Дарья Калинина - Детонатор для секс-бомбы
– Хорошая квартирка, – задумчиво произнесла тем временем Мариша, разглядывая план. – И главное, дорогая. Думаю, что с ремонтом на сотню тысяч долларов потянет. А с мебелью, то и дороже. Ну что? Похоже, мы напали на след. Татьяна убита, деньги пропали, а Витек покупает за бешеные деньги квартиры.
– Звоним Белоокову или сначала сами съездим и разузнаем, что к чему? – нерешительно спросила Дуня.
Вспомнив их встречу у дома Катьки, где они со следователем столкнулись нос к носу, и что он им там говорил, Мариша вздрогнула. Потом она вспомнила, как невежлив был с ними Белооков, когда они преподнесли ему, можно сказать, на блюдечке с голубой каемочкой Киру Михайловну, и воскликнула:
– Конечно же, мы поедем сами!
– К тому же Белооков наверняка еще спит, – с легкой завистью в голосе заключила Дуня, и подруги двинулись к Ленинскому проспекту.
Но подруги ошибались. В этот утренний час следователь уже не спал. Он чувствовал, что дело об убийстве Татьяны Лазоревой наконец приближается к развязке. Это было, конечно, приятно, потому что «глухарей» и «висяков» начальство Белоокова не любило и не поощряло. Но, с другой стороны, Белоокова смущало, что дело-то к развязке движется, а он вроде бы как тут и ни при чем. Подозреваемых ему поставляли одного за другим. Ему для этого даже и делать-то ничего не нужно было. Сиди у себя в кабинете и беседуй то с одним подозреваемым, то с другим, то с третьим, которые появлялись в деле словно по волшебству. А всю разыскную работу за него делали – о, нет! – даже не его сотрудники. Это Белооков еще как-нибудь пережил бы. Работу за него делали, самое обидное, две пронырливые девицы, которые даже понятия не имели об основах сыска. И тем не менее им сказочно, просто фантастически везло.
Явившись в участок, следователь увидел возле своего кабинета мать одного задержанного. Кстати говоря, тот факт, что мать явилась не к какому-нибудь подозреваемому, а именно к подозреваемому в убийстве именно Татьяны Лазоревой, следователя уже не удивил.
– Ну что у вас? – вяло поинтересовался он у женщины, отпирая кабинет. – Проходите. Но сразу же вас предупреждаю, что насчет вашего сына еще ничего не ясно. Отпустить я его не могу. И не просите.
– Я пришла вам рассказать очень важную вещь, – произнесла Наталья Дормидонтовна, плюхаясь на стул, который скрипнул, но выстоял и не развалился. – И честное слово, зря я вам ее сразу не рассказала.
– А что так? – спросил следователь.
– Так дура была, – охотно пояснила ему Наталья Дормидонтовна. – Спасибо, девчонки с утра пораньше приехали и надоумили меня, старую, пойти к вам, да и рассказать, что Вадьке убивать Таньку и не нужно совсем было.
– Девчонки! – насторожился следователь. – Какие это девчонки вам велели ко мне приехать?
– Ну так, Дуня и Мариша, – охотно пояснила Наталья Дормидонтовна, вытирая вспотевший лоб носовым платком. – Поговорила я с девками и поняла, какого дурака сваляла.
– А! – пробормотал следователь, чувствуя, что события упорно продолжают развиваться как-то помимо него. – Эти самые девчонки. Они вам что-то сказали, и вы тут же приехали ко мне? Да? Ну, прекрасно! И что же они вам велели рассказать мне?
– А вот что! – торжествующе произнесла Наталья Дормидонтовна и начала выкладывать следователю информацию о сказочном наследстве, поджидающем ее сына в самом ближайшем будущем.
– Документы, подтверждающие ваши слова, имеются? – поинтересовался у нее следователь.
– А как же?! – воскликнула Наталья Дормидонтовна и выложила на стол целый ворох бумаг. – Вот они все!
Часть была на английском, но к каждой иностранной бумаге был аккуратно приложен нотариально заверенный перевод. Изучив бумаги, следователь понял, что, пожалуй, один из подозреваемых у него из рук благополучно уплывает.
– И подруга вашего сына и в самом деле беременна? – поинтересовался он у Натальи Дормидонтовны.
– У меня и карточка ее имеется! – быстро сказала Наталья Дормидонтовна. – Катька со второго месяца на учете в консультации стоит. Все отметки о посещении и о сделанных анализах в карточку занесены. Вот прочитайте.
Следователь прочитал и этот документ.
– И эта Катерина и есть дочь той подруги вашей сестры? – поинтересовался он у Натальи Дормидонтовны.
