Миюки Миябэ - Седьмой уровень
Сейчас можно только гадать, что Такаси говорил Юкиэ накануне, двадцать третьего декабря, что пытался сделать. Первым, услышав испуганный крик Юкиэ, прибежал ее отец, Миёси, но теперь он мертв и уже ничего не может рассказать.
В тот момент Юкиэ находилась в саду особняка Мураситы. Сад этот огромен, поэтому Такаси вполне мог к ней неслышно подкрасться и напасть.
Список совершенных им преступлений свидетельствует о том, что он был на такое способен. Об этом много писали, и вы наверняка знаете. Дважды наносил тяжкие телесные повреждения. Один раз избил служащего страховой компании, обслуживающей Такэдзо, да так, что тот угодил в больницу. Второй раз напал на женщину, которую привел Кадзуки Мурасита, в результате она сломала руку. Эта женщина постоянно посещала бар Кадзуки и в то время была его любовницей. По ее рассказу, она гуляла по саду, когда на нее было внезапно совершено нападение, она бросилась бежать, упала и сломала руку. Если бы не люди из дома, подоспевшие на ее крики, неизвестно, чем бы все закончилось. Разве не напоминает это то, что позже произошло с Юкиэ?
Наконец, третья причина — после двадцать третьего декабря, с момента нападения на Юкиэ, Такаси не появлялся в особняке Мураситы и никто не знал о его местонахождении. Короче, у него не было алиби.
(Кстати, надо заметить, что ни у кого из клана Мураситы не было алиби. На момент преступления в особняке Мураситы в Катадо находились Такэдзо с супругой, две его дочери с мужьями, а также старший сын Такэдзо — Кадзуки. Все они утверждают, что оставались в особняке, но нет никого постороннего, кто бы мог это подтвердить. Показания родственников не считаются доказательством алиби. Впрочем, эти рассуждения попахивают абсурдом.)
Вот те три причины, по которым было решено, что убийца — Такаси.
К сожалению, не было найдено очевидцев в полном смысле этого слова. Дома в дачном поселке, в котором расположен «Счастливый приют», в большинстве своем еще не достроены, прочие владельцы не решились проводить там Рождество. Наши семьи были все равно что на необитаемом острове.
Нашелся лишь один свидетель, который вроде бы видел в районе поселка кого-то, похожего на Такаси, но после расспросов выяснилось, что это произошло накануне, ночью двадцать третьего декабря. Однако для полиции это стало свидетельством того, что накануне Такаси присматривался к дому, чтобы на следующий день совершить нападение.
Не нашлось никого, кто бы слышал выстрелы в окрестностях «Счастливого приюта». Были лишь сообщения, что приблизительно в то же время, когда произошло преступление, около того самого обрыва, под которым нашли тело Такаси, раздался сильный хлопок, но слышавшие путались в показаниях и не могли наверняка утверждать, что это был выстрел.
Да, забыл еще об одном. Машина.
Судя по всему, Такаси добрался до «Счастливого приюта» на машине. В гараже Мураситы стоял старый пикап, на котором в прежние времена ездил Кадзуки. Такэдзо заявил, что накануне ночью, двадцать третьего, Такаси сказал, что ему надо кое-куда съездить, и отчим передал ему ключи.
После убийства в окрестностях дома обнаружили следы от шин, совпадающие с шинами пикапа, и это стало дополнительной уликой. Машину нашли брошенной у тропинки, ведущей к обрыву, с которого Такаси, как утверждалось, упал. В машине нашли волосы с головы Такаси и одну гильзу от пули, совпадающую по калибру с теми, что были обнаружены на месте преступления.
Впрочем, загадкой осталось оружие, из которого стрелял Такаси.
Не совсем понятно, каким образом в его руках оказался пистолет. Единственным объяснением, впрочем, довольно слабым, могли служить слова, которые Такаси сказал Хироко, нынешней жене Такэдзо, когда они как-то раз случайно столкнулись у могилы Тосиэ, матери Такаси. Между ними завязалась перебранка, и он пригрозил ей: «Учти, у меня есть дружки-якудза в Токио, если что — пристрелю».
По материалам столичного полицейского управления выяснилось, что за два года до событий в «Счастливом приюте» в Токио было конфисковано пятьдесят подпольно произведенных стволов и что в связи с этим делом Такаси допрашивали в качестве свидетеля. В то время ему было девятнадцать. Он нигде не работал и снимал с двумя приятелями квартиру в Икэбукуро.
