Роберт Ладлэм - Протокол Сигма
- Я понимаю. - Анна протянула руку и сама закрыла дверь. Этот человек нервировал ее.
Усевшись за руль, Кестинг молчал лишь до тех пор, пока машина не выехала на Штейнвиштрассе, тихую улицу около Кунст-хауса, по сторонам которой тянулись жилые дома.
- Он был - или есть - блестящий финансист.
- Я не могу раскрыть вам содержание нашего расследования, - сказала Анна, - и могу лишь сообщить вам, что он не является его объектом.
Кестинг опять ненадолго замолк, а затем продолжал:
- Вы просили организовать защитный надзор. Как вы знаете, мы не могли точно установить его местообитание. - В голосе швейцарца без труда можно было уловить неловкость.
- А что, это общепринятая манера поведения видных швейцарских банкиров? Вот так, просто... исчезать?
- Общепринятая? Конечно, нет. Но ведь он в конце концов удалился на покой. И обрел право быть эксцентричным.
- А как же осуществляются его официальные контакты?
- Через доверенных местных представителей оффшорного объекта, остающегося, впрочем, непрозрачным даже для самих представителей.
- Прозрачность не относится к числу признанных в Швейцарии ценностей.
Кестинг быстро взглянул на нее, очевидно, решая, не могла ли она оказаться самозванкой.
- Такое впечатление, что где-то с год назад, возможно, чуть позже или раньше, он решил, что ему следует - ну, как бы это сказать... - скрыться от людей. Не исключено, что ему померещилось, будто за ним следили или его преследовали. В конце концов ему уже перевалило за восемьдесят, а начинающееся старческое слабоумие порой сопровождается параноидальными фантазиями.
- А что, если это ему не померещилось?
Кестинг смерил Анну пристальным взглядом, но промолчал.
Герр профессор, доктор Карл Меркандетти невероятно обрадовался, когда Бен упомянул о том, что он знакомый профессора Джона Варнса Годвина.
- Вы не причиняете мне никаких неудобств, и вам совершенно не за что просить прощения. У меня есть в библиотеке свой кабинет. Почему бы вам не навестить меня там где-нибудь до полудня? Я все равно должен туда пойти. Я надеюсь, что Годвин не сказал вам... э-э... что я готовлю монографию в выпускаемую издательством Кембриджского университета серию, которую он редактирует, и уже на два года ее задержал. Он не раз говорил мне по этому поводу, что у меня несколько средиземноморское ощущение времени. - В трубке густо раскатился отнюдь не стариковский хохот Меркандетти.
Бен и сам точно не знал, что ему нужно от Меркандетти, а профессор, судя по его жизнерадостному тону, вероятно, предположил, что это будет визит вежливости или что-то в таком же роде.
Несколько часов Бен провел, копаясь в справочниках швейцарских корпораций. Он даже просмотрел компьютерную телефонную базу. Но ему так и не удалось найти ни единого упоминания о какой-либо фирме, называвшейся "Сигма АГ", и у него сложилось впечатление, что в открытых документах вообще не было никаких сведений о ее существовании.
Карл Меркандетти оказался куда более строгим на вид, чем Бен представил его по телефонному разговору. Это был невысокий человек лет пятидесяти с торчавшими ежиком коротко подстриженными седоватыми волосами и в очках с овальной тонкой оправой. Впрочем, когда Бен представился, взгляд профессора оживился, а рукопожатие было крепким и приветливым.
- Любой друг Года... - начал Меркандетти.
- А я думал, что так его называют только принстонские студенты, - не удержавшись, перебил Бен.
Меркандетти, улыбнувшись, покачал головой.
- В то время, когда мы познакомились, он, можно сказать, лишь понемногу начинал оправдывать свое прозвище. А сейчас я боюсь, что, когда подойду к жемчужным вратам рая, он окажется там и скажет: "А теперь еще один небольшой вопрос по поводу сноски сорок три в вашей последней статье..."
После нескольких минут легкого разговора Бен перешел к рассказу о том, какие ему пришлось потратить усилия для того, чтобы найти следы корпорации под названием "Сигма АГ", учрежденной в Цюрихе в самом конце Второй мировой войны. Он не стал углубляться в подробности: ученый, несомненно, должен был подумать, что предмет его поисков вполне может относиться к кругу интересов международного банкира, связанных с его повседневной деятельностью и обусловленных чувством ответственности. Как бы там ни было, Бен знал, что излишняя откровенность здесь ни к чему.
Узнав о конкретном объекте интереса Бена, Меркандетти оставался так же вежлив, но не проявил ни малейшего возбуждения. Было совершенно ясно, что название "Сигма" ничего не говорило ему.
