Дарья Калинина - Любовь и ежики
— И мотив сильный, — сказала Мариша.
— Но кто мог так хорошо быть в курсе дела? — спросила Инна. — Только Ангелина. Но она, скорее всего, уже мертва. И уж ей-то точно не нужно было убивать Павла. Она же его обожала. У них был общий ребенок. И потом, Ангелина сама боялась какого-то неизвестного, о котором и предупреждала в своем письме Павла. А значит, у убийцы Павла был еще и сообщник.
— Знаете, что я думаю: если та тетка, которая явилась угрожать Ангелине, явилась к ней домой, то… то вполне возможно, она живет где-то по соседству с Ангелиной, — сказала Мариша.
— Павел мог познакомиться с дочерью той женщины, когда ходил в магазин или что-то в этом роде, — сказала Юлька. — Он вообще с легкостью знакомился с женщинами. Я сколько раз замечала: стоит нам с ним куда-то выйти, все женщины словно завороженные смотрят на него. Мне это, конечно, в какой-то мере сначала льстило. А потом стало злить. Потому что и он на них поглядывал, что бы он мне там ни втирал, я видела, как он улыбался в ответ особенно симпатичным девчонкам.
— Итак, мы установили, что Павел был не только жестокий негодяй, но еще и патологический бабник, — подвела итог Инна.
Юлька в ответ только вздохнула.
— И еще он был нагловатый и трусливый тип, — продолжила Мариша.
Юлька снова вздохнула и робко произнесла:
— Девочки, вы бы поосторожней, все-таки говорите о мертвом человеке, пусть даже и о моем обидчике, что вам, как подругам, простительно. Но все же…
— Ладно, извини, — буркнула Мариша. — Но все равно нам нужно вернуться в город и допросить наших старичков — соседей Ангелины насчет той тетки, которую они видели и которая сыпала угрозами в адрес Ангелины и Павла.
Впрочем, уехать подругам сразу не удалось. У всех машин, на которых в заказник приехали гости, предприимчивый Топорков изъял ключи, так что все фактически оказались пленниками на базе. Но так как стены в том помещении, где лежал Павел, были тонкие, то все уже точно знали, что с полученной при выстреле раной Павел мог прожить еще пару минут. От силы пять. А благодаря тем же стенам и тому, что пьяненький егерь Сашка совершенно не умел держать язык за зубами, скоро все на базе уже точно знали, что убили Павла из обреза, и ни одно из реквизированных у охотников ружей не подходит в качестве орудия убийства. Но отпускать подозреваемых Топорков не торопился. Он явно чего-то ждал.
Глава одиннадцатая
И на следующий день стало ясно, что ждал Топорков не чего-то, а кого-то. Уже совсем поздно вечером следующего дня приехал следователь Сорокин, о котором подруги рассказали Топоркову и которого тот, видимо, упросил приехать себе в помощь.
— Смерть наступила примерно между одиннадцатью и двенадцатью часами дня, — сказал Топорков своему коллеге. — Наши эксперты постарались это выяснить. Но, к сожалению, более точное время убийства установить трудно из-за того, что тело долгое время пролежало на морозе.
И опять же благодаря тонким стенам все на базе оказались в курсе времени убийства Павла.
— В таком случае тебе придется отпустить всех, — сказал Сорокин. — Мои ребята проверили алиби Шайкина и этих любящих родственников бывших пассий убитого.
— Кого? — не понял Топорков.
— Брата подруги Павла и дяди бывшей жены Павла, — пояснил ему Сорокин. — Так вот насчет Шайкина. Он действительно ночевал в деревне, куда завернул по дороге в заказник. Он там ночевал, и это подтвердили все жители этой деревеньки. Шайкин разгулялся так, что спать никому не давал. Носился пьяный по деревне с оружием, грозился кого-то застрелить и даже произвел пару выстрелов, слава богу, никого не ранил и даже ничьего имущества не повредил. Но в общем добраться из той деревни до базы к одиннадцати часам он никак не мог. И его приятель тоже. Так как оба были хороши с перепою.
— Выходит, Шайкин отпадает? — огорчился Топорков.
— Да уж, эти двое накуролесили в деревне так, что их запомнят там надолго.
В ответ Топорков кивнул и печально сказал:
— Ладно, Шайкина я отпущу.
— Теперь что касается любящего брата и его приятеля, — сказал Сорокин, имея в виду Максима и Леху. — Они действительно провели все утро дня убийства в городе, возясь с машиной. Их слова подтвердили многочисленные соседи. И этот старичок, который явился мстить за смерть племянницы, он тоже по времени не успел бы убить Павла. Кто у нас остается?
