Нора Робертс - Обманчивая реальность
– Я бы даже сказала, почтительно. Мол, мы нуждаемся в его помощи. Он хорошо знает оба места преступления, и бар, и кафе, у него были знакомые среди жертв. Можешь намекнуть, что у нас появилась слабая зацепка и мы перепроверяем факты. Ему наверняка захочется поучаствовать, узнать, что и как, сыграть свою роль в расследовании. Пока я не давала ему такого шанса. И вот теперь даю. Вот увидишь, он за него сразу ухватится. Для приличия он что-то проблеет про плотный рабочий график, но все равно придет. Как только он появится, мы тотчас же отведем его в конференц-зал.
– Чтобы он взглянул на доски с фотографиями жертв?
– Да, с кое-какими дополнениями. Спроси, не может ли он приехать в три. Или в половине четвертого.
– То есть после того, как ты допросишь его родителей?
– Да. Это даст ему время придумать, что сказать, разработать линию поведения. Кроме того, это должно отбить у него желание нанести очередной удар по какой-нибудь кафешке.
– Я должна позвонить ему прямо сейчас?
– Да, именно сейчас.
Пока Пибоди разговаривала, Ева засекла время. А еще она довольно кивнула, услышав в голосе напарницы нотки легкой усталости и, да, почтительности. Что и требовалось.
К тому времени, когда Пибоди закончила разговаривать, Ева успела втиснуть машину в крошечное свободное пространство в полуквартале от дома, где жила Фишер.
– Как ты и предполагала, – доложила Пибоди. – У него плотный график, на него свалилась куча работы. Теперь он вынужден тащить на себе кое-что из незаконченных проектов Джо. Но да, он всегда готов нам помочь. И да, приедет в назначенное время.
– Отлично. Теперь мы с тобой разделимся. Ты поговори с соседкой и с тем, чье имя она тебе назовет. Желательно, чтобы это был кто-то из коллег, с кем Фишер общалась после работы. Проясни картину, как мы это сделали, поговорив со вдовой.
– Понятно. А ты куда?
– Вернусь в управление, чтобы приготовить сцену. Если к тому времени, как появится Коллуэй, тебя еще не будет, не торопись. Просто просигналь мне, и я сообщу, как обстоят дела. И возьми машину.
– Не поняла, – надув губы, Пибоди постучала себя по правому уху. – После того как я постояла на ветру, у меня заложило уши. Я, надеюсь, правильно поняла? Ты сказала «возьми машину»?
– Да, именно это я и сказала. Если только ты не хочешь убить ноги, бегая по городу.
– Конечно же, не хочу. Но, Даллас, сегодня ведь холод собачий!
– На мне мое волшебное пальто, – Ева слегка отвела в сторону полу, чтобы Пибоди увидела подкладку.
– Вот это да! Дай…
Но не успела Пибоди протянуть руку, чтобы потрогать, как Ева поправила полу пальто и вышла из машины.
– Если нароешь что-то новое или полезное, немедленно сообщи мне. Если нет, отправь текстовое сообщение.
– Похоже, что ты и впрямь собралась проделать путь до управления пешком.
– Я знаю, как пользоваться метро.
С этими словами Ева зашагала прочь, чувствуя, как ледяной ветер треплет полы ее пальто. Не замедляя шага, она вытащила коммуникатор и, позвонив доктору Мире, сказала, чтобы та готовилась к встрече с подозреваемым.
– Хорошо, я непременно приду, – заверила Мира. – Кстати, как ты смотришь на то, если я приведу с собой агента Тисдейл?
– Зачем?
– У нее железная выдержка, но при этом она женщина. Ему вряд ли будет приятно оказаться среди женщин. В то же время он будет уверен в своем превосходстве над нами. Мол, эх вы, клуши, да я в два счета обведу вас всех вокруг пальца.
– Разумно. Я спрошу у Тисдейл, изъявит ли она желание. – На ступеньках метро Ева на секунду задумалась. Нужны ли ей эти толпы, этот шум, запахи? С другой стороны – снаружи дует ледяной ветер, не говоря уже о том, что в воздухе начинают виться снежинки.
В конце концов она предпочла холод и пятнадцатиминутную ходьбу.
– Я на пути в управление. Если у вас есть время, приходите взглянуть на Коллуэйев. В три часа мы встретимся в конференц-зале.
– Где вы сейчас?
– Рядом с тем самым баром.
– Пешком? В такую погоду? Возьмите такси.
– Нет, я хочу прогуляться. До скорого.
Люди шли по улице быстро, низко склонив головы. Все торопятся. У всех дела. Ева шагала по улице. Ноздри щекотал дымный запах соевых сосисок, чуть прогорклый дух жареной картошки, горьковатый аромат кофе в картонных стаканчиках. Она заметила девушку в высоких сапогах, дутом фиолетовом пальто с целой радугой шарфиков на шее, которая выгуливала пару огромных белых псов. Или же это они выгуливали ее, таща за собой на поводке. Она едва поспевала за их взбалмошными прыжками. Бездомный на тротуаре укутался в такое количество тряпок, что были видны лишь щелочки его глаз. Сложив замусоленное одеяло в несколько раз, он подоткнул его себе под спину и сидел, выставив перед собой кусок картона, на котором было написано о конце света.
