Анна Малышева - Любовники по наследству

– Знал, – кивнул Михаил.

Она решилась, еще раз взглянув на фотографию, которую он все еще держал в руке.

– Сядем, – предложила она. – Давайте в комнате, вроде не так воняет мартини… Дверь можно прикрыть… Может, кофе хотите?

– Не надо, – покачал Михаил. – Хочу только рассказать вам все.

– Ну а я, соответственно, выслушать, – заключила Света, прикрывая дверь в комнату и забираясь с ногами на диван.

Она улыбнулась, поджала под себя ноги. Задумалась, глядя на Михаила. Он тоже молчал, видимо ожидая ее вопросов.

– Так, – сказала она наконец. – Начнем с начала. То есть с конца? – Она кивнула на фотографию. – Там ведь изображен конец его жизни, или я ошибаюсь? Это его могила?

– Да, – подтвердил Михаил. – Он там похоронен.

– Осторожней! – усмехнулась Света. – Поберегите мой рассудок, он и так на ладан дышит. Насколько я знаю, вчера он был жив. Так что похоронен, видно, кто-то другой.

– Конечно, но выяснилось это не так давно.

– Давайте по порядку! На этой могиле есть, конечно, дата смерти. Что это за дата?

– Август 1992 года, – незамедлительно ответил мужчина.

– Три года назад, – уточнила Света. – Так что же это значит? Уже три года кто-то другой лежит под тем камнем на кладбище?

– Так и есть.

– Черт побери! – Света тряхнула головой. – Что это за фокусы?!

– Фокус, кстати, вполне в его духе, – заметил Михаил.

– Это верно, – согласилась Света. – Узнаю его шуточки… А что там за человек?

– Посторонний, – кратко ответил Михаил. – Не имеющий к нему никакого отношения!

– Ничего себе – не имеющий отношения! – съязвила Света. – Почти что родственник, выходит… Раз любезно согласился лечь на его место под камнем… Кстати, камень шикарный!

– Уж мы постарались, – горько заметил Михаил.

– Вы?

– Ну, не только я, – туманно сказал он.

– Откройте мне глаза! – попросила Света. – Во-первых, где эта могила?

– В Екатеринбурге. На Широкореченском кладбище, – ошарашил ее Михаил.

Она удивленно подняла бровь.

– Далековато!

– Не так уж далеко, – возразил Михаил. – Он, Вадим то есть, мог уйти куда дальше… Но почему-то не ушел.

– Откуда он мог уйти? Из Екатеринбурга?

– Да. Он ведь оттуда.

– А вы?

– И я тоже.

– А куда же он мог уйти? Что, Москва – это недостаточно далеко?

– Мог куда угодно. В Париж, если хотите.

– В Париж! – рассмеялась Света. – Ну, если в такой Париж, в какую он послал меня Италию…

– В Италию? – встревожился Михаил. – Он собирается в Италию?

– Никуда он не собирается! – отрезала Света. – То есть собирается, это верно. Но никуда не едет.

– Значит, все же собирается? – не отставал Михаил.

– Все два года, которые я прожила с ним, он то и дело упоминал о том, что ему не век в Москве сидеть, – объяснила Света. – Но как-то не замечала, чтобы он бросался упаковывать чемоданы. Все на словах.

– Жадность его погубит! – усмехнулся Михаил. – Ему, наверное, кажется недостаточно денег, которые он скопил?

– Я их никогда не видела, этих денег, – отрезала Света. – Я его разговоры насчет уехать за бугор воспринимала как пустую болтовню.

– Ну, не совсем болтовня, – разуверил ее Михаил. – Вы себе даже не представляете, как ему важно было уехать подальше. Я думаю, он прекрасно понимал, что его положение непрочно и долго он не продержится на этой своей шуточке… С могилой!

– Я тоже долго не продержусь на этих недомолвках! – заявила Света. – Уж если мы с вами взялись ворошить грязное белье, давайте будем все делать по порядку. Я начну. Итак, он не москвич, как заливал мне?

– Нет, не москвич.

– Не Вадим? У него есть еще одно имя?

– У него их было много.

– Не сводите меня с ума! – попросила Света. – Под каким именем он похоронен, по крайней мере? Уж на могиле-то одно, надеюсь?

– Одно, он ведь не испанский гранд, – усмехнулся Михаил. – Перед смертью его звали Никифоров Андрей Николаевич.

– Недурно, – одобрила Света. – А еще как?

– Зачем вам это? – пожал плечами мужчина. – Ему случалось пользоваться и другими именами, но это уже не имеет прямого отношения к делу.

– Как скажете, – согласилась Света. – Это просто бабье любопытство. Пусть речь идет только об этом несчастном Андрее Николаевиче. Чем он занимался?

– В последние годы своей жизни, – усмехнулся Михаил, – он работал оценщиком в городском ломбарде.