Оставались ребята Бритого. Но у них не было ни малейшего мотива для убийства. К тому же они все утро провели вместе с егерем. И оставалась Юлька. Но ей Павел оказал неоценимую услугу, заперев в доме снаружи на висячий замок. Так что Юля тоже отпадала.
— А эти девицы? — спросил Топорков. — Они не могли застрелить Павла?
— Зачем? — удивился Сорокин.
— Ну, хотя бы потому что Павел не слишком хорошо обращался с их подругой.
— Тогда можно вспомнить и первого мужа теперешней вдовы Павла, — сказал Сорокин, и подруги мысленно восхитились, как это следователю за такое короткое время удалось пронюхать про Антона. — Он тоже мог иметь зуб на Павла за то, что тот увел у него жену. Да и вообще, если мы будем перебирать всех людей, кого за свою жизнь так или иначе обидел Павел, то наше расследование никогда не закончится. У меня вот есть версия, мне ее подбросил мой коллега. Убийца был на лыжах, и на шоссе его ждала машина. Так вот, пожалуй, нам с тобой стоит опросить работников бензоколонок и…
И тут Инна чихнула. В комнате, где беседовали менты, ненадолго воцарилась гробовая тишина. А потом Сорокин перешел на такой тихий шепот, так что подругам не удалось больше ничего услышать.
— Ну, молодец! — возмущенно сказала Мариша Инне, когда они отошли на достаточно безопасное расстояние. — Своим чихом ты нам все испортила.
— Но я же не виновата, что простудилась, — пыталась оправдаться Инна. — Тут жуткий холод. А Бритый подчеркнуто игнорирует свои супружеские обязанности. И сплю я одна. А ведь именно сейчас я была бы готова простить Бритому все его прошлые прегрешения.
— Да? — с сомнением спросила Мариша. — С чего бы это вдруг?
— Ну, он так кстати оказался тут, — сказала Инна. — И он послал своих ребят, чтобы они подстраховали Юльку. Так что, может быть, Бритый и не всегда не прав, когда отправляет охранников, чтобы они обеспечивали мою безопасность и берегли меня в первую очередь от меня самой. Я ведь тоже понимаю, что характер у меня не сахар. И Бритому пришлось со мной изрядно поволноваться. Так что…
— Так что? — спросила ее Юля. — Ты вернешься к Бритому?
— Только после того, как он все-таки проконсультируется у специалиста по поводу своей страсти вмешиваться в мои дела! — сердито сказала Инна. — А так я была бы рада воссоединению, да только…
— Что «да только»? — спросила у нее Мариша.
— Да только, похоже, он теперь не хочет этого самого воссоединения, — грустно закончила Инна.
— Притащился бы Бритый в такую даль и стал бы тут по пояс в снегу улики выковыривать, если бы не хотел тебя обратно заполучить! — фыркнула Мариша. — Но воссоединяться тебе с ним еще рано.
— Почему ты так думаешь? — спросила Инна.
— Потому что убийцу Павла мы еще не нашли, — ответила Мариша. — А я знаю, как только ты помиришься с Бритым, он тебя затащит в койку и не выпустит неделю, не меньше.
Инна мечтательно прикрыла глаза и совсем уж мечтательно пробормотала:
— Да, ты права. Неделю, не меньше.
Мариша недовольно посмотрела на подругу и потребовала встряхнуться и выбросить пока все не относящиеся к расследованию мысли о Бритом из головы.
— Вот послушайте, девчонки, что я надумала… — сказала она подругам.
После того как Сорокин закончил разговор с Топорковым, подруги подловили его, когда он был в одиночестве, и завели разговор о той пожилой женщине, которая, по словам соседей Ангелины, угрожала ей и Павлу смертью, если Павел не вернется к ее дочери. И Сорокин их не разочаровал.
— Я ее уже нашел, — сказал он. — Они с дочерью живут в квартале от дома пропавшей Ангелины. Но ни этой женщины, ни ее дочери дома нет. Соседи сказали, что они уехали погостить к родственникам в другой город. И когда вернутся, никто не знает. Соседи сказали, что мать увезла дочь, потому что у той был неудачный любовный роман. И мать повезла дочь развеяться. В надежде, что на новом месте дочь найдет себе более подходящего поклонника, чем Павел.
— А письмо? — спросила Мариша. — Та женщина получила анонимное письмо, как остальные?
Сорокин вздохнул и признался, что такое же письмо, какое получили все остальные участники разыгравшейся драмы, в почтовом ящике той дамы было найдено.
— Мы оставили его на месте, — сказал он.
— Конверт без адреса, только с именем, и само письмо написано от руки печатными буквами? — уточнила Мариша.
— Да, — кивнул следователь. — Не понимаю, откуда вы все это знаете. Может быть, Топорков прав? И все это дело ваших рук?
