Есть что скрывать - Элизабет Джордж

– Ты говоришь о себе, но я не могу заставить себя в это поверить. Я убежден, что ты – как и я сам – состоишь из множества частей, и наше прошлое – только одна такая часть. Естественно, оно всегда с нами, но мы не должны спотыкаться под его грузом.

– Я сломлена, Томми. И, возможно, этого уже не исправить. Не знаю. Но если получится, то я хотела бы… – Дейдра колебалась. Линли видел, как она с усилием сглотнула, опустила взгляд в бокал, потом снова посмотрела на него. – Я так много об этом думала… Смотрела на нас – какие мы – и пыталась придумать план действий. Или хотя бы ответ.

– Похоже, у тебя не вышло.

– Я не хочу причинять тебе боль, Томми, пытаясь быть той Дейдрой, которую ты хочешь видеть. Ты успокоишься на какое-то время, но это буду не я, и в конечном счете другой человек – настоящая Дейдра – возьмет верх и разобьет тебе сердце. Я этого не хочу. А если все будет продолжаться как прежде, я не знаю, как этого избежать.

– Хочешь сказать, нам нужно расстаться?

– Я хочу сказать, что чувствую не так, как другие люди. Я бы хотела, очень хотела, но не могу. Ты называешь это страхом, но я не боюсь. Честно. Поверь мне, бывают моменты, когда я хотела бы просто бояться. А я просто… внутри… Я как камень, и тебе это не нужно, Томми. Ты не должен позволить себе этого хотеть.

– Дейдра, – выдохнул Линли.

– Нет. Пожалуйста.

– Я на самом деле кажусь тебе таким слабым?

– Речь не о слабости.

– Именно о ней. Сдается мне, ты думаешь, что душевные страдания – потенциальные, причиной которых будешь ты, – могут меня уничтожить. Но мы с тобой встретились в худший момент моей жизни, когда я потерял Хелен. Мою жену, беременную моим ребенком, убили на пороге нашего дома выстрелом в грудь. У ее ног лежали сумки с продуктами. Она пыталась открыть эту чертову дверь. В руке у нее был ключ. За десять секунд все изменилось. Для нее. Для меня. Для нашего ребенка. Их у меня отняли. А я остался.

– Ты ее обожал.

– Да. И всегда буду на этом настаивать. Временами она сводила меня с ума, временами позволяла себе вольности. Она не была идеальной. Я даже не думал, что могу жениться на такой женщине. Но жизнь не обращает внимания на наши планы и намерения. Она просто идет своим чередом. В твоей жизни случился я. В моей – ты. И никто из нас не может знать, как она закончится, наша общая жизнь.

Дейдра снова села. Она крутила в пальцах ножку бокала, наблюдая за бликами света в вине. На полу Уолли закончил трапезу и теперь умывался, как это делают все кошки; в данный момент он обрабатывал мордочку и усы. Потом внезапно замер, посмотрел сначала на Дейдру, потом на Линли. И грациозно запрыгнул на колени к Дейдре. Мурлыкал он так громко, что его, наверное, было слышно в гостиной, в подъезде и на улице. Кот был явно доволен. Вода, еда, уютные колени. Больше ничего не нужно. Дейдра была права: животные делают то, что диктует им природа.

Она наклонилась и прижалась щекой к голове кота. Тот принял ее ласку, терпел, сколько позволяла его кошачья натура, затем спрыгнул с ее коленей и прошествовал к двери, чтобы его выпустили в ночь. Линли оказал ему эту услугу, затем повернулся к Дейдре.

– Ну вот, теперь мне стало легче, – объявил он.

– Ты о чем?

– Об уходе Уолли.

– Почему?

– У него вид собственника. Меня не радует перспектива делить с ним постель.

– А мы будем делить постель, Томми?

– Надеюсь. А ты?

– Я тоже.

8 августа

Позвонив вечером Россу Карверу, Барбара Хейверс узнала, что встретится с ним в Стритэме рано утром. Он закинет несколько коробок в квартиру по дороге к месту работы, на большую стройку в районе Торнтон-Хит. Ее это устраивало. Она даже съела свой обычный завтрак, что в это утро было настоящей жертвой с ее стороны, потому что в местном магазине появилась новая разновидность печенья «Поп-Тартс», с ароматом лесных ягод, и накануне вечером Барбара купила полдюжины пачек, а теперь ей не терпелось его попробовать. Она могла бы сделать это еще вчера, в качестве позднего ужина, но в том, что касается всяких вкусностей, ожидание – это половина удовольствия, и следует сказать, что она знала, как и где проводить границу. Завтрак на ужин – вот где пролегала эта граница. Ужин из одного скучного яйца всмятку и кусочка такого же скучного тоста без масла – это удел старых дев, живущих в плохо отапливаемой квартире и сидящих на потертом стуле перед двумя полосками электрического камина. «Возможно, это ждет и меня», – подумала Барбара, но пока у нее есть мозги, работа и достаточно денег, чтобы брать ужин навынос из местной кафешки, о вареном яйце с тостом можно забыть.

Она сделала себе утренний кофе – увы, растворимый, хотя и добавила в него настоящего молока и полную ложку не менее настоящего сахара – и выпила его уже за рулем, что было непростым трюком, поскольку у ее древней «Мини» не имелось ни автоматической коробки передач, ни – что логично, учитывая ее возраст, – держателей для чашек. Но со временем Барбара научилась довольно ловко зажимать чашку коленями, и в этот раз пролила кофе на футболку, но не между ног, как это часто случалось в прошлом. К счастью, футболка была черной.

Добраться до Стритэма оказалось относительно легко, поскольку ночью не прорвало ни одной трубы викторианских времен и до рассвета никто не сбил мотоциклиста, а поток транспорта в этот час направлялся в основном в город, а не в пригороды. Поэтому Барбара пересекла реку, избежав каких-либо проблем, если не считать пролитого кофе, и припарковалась на Стритэм-Хай-роуд напротив дома, где находилась квартира Тео Бонтемпи – а в скором будущем Росса Карвера.

Барбара перешла через дорогу и вошла в подъезд. Лифт по-прежнему не вызывал у нее доверия, и она поднялась по лестнице, расплескав кофе всего один раз. Войдя в квартиру, открыла балконную дверь, впуская прохладный воздух, чтобы избавиться от духоты запертого помещения, и поставила кофе на кухонную столешницу. Потом бегло осмотрела комнату, на тот случай, если они с Нкатой что-то пропустили. И как раз заканчивала снимать все, что висело на стенах, – подготовительный этап к осмотру тыльной части предметов, – когда услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Дверь открылась, и на пороге появился Росс Карвер.

Вид у