Варвара Клюева - В Петербург со своими бандитами (Лекарство от хандры, Нас разбудят не ангелы)
В поисках кандидатов в будущую банду Дорохов начал захаживать в районные суды, где слушались дела о мелких кражах, драках и других хулиганских выходках не судимых ранее подростков. Таким юнцам по большей части выносят условные приговоры, и они продолжают до поры наслаждаться свободой. Правда, Григория Ивановича интересовали отнюдь не все юные правонарушители. Для его наполеоновских замыслов нужны были подростки умные, психически здоровые, обладающие хорошими физическими данными и неким внутренним стержнем. Только из такого материала он мог создать хорошо обученную, неуязвимую, преданную ему душой и телом армию, вернее сказать, небольшой диверсионный отряд.
Григорий Иванович подбирал молодняк с такой тщательностью, с какой не всякий коннозаводчик подбирает на племя породистых лошадей. Он пристраивал осужденных на работу к знакомым или к себе на стадион, помогал им советом и деньгами и втайне от всех тренировал. Взамен же требовал, чтобы его подопечные отказались от выпивки и курева, продолжали учебу, побольше читали и вообще вели себя безупречно - так, чтобы ни у единого человека не зародилось подозрения в их неблагонадежности. И юнцы беспрекословно выполняли эти требования, потому что Григорий Иванович был сильной личностью, прирожденным лидером. А еще потому, что он сулил питомцам золотые горы и блестящую будущность.
В число избранных попал и Василий Кузнецов - паренек смышленый, с характером, быстрый и гибкий, как кошка. Надо сказать, врожденных преступных наклонностей у него не было, а на скамью подсудимых его привело скорее несчастливое стечение обстоятельств. Поэтому поменять образ жизни он был только рад. Он устроился на работу, поступил в вечернюю школу, читал книги, ходил на тренировки и, казалось бы, во всем соответствовал ожиданиям Дорохова. За одним маленьким исключением. Как сказала одна мудрая дама, у Кузнецова необыкновенно сильно выражен инстинкт самосохранения. Постепенно набираясь ума, он понял, что поле деятельности, уготованное подопечным Григория Ивановича, никак его не устраивает. Грабить сберкассы и инкассаторов - все равно что играть в русскую рулетку. Какой бы ловкостью и удачливостью ни отличались игроки, рано или поздно барабан повернется не так. И Василий решил выйти из игры.
Но как? Дорохов из своей тайной организации добром никого не отпустил бы, ведь ренегат может провалить все дело. А поскольку Кузнецов не хотел погибнуть в результате "несчастного случая", он начал ломать голову в поисках другого, более безопасного выхода.
Примерно в это время Дорохов познакомился с Сарычевым. Знакомство состоялось в автобусе, где Аркадий на глазах Григория Ивановича виртуозно вытащил кошелек из сумки пожилой женщины. Вскоре Дорохов понял, что этот молодой человек не годится в его команду: Сарычев не отличался ни умом, ни смелостью, ни характером, но ловкость его рук произвела на Григория Ивановича сильное впечатление.
Аркадий по своей сути был просто порочным мальчиком, по капризу судьбы родившимся в благополучной семье. Как свойственно многим недалеким людям, он хотел иметь все, не прилагая усилий. У него было только одно серьезное увлечение - фокусы. Аркаша еще в детстве перечитал о них все, что можно, и постоянно упражнялся, осваивая навыки иллюзиониста. Но, напуганный огромным конкурсом, ни в цирковое, ни в эстрадное училище не пошел, а свою ловкость начал использовать для обстряпывания неблаговидных делишек. К моменту судьбоносной встречи с Дороховым его выгнали из института за шулерство, а из дома Аркадий ушел сам, опасаясь перспективы попасть на завод и в армию. Будучи по натуре трусом, он всякий раз умирал от страха, обчищая чужие карманы, но зарабатывать на жизнь другим способом не хотел - ведь при устройстве на работу у него потребовали бы военный билет, а армия пугала Сарычева даже больше, чем тюрьма.
Для Дорохова встреча с Аркадием тоже была удачей. Он не собирался посвящать воришку в свои планы, но искусство Сарычева могло ему очень пригодиться, например, чтобы незаметно для шофера сделать слепок ключа от инкассаторской машины. Короче говоря, Григорий Иванович принял Аркашу под свое крыло. Через многочисленных знакомых нашел парню жилье за чисто номинальную плату и под свою ответственность уговорил администрацию стадиона принять Сарычева на работу по чужой трудовой книжке.
