Медальон Распутина - Наталья Николаевна Александрова
— Вот она!
— Кто?
— Это покойная тетка Екатерины Херувимской. Та самая, к которой она якобы ездила в деревню. Ее фамилия — Пузырева, Клавдия Федоровна Пузырева!
— Ну и что?
— А то, что Херувимский наверняка искал на кладбище могилу этой тетки.
— Могилу? — Лебедкин удивленно уставился на Дусю. — А на черта ему нужна могила какой-то тетки? Тем более это даже не его тетка, а жены! Вообще, седьмая вода на киселе!
— На этот вопрос я тебе пока не могу ответить! А вот помнишь, когда мы за ним шли по кладбищу, там всюду были таблички с номерами дорожек и участков?
— Ну, что-то такое было. А это-то при чем?
— Да вот мне не дают покоя те цифры, которые Данилыч нашел на руке второго трупа. То есть трупа Екатерины Херувимской. Мы ведь с тобой так и не догадались, что это за цифры.
— Не догадались, — вздохнул Лебедкин. — Сколько я голову ломал — и все впустую…
— А что, если это как раз и есть координаты теткиной могилы? Номер участка, номер дорожки и номер могилы на ней. Одиннадцатый участок, шестая дорожка, могила номер восемь…
— Ну и что это нам дает?
— А ты подумай, Петя! Катя Херувимская записала эти координаты на руке, чтобы не заблудиться на кладбище. А потом ее муж на кладбище же что-то ищет…
— К чему ты ведешь?
— А ты не догадываешься?
— Мы с тобой не в детском саду! Я с тобой не собираюсь в загадки играть!
— А зря. Я вот что думаю. Екатерина Херувимская прихватила медальон своего мужа, но не взяла его с собой, а на всякий случай спрятала в надежном месте. Так сказать, в качестве страховки. Прислушалась, значит, к словам подружки своей из турфирмы. Та здраво рассуждает, советовала ей сразу ничего не вываливать. Кто его знает, что за человек этот гуру окажется при близком рассмотрении? И хоть Катерина была в него влюблена, но общалась-то с ним в основном эсэмэсками, которые вообще брательник писал. И вот Катерина решила последовать умному совету. А самым надежным местом ей показалась могила тетки. Машину Херувимской где нашли?
— На стоянке, на улице Карбышева, я сам ездил.
— Вот именно. А кладбище Ефимьевское там совсем рядом. Значит, она заехала туда, машину поставила, а сама смоталась ненадолго на кладбище, чтобы ценную вещь спрятать. Ну а чтобы не заблудиться, она записала координаты этой могилы прямо у себя на руке. Ничего более подходящего у нее не нашлось. А Херувимский как-то догадался, где она спрятала этот медальон, и отправился на кладбище его искать. Но координат теткиной могилы он не знал и бродил по кладбищу вслепую, наугад, читая все надписи на надгробьях. А тут, как назло, подвернулись наши знакомые бомжи — те, которые приютили Ксению Синицыну — и решили попугать Херувимского, чтобы не нарушал их покой. Ну и так напугали, что он окончательно слетел с катушек…
— Он и раньше-то был не очень! — вставил реплику Лебедкин.
— Вот именно. Так что много ему не понадобилось.
— А ты куда это? — всполошился Лебедкин, заметив, что Дуся надевает куртку.
— На кладбище, — твердо сказала Дуся, — вот не успокоюсь, пока не проверю. Ты со мной?
— Куда же я денусь, — проворчал напарник.
— Вот он, одиннадцатый участок! — Дуся показала на табличку на пересечении дорожек. — Что там дальше?
Лебедкин сверился с запиской и сообщил:
— Следующая цифра — шесть.
Они свернули с главной аллеи, нашли шестую дорожку и углубились в скопление старых могил, замшелых надгробий и покосившихся крестов.
— Тут главное не обсчитаться… нам нужна восьмая могила…
Дуся вглядывалась в надгробные плиты и едва различимые холмики.
— Вот этот считать? — спросил Лебедкин, показывая на заросший мхом камень. — Тут и надписи-то никакой нет.
— Надпись была, да стерлась. Это наверняка чья-то могила…
— Значит, она шестая… эта — седьмая. — Лебедкин показал на каменный крест с едва различимым именем и датой смерти. — Значит, восьмая — вот эта…
Перед ними была покрытая мхом каменная плита, на которой едва проступали буквы надписи.
«Коллежский советник Иванов», — не без труда прочла Дуся буквы дореволюционного алфавита.
— Ну и что теперь делать? — уныло протянул ее напарник. — Что нам нужно от этого коллежского советника Иванова? Что мы хотим найти на его могиле?
— Найти-то мы хотим известно что — фамильную реликвию Херувимского, да вот только как ее найти?
Плита давно и глубоко вросла в землю, и не было никаких следов постороннего вмешательства — ни каких-то лишних, неуместных предметов, ни примет тайника, ни недавно вскопанной земли… видно было, что эту могилу не тревожили по крайней мере десятки лет.
Дуся на всякий случай поскребла плиту, убрав с нее мох, — но под этим мхом тоже не было ничего подозрительного.
— Может, позвать подкрепление и перевернуть плиту? — безнадежным тоном проговорил Лебедкин.
— Петь, ну подумай сам. Если, как мы думаем, Екатерина Херувимская сумела спрятать здесь ту вещь, значит, этот тайник должен быть легко доступен. У нее-то точно не было помощников, а сама перевернуть плиту она не могла.
— Тогда, может, мы обсчитались? Может быть, не нужно было считать ту могилу, на которой даже нет надписи?
— Но тогда восьмая могила — следующая, а она ничуть не лучше этой. Но нам точно нужна восьмая могила?
— Ну да… — Лебедкин достал листок, где были записаны заветные цифры, чтобы свериться с ним, и случайно выронил его на землю. Точнее, на могильную плиту.
Наклонился, чтобы поднять его, и вдруг удивленно протянул:
— Постой-ка…
— В чем дело?
— Да ты посмотри… здесь совсем другие цифры! Не 11-6-8, а 8-9-11!
— Петька, да ты просто держишь листок вверх ногами!
— Ну да, а может, как раз так и надо! Цифры были написаны на руке Херувимской, мы смотрели на эту руку со стороны, но она, когда их писала у себя на руке, смотрела с обратной стороны…
Дуся наморщила лоб, потом посмотрела на собственную руку и заморгала:
— Ну да, выходит, мы смотрели на эти цифры вверх ногами! А цифры, как назло, такие, которые читаются и так, и так. Да еще они почти стерлись… выходит, ты прав — это не 11-6-8, а 8-9-11! Значит, нам нужен восьмой участок!
— Ну, во всяком случае, попробовать стоит. Раз уж мы приехали на это кладбище…
Они вернулись на главную аллею, нашли участок номер восемь, свернули на девятую дорожку и пошли по ней, внимательно глядя по сторонам и отсчитывая могилы.
На этом участке могилы были не такие старые, надгробья лучше сохранились, надписи на