– Она, – кивнула женщина. – Можете не сомневаться.
– Я и не сомневаюсь, – вздохнул следователь.
– Так освободите моего сына? – настойчиво интересовалась Наталья Дормидонтовна.
– Доложу начальству, – пробормотал следователь, в душе ни секунды не сомневаясь, какое решение последует за тем, как эти бумаги увидят остальные его коллеги.
И он не ошибся. Постановление об освобождении арестованного было подписано в тот же день. А самому следователю Белоокову оставалось только утешаться тем, что хоть один подозреваемый, вернее, подозреваемая у него все же имеется. Увы, утешаться этой мыслью ему долго не дали. Всего за несколько часов следователь сумел выяснить, что Кира Михайловна, она же Глафира Матвеевна, конечно, просто отличная подозреваемая, но, увы, только не по делу об убийстве Татьяны Лазоревой. На время убийства своей дочери у Киры Михайловны было железнейшее алиби. Она была в Москве, в косметической клинике, где ей сделали щадящий пилинг на лице.
– Это еще что за процедура? – оторопел следователь.
– Соединяю вас с доктором Горным, – проворковала молоденькая медсестричка, исполнявшая роль дежурной в медицинской клинике, куда позвонил следователь. – Кирой Михайловной в этот раз занимался именно он.
– В этот раз? – насторожился Белооков. – А что, были и другие разы?
В ответ молоденькая медсестра так и покатилась со смеху, словно следователь придумал бог весть какую смешную остроту. Впрочем, ее смех в трубке быстро сменила мелодичная музыка, а потом трубку снял лично Горный.
– Да, такая пациентка у меня была, – через некоторое время, видимо, сверившись со своими собственными записями, сказал следователю врач.
– А вы не могли ее с кем-нибудь перепутать? – спросил следователь. – Например, записалась к вам на прием одна женщина, а на процедуру явилась под ее именем другая. Вы ведь не требуете у своих клиенток, уже лежащих на операционном столе, их паспорта?
– Вообще-то нет, – подтвердил доктор. – Но вся информация о них, в том числе и фотография до процедуры и после нее, хранится у меня в компьютере. Но самое главное, я хорошо знаю Киру Михайловну. Я ее веду уже пару лет. Можно сказать, что она моя давнишняя пациентка. Появляется регулярно раз или даже два раза в год. Так что я ее не мог спутать ни с кем.
– Но ведь вы не оперируете по ночам? – поинтересовался следователь.
– Конечно, нет, – отозвался врач. – Но позволю вам заметить, что вы не там ищете, молодой человек.
– И что же, она после визита к вам не могла сесть на самолет и прилететь в Питер? – поинтересовался следователь у врача, проводившего процедуру.
– Наверное, вы никогда не видели пациенток, только что сделавших себе эту процедуру! – воскликнул врач. – Лично я не знаю женщины, которая бы рискнула мчаться в другой город с лицом, напоминающим кусок телячьей отбивной.
Однако Белооков, имевший самое отдаленное представление о косметологии, заявил, что ради денег можно пойти и не на такое. Но, выяснив время, когда пациентка доктора Горного встала со стола, понял, что поспеть в Питер и прикончить собственную дочь она могла лишь при условии, что у нее за спиной вдруг выросла бы пара крыльев, а еще лучше – реактивный двигатель. По причине отсутствия собственного летательного аппарата Кира Михайловна получала замечательное алиби.
Закончив разговор с врачом, следователь некоторое время сидел в раздумье. Но отпускать Киру Михайловну он все же не торопился. Ей еще предстояло объяснить наличие у нее двух паспортов на разные фамилии, а также историю с пожаром в ее доме в Славине, а главное – кто лежит на кладбище под Костромой под могильной плитой с ее именем. Во всем этом Белооков и решил разобраться немедленно. Для чего и связался с отделением милиции в поселке Сусанино.
Пока следователь пытался разобраться, что же он на законном основании может предъявить задержанной Кире Михайловне, чтобы превратить ее из задержанной в подследственную, подруги уже битый час обивали порог нового кирпичного дома на Ленинском проспекте. Сложность заключалась в том, что хотя дом был совсем новый и его приемка госкомиссией прошла только в прошлом месяце, в подъезде уже сидел бдительный страж в лице немолодого, но еще крепкого мужичка. Но не это была основная проблема. В принципе охранник пропускал в дом гостей. Но для этого нужно было назвать номер квартиры. А его-то подруги и не знали. Охранник, в свою очередь, не знал, в какой квартире живет Анастасия Петровна Листикова. Женщины с такой фамилией и даже с таким именем и отчеством в списках жильцов у него попросту не значилось.
