бы для того, чтобы скорректировать все детали, — произнесла Кира. — Ведь в офисе «Турграда», я так поняла, Дина появлялась редко. Предпочитая работать у себя дома.
— Да, — кивнула Леся. — Понимаю твою мысль. Но когда Дина звонила Николаю, то всегда соблюдала осторожность. Все ее звонки были сделаны с телефона-автомата.
— Просто геройство! — восхитилась Кира. — С ее-то аллергией каждый раз таскаться к телефону. А когда Николай ей звонил? Что, он тоже к автомату бегал?
— Не хотела тебе говорить, чтобы лишний раз не расстраивать, но раз уж разговор зашел, то скажу, — вздохнула Леся. — В общем, да, бегал. Но, кроме всего прочего, у Николая в этой его личной трубке имелась куча телефонов разных девушек. И Олег Семенович потратил очень много времени, пытаясь выяснить их алиби.
— А искать-то был должен одну-единственную, у которой мама — доктор наук и папа — академик! — укоризненно воскликнула Кира.
— Никто не застрахован от ошибок, — развела руками Леся.
* * *Однако окончательную картину преступлений нарисовал подругам все же Олег Семенович — тот самый человек, не застрахованный от ошибок. На следующий день после того, как Киру выписали из больницы, Олег Семенович пригласил обеих подруг к себе на разговор.
Кстати говоря, пока Кира лежала с сотрясением мозга, делать что-либо ей было решительно противопоказано. Она могла лишь полеживать и холить свою внешность. И благодаря такому режиму, последствия жуткой косметической маски бесследно исчезли.
Вернее, исчезли их негативные последствия. Новая кожа выглядела превосходно, словно у двухмесячного младенца. Никаких веснушек, морщинок или сыпи. Кроме того, кожа стала необыкновенно нежной, словно бочок у персика. В этом Кира убедилась сама и позволила убедиться Лесе.
— Кажется, у тебя дома еще оставался второй пакетик с этой маской? — задумчиво произнесла Леся. — Дашь мне его? — Если не побоишься, — пожала плечами Кира.
— Шутишь! — обиделась на нее Леся. — После всего случившегося меня уже мало что может испугать.
И она выразительно покосилась в сторону Олега Семеновича, грозный вид которого наводил на подруг некоторый трепет.
— Хочу с вами серьезно поговорить, — сказал он им, меряя свой кабинет огромными шагами взад и вперед.
У подруг вырвался легких вздох. И, не зная, чего ждать, они со страхом уставились на Вещего Олега. Тот, наконец остановившись, тоже пристально посмотрел на подруг.
— Испытательный срок бы обе не выдержали! — четко постановил он. — Сами должны понимать это.
Уф! А подруги-то думали, что речь пойдет о чем-то действительно неприятном.
— Мы понимаем, — довольно равнодушно отозвались они.
Такое удивительное равнодушие к сообщению Олега Семеновича объяснялось сразу несколькими причинами. Во-первых, им звонили с их бывшего места работы, из турфирмы «Орион», и просили вернуться обратно. Звонила им Верочка.
— Но просьба исходит лично от начальства, — конфиденциальным шепотом сообщила она.
— Вот пусть сами и позвонят, — ответила ей чрезвычайно польщенная, но скрывающая свои чувства даже от самой себя Леся.
Видимо, Верочка передала пожелание подруги руководству, потому что тем же вечером Кире уже звонил ее драгоценный Борисов.
— Кира, я был не прав! — сразу же заявил он ей. — И Дима тоже говорит, что я был не прав. Возвращайтесь с Лесей, мы вас ждем.
Подруги решили еще некоторое время помариновать в неизвестности своих друзей. И лишь затем сообщить о своем решении, которое, честно говоря, еще сами не знали, в чем будет заключаться.
А вторая причина, по какой подруги восприняли спокойно заявление Олега Семеновича, заключалась в том, что раскаявшийся в своей горячности Сафаил сделал наконец Кире предложение руки и сердца прямо в больнице, едва только его пустили в палату к больной.
— Работать тебе не придется вовсе! — ворвавшись с огромной охапкой белых, красных и малиновых роз, с жаром пообещал он девушке. — Не допущу, чтобы моя жена поднималась ни свет ни заря и ехала на службу. Выходи за меня, Кира, и ты никогда в жизни не будешь ни в чем нуждаться. Хочешь шубу, куплю тебе шубу. Хочешь машину… Хотя машина у тебя уже есть. Тогда квартиру! Или медовый месяц в тропиках! Хочешь? Только поправляйся. И не расследуй больше никаких убийств.
Аналогичное предложение получила и Леся от своего Артура. К нему прилагалась хорошенькая, юркая, словно зверек, машинка «Фольксваген Гольф» с элегантным букетиком на заднем сиденье.
— Специально для тебя выбирал! — сказал Лесе Артур, имея в виду и машинку, и букетик.
И тут же почти дословно повторил предложение, которое получила Кира от Сафаила. Артур также был готов баловать свою будущую жену любыми подарками, но.., в обмен на некоторые уступки с ее стороны.
— Чтобы больше никаких расследований! — твердо сказал он невесте. — Хватит с вас расследований. В этот раз чуть не убили Киру. А я не хочу, чтобы в следующий раз на ее месте оказалась моя жена. Я не для того на тебе женюсь, Леся, чтобы сразу же после свадьбы овдоветь.
И вот теперь подруги сидели в кабинете Олега Семеновича и с интересом наблюдали за его лицом. Ясное дело, он вызвал их к себе не только для того, чтобы сообщить, что испытательный срок они позорно провалили. Для этого было бы достаточно и обычного визита в отдел кадров.
Хотя выведенная Кирой из строя компьютерная система до сих пор барахлила. И нервно реагировала на любого постороннего человека. Что уж говорить о Кире, которая ее и довела до такого печального состояния.
Так что, возможно, Киру в этот отдел просто больше бы не пустили. Сонир также обходил Лесю с Кирой стороной, словно прокаженных. И если думал, что они не видят, плевал через оба плеча, шепча при этом что-то очень сердитое о светлоглазых дочерях шайтана.
