Комната для трех девушек - Анна Васильевна Дубчак
– Привет, Марта. Как поживаете на новом месте? Хорошо устроились? Нашли домработницу? – Она спросила это безо всякого намека на обиду, в ее вопросах не было цели как-то поддеть, уязвить родственницу, не пожелавшую взять ее с собой на новое место, а отдавшей на растерзание новым хозяевам.
– Обиделась, да? – виноватым голосом отозвалась Марта. – Мы поживаем хорошо. Да и что нам будет-то? Дом отличный, удобный, светлый, почти весь из стекла… Но я очень скучаю по нашему дому. Но еще больше – по тебе. Ты, наверное, думаешь, что мы бросили тебя, забыли, не хотели брать тебя в свою новую жизнь. Но это не так. Просто это неправильно – видеть, как на тебя пашет твоя троюродная сестра. В этом было что-то унизительное для тебя. Для нас. Думаю, мы обе это чувствовали. Грише-то все равно, он вообще толстокожий. Но ведь и он тоже, представь, скучает по тебе. И до сих пор никого не нанял. Никому не доверяет.
Женя, с которой слетела сонная оцепенелость, мгновенно взбодрилась. Словно проснулась. Уж не собирается ли Марта позвать к себе на Рублевку? И звонит так поздно, словно весь вечер долго говорили на эту тему с Григорием и пришли к выводу, что лучше Жени они все равно никого не найдут?
– Марта, у вас точно ничего не случилось? – спросила она на всякий случай.
– Нет-нет, говорю же, все в порядке.
– Если ты позвонила, чтобы позвать меня, то напрасно, я точно не поеду, – предупредила она сразу.
– Нет-нет. Дело не в этом. Просто знаю, зачем ты вообще так много работаешь, почему моешь полы вместо того, чтобы заниматься творчеством… Ты же талантливая девочка, много чего умеешь. Я знаю, что ты копишь на квартиру. Знаю, как благородно ты поступила, отказавшись от наследства и позволив своей матери сдавать квартиру… Все знаю, что она живет теперь своей жизнью, воспитывает детей. А ты? Тебя, получается, бросили все: и мама, и вот я теперь. Вряд ли Бронниковы будут платить тебе такие же деньги, как мы. Думаю, у вас уже был разговор с ними о том, что ты не умеешь готовить…
«Господи, – взмолилась Женя в душе и перекрестилась, – только бы она не предлагала мне оплатить кулинарные курсы!»
– Женя, ты слушаешь меня?
– Да-да, слушаю.
– Так что они ответили на это? Или… Постой, может, ты уже и не там? Ты до сих пор в нашем доме?
– Марта, они знают, что я не умею готовить. Я же сразу их предупредила.
– Понятно… И сколько они тебе платят?
– Пока еще не знаю, я же проработала всего несколько дней.
– Но вы же не могли не поговорить об оплате!
– Я назвала им цифру.
– И что?
– Сказали, что подумают, – слукавила она, еще не определившись, как себя вести с Мартой, о чем говорить, чтобы ее оставили в покое.
– Женя, мы с Гришей решили подарить тебе одну из наших квартир, ту, что на проспекте Мира, двухкомнатную. Ты была там, видела ее. Там, кстати говоря, недавно сделали ремонт. Женя, ты слышишь меня?
Конечно, она все слышала, но подумала, что это сон. Что это невозможно. Гриша не тот человек, который будет вот так запросто раздаривать свою недвижимость домработницам. Другое дело, он обожает свою Марточку и готов для нее на все. Это факт.
– Ты серьезно?
– Да. Но с одним условием.
Начинается!
– С каким еще условием? – Она поморщилась, как от боли. В голову не успели прийти варианты условий, как она услышала:
– Чтобы ты перевела матери хотя бы половину из тех денег, что ты накопила на покупку квартиры.
– Уф… Марта! – Женя вдруг расплакалась. Да что же это такое? Она вдруг поняла, чего боялась – что Марта скомандует, как ей жить дальше и чем заниматься. К примеру, поступить в художественное училище или на какие-нибудь курсы. Вот этого бы она точно не вынесла. Она всегда сама распоряжалась своей жизнью и не потерпела бы, чтобы ей что-то навязывали. И к советам относилась избирательно, не любила, когда ей что-то там подсказывали, учили.
– Марта, но так не бывает. С чего бы это Гриша…
– Сегодня вернулся домой, сидим, ужинаем. И он вдруг начал спрашивать меня про тебя. Как ты поживаешь? Не обижают ли тебя Бронниковы, сказал, что у Бориса дурной характер. Что не уверен, что ты продержишься там, у них, долго. И что тебе наверняка нужно будет искать другое место работы, а у тебя нет специального образования… А тебе надо накопить денег на собственную квартиру. И вдруг говорит: давай поможем твоей сестре.
– Вот прямо так и сказал?
– Ну да! А потом предложил переоформить на тебя квартиру. Сказал такую еще фразу: «Да не оскудеет рука дающего!»
И тут Женя вспомнила, что Григорий занимался благотворительностью. Но считал, что переводить деньги в какие-то фонды опасно, нельзя быть уверенным, что они попадут по назначению. И помогал каким-то конкретным людям, семьям. Теперь, стало быть, решил помочь ей, Жене.
– Даже не знаю, как и реагировать. Все это – как сон… – Горло снова сдавили рыдания. – Спасибо, Марта.
– Грише скажешь потом спасибо. В выходные приезжай к нам на обед. Посидим семьей, поговорим. Я утку приготовлю. Мы очень будем рады тебя видеть. И паспорт возьми, мы пригласим нашего нотариуса.
– Хорошо. Спасибо. – Женя хотела подобрать еще какие-то важные и теплые слова благодарности, как Марта тоже, словно очнувшись, озабоченно и чересчур эмоционально спросила:
– Да! Женя! Ты же не ответила мне на вопрос: как ты там?
– Говорю же, нормально. Пока.
– Значит, все-таки пока. Конечно, мало кто потерпит у себя в доме домработницу, которая не умеет приготовить даже омлет! Не обижайся, но ты же и сама все прекрасно понимаешь. Значит, ресторан нам в помощь? – Она рассмеялась мелким добрым смехом. – Но ничего! И вообще, Женечка, может, ты еще не поняла, но теперь ты свободна, понимаешь? И можешь заниматься тем, к чему лежит душа.
– Я еще, честно говоря, не определилась.
– Да знаю я твою натуру. Разберешься еще. Ну вот, собственно, и все, что я хотела сказать тебе.
– Не знаю, как поблагодарить вас с Гришей!
– Вот приедешь к нам и лично скажешь Грише спасибо. Этого будет вполне достаточно.
– Постой! Марта, не могу не спросить: что тебе вообще известно о братьях Бронниковых? Почему они здесь? Что случилось с ними в Москве? Вот так взяли и поменяли свою жизнь.
– Да ничего не случилось. Вернее… Конечно, случилось. Борис официально развелся с женой, она изменила ему с каким-то проходимцем