- Так вы сказали, что она была создана в 1945 году? - переспросил историк.
- Совершенно верно.
- Вы знаете, что "Бордо" того года было совершенно изумительным? Профессор пожал плечами. - Конечно, мы же говорим о событиях, случившихся более полувека тому назад. Много компаний, которые были основаны во время войны или сразу после ее окончания, рухнули. Наша экономика тогда была не столь стабильной, как сейчас.
- У меня есть основания полагать, что она все еще существует, - ответил Бен.
Меркандетти с добродушно-благожелательным выражением на лице вскинул голову.
- И какого рода информацией вы располагаете?
- Должен признаться, что это не точная информация. Она основывается в большей мере на слухах. Но слухах, исходящих от людей, которым много известно.
Выражение лица Меркандетти сделалось удивленным и скептическим.
- А располагают ли эти люди еще какой-нибудь информацией? Название вполне могло измениться.
- Но существует ли какой-нибудь свод данных об изменении названий фирм?
Историк на несколько секунд уставился в потолок библиотеки.
- Существует одно место, которое вам имело бы смысл посетить. Оно называется "Handelsregisteramt des Kantons Zurich" - регистрационный архив всех фирм, основанных в Цюрихе. Каждая созданная в этом кантоне компания должна сдавать туда бумаги о регистрации.
- Прекрасно. И позвольте мне задать вам еще один вопрос. Посмотрите, пожалуйста, вот этот список, - Бен положил на крепкий дубовый стол переписанный своей рукой список директоров "Сигма АГ". - Вам знакомо какое-либо из этих имен?
Меркандетти не спеша надел очки для чтения.
- Большинство этих имен... Знаете ли, это известные промышленники. Вот этот, Проспери, он принадлежит к теневому миру. Мне кажется, он совсем недавно умер. В Бразилии или в Парагвае, точно не помню. Эти люди к настоящему времени уже умерли или сделались глубокими стариками. О, здесь и Гастон Россиньоль, банкир - он скорее всего и сейчас живет в Цюрихе.
- Он все еще жив?
- Я не слышал о его смерти. Но если он жив, то ему, должно быть, под восемьдесят или даже больше.
- А можно это как-нибудь выяснить?
- Вы не пробовали посмотреть в телефонном справочнике? - профессор вскинул на Бена удивленный взгляд.
- Там целая куча Россиньолей. Но ни одного с таким первым именем.
Меркандетти пожал плечами.
- Россиньоль был крупнейшим финансистом. Помогал восстанавливать нашу банковскую систему после Второй мировой войны. У него было здесь множество друзей. Вполне возможно, что он ушел на покой, переехал куда-нибудь на мыс Антиб и, как говорится, сводит кокосовым маслом старческую пигментацию с плеч. Не исключено, что он старается не привлекать к себе излишнего внимания по каким-то личным причинам. После недавних споров из-за швейцарского золота и событий Второй мировой войны появилось немало людей с очень крайним подходом к данной проблеме; некоторые из них угрожали расправой всем, причастным к этим делам. Даже швейцарский банкир не может жить в сейфе. Поэтому все принимают меры предосторожности, какие находят необходимыми.
Значит, предосторожности...
- Благодарю вас, - произнес Бен, - все, что вы сказали, чрезвычайно полезно для меня. - Он вынул из кармана черно-белую фотографию, которую раздобыл в сейфе "Хандельсбанка", и подал ее ученому. - А можете ли вы опознать кого-либо из этих людей?
- Не знаю, кто вы по своему призванию, банкир или историк! - весело воскликнул Меркандетти. - А может быть, торговец старыми фотографиями весьма прибыльная торговля в наши дни. За ферротипии ХIХ века коллекционеры платят целые состояния. Но я не любитель таких вещей. Мне подавай цвет.
- Вряд ли это семейный снимок, сделанный во время отпуска, - мягко заметил Бен.
Меркандетти улыбнулся и поднес к глазам фотографию.
- Это скорее всего Сайрус Вестон... Ну, да, несомненно, это он, в своей знаменитой шляпе. - Профессор ткнул в снимок коротким пальцем. - Этот похож на Эвери Хендерсона, которого давно уже нет на свете. Это Эмиль Менар, создатель "Трианона", первой из современных многопрофильных корпораций. Этот похож на Россиньоля, но я в этом не уверен. Его всегда представляешь себе с огромным лысым черепом, а не с копной темных волос; но ведь тогда он был намного моложе. А это... - Меркандетти внезапно умолк. Он целую минуту вглядывался в фотографию, а затем положил ее на стол. Улыбка вдруг сошла с его лица. - Что это за шутка? - спросил он Бена, сурово глядя на него из-под очков для чтения. Профессор казался озадаченным.