Интересно, подумала Ева, неужели он и впрямь надеется, что с таким плакатом что-то перепадет в его оловянную кружку?
– Если миру конец, – спросила она, присев на корточки рядом с ним, – то зачем вам деньги?
– А на что я буду есть? Есть-то мне надо. У меня в кармане пальто разрешение просить милостыню.
– Это какого такого пальто?
Она порылась в карманах и, нащупав несколько монеток, бросила ему в кружку. Хотя вряд ли он потратит их на миску супа. Скорее пропьет в какой-нибудь дешевой забегаловке.
– Это ваше обычное место?
– Нет. Вон там погибло много народу, и теперь все ходят смотреть. Глядишь, и мне перепадет. Вы же со мной поделились. Правда, от копов обычно не дождешься подачки.
– Просто им нечего подавать. – С этими словами Ева встала и зашагала дальше. Она прошла мимо бара. Ее так и подмывало заглянуть внутрь, но она не стала этого делать. Можно подумать, что она увидит что-то новое. Впрочем, нищий был прав. Перед входом толпились любопытные. Кто-то фотографировал дверь, кто-то пытался заглянуть в окно.
Чем кровавее убийство, тем больше зевак оно привлечет.
Дойдя до следующей тележки, Ева не удержалась и купила пакетик чипсов и стаканчик пепси. Разве устоишь перед такими запахами? Она зашагала дальше, поглощая на ходу жареную картошку. Тем временем симпатичные порхающие снежинки успели превратиться в противный, мокрый снег, который летел прямо в лицо.
Оказавшись наконец в управлении, Ева первым делом заглянула к своим копам. Ага, Бакстера и Трухарта на месте нет. Впрочем, Дженкинсона и Рейнеке тоже. Она подошла к Санчесу:
– Как-то здесь у вас пусто.
– Бакстер и Трухарт слиняли в Арканзас. Дженкинсон и Рейнеке ушли буквально пару минут назад. Якобы перепроверить кое-какие данные.
– Значит, вы с Кармайкл разгребаете оставшийся шлак. Вам что-нибудь нужно?
– У нас все есть.
– Если что, обращайтесь.
– Этот Стюарт, ну тот, что брат погибшей. Тут явно попахивает мошенничеством, но с баром это никак не связано. Мы копаем под него, в связи с финансовой аферой и пропавшим бухгалтером. Похоже, он замешан в обоих случаях. Дело в том, что смерть сестры повлекла за собой автоматическую ревизию трастового фонда. А это ему нужно как собаке пятая нога. Но бар здесь ни при чем.
– Тогда берите его за мошенничество.
– Главное, дело сдвинулось с мертвой точки. Я слышал, что сегодня доставят главного подозреваемого.
– Верно. Если повезет, будем считать, что дело раскрыто, и можно будет на время вздохнуть с облегчением.
Санчес работал в ее команде всего несколько месяцев, но уже успел неплохо вписаться в новый коллектив. Ева пристально посмотрела на него:
– Готова поспорить, ты уже знаешь, кто слямзил конфетку.
Он посмотрел на нее непонимающим взглядом:
– Какую конфетку?
– Я так и знала, что ты это скажешь.
С этими словами она направилась в свой кабинет, где, сбросив пальто, засела за отчет. Затем, пока позволяло время, заглянула в конференц-зал.
Перевернула демонстрационные доски, собрала нужные копии фотоснимков и взялась их размещать. Кое-какие соединила линиями, добавила временную шкалу. Но не все. Пусть повисят разрозненными, без четких связей.
За исключением той доски, где у нее жертвы. Эта была сплошь в фотографиях.
Затем Ева окинула взглядом стол. Коробка, которую утром принес Фини, по-прежнему стояла там, где он ее оставил, правда пустая. Внутри не было ни единой крошки.
Ладно, пусть стоит себе дальше. Ева бросила на стол несколько папок, сделала водянистого кофе и поставила чашку рядом с папками.
Погрузилась в их изучение. Вдруг отыщется что-то новое.
– Лейтенант, мне сказали, что вы вернулись.
– Как видите, – сухо ответила Ева, отрываясь от документов. В дверях конференц-зала стояла Тисдейл. Было видно, что она осуждает царивший на столе беспорядок.
– Это как в спектакле. Должен непременно быть элемент хаоса. Чтобы все видели, что мы проводим здесь массу времени.
– Я уже поняла. Кстати, вы обновили доску.
– Сегодня к нам пожалует Коллуэй. Хочу, чтобы он ощутил себя этаким консультантом. Вся эта бутафория – для него.