– Вадим – оценщик! – Света прикрыла глаза. – А работенка не больно шикарная, а?

– За внешним блеском он не гнался! – поспешил ее разуверить Михаил. – Да и работу эту не сам выбрал. Так хотел шеф.

– Так. – Она закурила сигарету и внимательно посмотрела на него. – Это, кажется, очень интересная история.

– Да уж! Интересной ее, кстати, сделал именно Андрей… То есть Вадим…

– Не важно! – остановила она его. Жадно затянулась, собираясь с мыслями. – Надо понять ваши слова так, что он был в мафии?

– Был, – согласился Михаил. – В центральной мафии, если вам это что-то скажет.

– Ничего не скажет.

– Так я и думал, – кивнул мужчина. – Тогда я объясню вам, что наш прекрасный город давно поделен на районы, каждый из которых контролирует своя мафия. Все это систематизировано.

– Мафия как государственное учреждение? – усмехнулась Света.

– Как основное государственное учреждение, – подтвердил Михаил. – Не стоит приходить в ужас по этому поводу. Если не способно государство – находятся другие.

– Прекрасно! – заметила Света. – Я не буду падать в обморок.

– Вадим, буду уж звать его так, находился в центральной мафии.

– А вы? – быстро спросила Света.

– И я, – согласился Михаил.

– Все понятней и понятней… – протянула Света. – Действительно, зря я разбила бутылку. Не думаю, что вы явились защищать интересы Вадима. Тем более, что он, по официальной версии, давно труп.

– Если бы только по официальной, – вздохнул Михаил. – Эта лиса провела всех. Мы похоронили его в полной уверенности, что хороним Никифорова.

– Не приплетайте сюда могилу! – схватилась за голову Света. – А то мне конец придет! Вы так хорошо начали! Был он в центральной мафии. Работал оценщиком в ломбарде. Кстати, почему шеф назначил его на эту должность?

– Потому что она давала возможность нелегальной скупки некоторых вещей…

– А именно? – поинтересовалась Света. – Говорите уж. Вы сказали достаточно, чтобы в случае чего убрать меня как нежеланного свидетеля.

– Могу дать слово, что нежеланным свидетелем вы не будете.

– А, так вы уже знаете, кем я буду, а кем нет? – сощурилась Света. – Кем же я буду, по вашему мнению?

– Я думаю, вы окажете нам большую помощь, – сознался Михаил. – Но не в качестве свидетеля.

– В каком качестве?

– Ну…

– Ладно, я догадалась. В качестве наводчицы?

– Хотите назвать это так… – пожал плечами Михаил.

– Да как бы ни называть! Так это или нет?

– Да, нам нужна помощь.

– Хорошо.

– Вы согласны?

– Пока я ничего не сказала! – возразила Света. – Рассказывайте!

– Итак, он работал в ломбарде. Через его руки проходили, конечно, не все вещи, которые закладывались там. Золотые кольца, цепочки…

– Так я и думала!

– Что? – удивился Михаил.

– Интересовался золотом?

– Да нет, кто вам сказал? Напротив, такие мелочи его не интересовали. Золотые вещи, я имел в виду ширпотреб, меха, прочее – все шло мимо него. Он занимался исключительно определением рода предметов.

– Что же это такое?

– Антиквариатом.

– Вот как, – протянула Света.

– Вас это, вижу, удивляет.

– Не очень. Он не скрывал своей страсти к антиквариату, напротив – афишировал. Говорил, что это единственное, ради чего стоит разбогатеть.

– Да, была у него такая идея, – согласился Михаил. – Он с ней все время носился и сумел внушить некоторым людям.

– Например?

– Ну, скажем так, людям, которые могли дать ему неограниченную свободу в скупке антиквариата и старинной живописи.

– Конечно, людям из мафии?

– Конечно. И прежде всего – шефу. Именно Никифоров стоял у истоков его коллекции. Шеф, надо сказать, сам не очень во всем этом разбирался. Ему бы и в голову не пришло скупать произведения искусства. Но он доверял Никифорову. И не напрасно – Никифоров землю рыл, чтобы достать для его коллекции ценные и редкие вещи.

– Зачем землю рыл? – поинтересовалась Света. – Из любви к людям? К шефу то есть?

– Нет, конечно. Он не скрывал, что ему необходима крыша, чтобы заниматься скупкой антиквариата. А без шефа этой крыши не было бы. Никифоров старался отработать эту крышу, и в коллекцию шефа попадали самые сливки антиквариата. Конечно, и себя не забывал, но кто его в этом обвинит? – Михаил вздохнул и помолчал. – Конечно, голова у него была…

– Она у него и сейчас пока есть! – напомнила Света, пристально глядя на него.

– Да, конечно, – согласился тот.

– Однако вы все время говорите о нем как бы в прошедшем времени, – заметила она. – Или привыкли считать его мертвым?