Следствие установило, что Такаси не имел отношения к конфискованному оружию, но в ходе допроса он признался, что ездил в Манилу, где упражнялся в стрельбе из пистолета. Его приятель, также привлеченный в качестве свидетеля, показал, что Такаси — любитель оружия и отличный стрелок.
В конце концов, орудие преступления найдено не было.
По утверждению полиции, первоначально преступник предполагал использовать пистолет для запугивания. Не добившись успеха, он в ярости выстрелил, а после первой жертвы уже не мог остановиться. По этой версии, он убил всех, кто был в доме, чтобы избавиться от свидетелей.
Но мне такое объяснение кажется недостаточным. Разве не должен был Такаси испытывать ненависть к людям, находившимся в «Счастливом приюте»?
Разумеется, никто из них конкретно не сделал ему ничего плохого. Но я подозреваю, что ненависть у него вызывал сам факт их существования.
Мать Такаси погибла через год после того, как вышла замуж за Такэдзо, таким образом, он прожил всего лишь год в доме Мураситы.
Если верить сообщениям газет, автокатастрофа произошла в тот момент, когда она возвращалась из клиники, куда подвезла мужа. Она только что получила права, и машина, не вписавшись в поворот, упала с обрыва. После случившегося Такаси убежал из дома Мураситы, с которым его не связывали кровные узы. Он с самого начала, еще при жизни матери, не слишком ладил с отчимом и его родственниками. Об этом мне рассказал детектив Кояма.
Думая о судьбе Такаси, я не могу ему не сочувствовать. За двадцать один год жизни никакого просвета. Выгнали из школы, мать развелась, затем вновь вступила в брак. Едва могло показаться, что он обрел новую семью, мать погибла, и он остался один среди чужих, недолюбливающих его людей.
Наши семьи обладали всем тем, что так хотел иметь Такаси и в чем ему было отказано. И вот, стоило ему сделать попытку сблизиться с ними, его отмели прочь. Разумеется, это произошло потому, что он повел себя недостойно, но такие, как Такаси, воспринимают все по-своему. «Меня отвергли!» — так он решил и затаил на них злобу.
Нашим родителям просто не повезло, что они оказались на его пути.
Теперь объясню, откуда у меня возникло подозрение, что Такаси Миямаэ жив.
Как я уже писал, все началось с простого недоумения. Как можно, не найдя трупа, ничтоже сумняшеся заключить, что Такаси погиб, основываясь лишь на показаниях двух свидетелей? Обнаруженный впоследствии ботинок вообще не в счет. Подкинуть ботинок — проще простого.
Я пришел в полицейское отделение префектуры и посетил вышеупомянутого детектива Кояму. Группу, расследовавшую убийство в «Счастливом приюте», распустили за три дня до моего визита, и он уже был занят другим делом.
Я откровенно высказал ему свои сомнения. Кояма выслушал меня молча. После чего выложил свои аргументы.
Первое. Люди, обнаружившие труп Такаси, были хорошо с ним знакомы. У полиции есть этому подтверждение. Поэтому они не могли обознаться, кроме того, совпадает описание одежды.
Второе. На момент преступления, ни в городе Катадо, ни в его окрестностях не было зафиксировано случаев исчезновения людей. Поэтому невозможно предположить, что под обрывом был кто-то другой. И вообще невероятно, чтобы в то же самое утро к берегу прибило труп ранее утонувшего человека.
Третье. Дорога, идущая вдоль обрыва, под которым нашли тело, предположительно принадлежащее Такаси, более всего подходит для того, чтобы бежать из поселка, не привлекая к себе внимания. Можно не сомневаться, что именно ее выбрал Такаси после того, как убил четырех человек. Это грунтовая, не огражденная дорога, очень опасная, о которой знают лишь местные жители. Она утыкается в горы, окружающие Катадо с севера, но если преодолеть перевал, окажешься в соседнем городке, у грузовой железнодорожной станции.
Действительно, поисковый отряд первым делом исследовал эту дорогу. Но в то время была глубокая ночь, и, как полагают, они просто не заметили в темноте тело Такаси.
— Это три главные причины, позволяющие нам утверждать, что труп принадлежал Такаси Миямаэ, — подвел итог детектив Кояма.
В тот момент мне казалось, что он меня убедил. Судя по всему, полиция не ошиблась.
И однако…
На хмуром лице детектива, рассуждавшего столь логически, не было убежденности. Во всех его объяснениях чувствовалась какая-то подспудная неуверенность.
Я спросил, каково его личное мнение.
Он долгое время молчал. Потом произнес:
— Что вы будете делать, если я вам скажу?