Аркадий начал благополучно торговать пивом и другими прохладительными напитками, что при его ловкости рук приносило вполне приличный доход почти без всякого риска. На стадионе он и познакомился с Кузнецовым.
Василий после долгих раздумий нашел способ избавиться от Дорохова, но для этого ему требовался помощник, посвященный в дела патрона. Ни один из дороховских волчат не годился в сообщники - те готовы были за вожака перегрызть глотку. А вот Сарычев находился на особом положении, был себе на уме и вполне мог посодействовать - за приличную плату, естественно.
Создавая свою тайную организацию, Дорохов столкнулся с определенной проблемой. Рано или поздно судимость с каждого из его подопечных должны были снять, а дальше следовала неизбежная повестка из военкомата, и выпестованному с таким трудом воспитаннику пришлось бы служить не своему учителю, а государству. Григорий Иванович нашел решение. Будучи спортсменом, он неплохо разбирался в медицине, а поэтому мог дать своим питомцам вполне квалифицированный совет, как добиться симптомов, гарантирующих "белый билет". Получив повестку, призывник садился на специальную диету, и через пару недель медкомиссия признавала его негодным к несению строевой службы по причине страшной болезни почек. После комиссии юноша прекращал диету, и здоровье чудесным образом восстанавливалось.
Как вы, наверное, уже догадались, Василий, получив свою повестку, ни словом не обмолвился о ней патрону, и в надлежащее время благополучно прошел комиссию. Он рассудил, что в армии Дорохов его не достанет. Проблема была в одном: армейская кабала через два года кончится и придется возвращаться. Можно, конечно, остаться на сверхсрочную, но всю жизнь сидеть на казенных харчах Кузнецову не хотелось. Потому-то и потребовалась ему услуга Сарычева. Василий понимал, что рано или поздно кто-нибудь из птенцов гнезда Дорохова попадется на ограблении, его так или иначе расколют и милиция выйдет на главаря. А когда Григорий Иванович окажется за решеткой, Сарычев, у которого был хороший шанс остаться в стороне, сообщит приятную новость Кузнецову.
Однако Дорохов оказался талантливым главарем. Милиция добралась до него только в девяносто первом году, после четырнадцатого крупного ограбления. Таким образом, армейская кабала Кузнецова тянулась целых шесть лет. Зато потом его ждала свободная жизнь вольного человека. И если бы не роковое стечение обстоятельств, он наслаждался бы ею до самого смертного часа. Но то ли тюрьма была написана ему на роду, то ли все-таки сказалось тлетворное влияние Дорохова, то ли война отключила моральные запреты, но свободы ему теперь очень долго не видать.
- Идальго, не томи душу! - не выдержала я. - Мы уже оценили твой гений рассказчика.
- Да, - поддержал меня Прошка. - Конкретнее, пожалуйста! Какая роковая случайность подстерегала Кузнецова на жизненном пути?
- Встреча с Вячеславом Сергеевичем Тихомировым, - с улыбкой ответил Дон. И здесь начинается новый виток истории, поэтому я позволю себе рассказать о личности Вячеслава Сергеевича подробнее. Сей достойный муж всю жизнь проработал в аппарате ЦК. Название его должности звучало совершенно невинно, вроде инструктора по формированию общественного мнения, а на самом деле он возглавлял структуру, дублирующую аналогичную структуру в КГБ. Иными словами, у него была своя агентурная сеть, свои аналитики, свой архив и доступ практически к любой закрытой информации. Надо вам сказать, Вячеслав Сергеевич был прелюбопытнейшим человеком. Он любил власть, но не так, как любит ее добрая половина смертных, а по-иному, странною, так сказать, любовью. Было в нем что-то от Подростка Достоевского. Страсть к тайному наслаждению мыслями о тайном могуществе. На протяжении всей службы Тихомиров любовно собирал личный архив, куда попадали дела молодых, подающих большие надежды партийных функционеров, совершавших в часы досуга на удивление грязные, уголовно наказуемые деяния. И, что самое удивительное, архивом своим Вячеслав Сергеевич до поры до времени ни разу не воспользовался. То есть ни одна живая душа, за исключением самых доверенных агентов, не подозревала о существовании такой обширной библиотеки компромата.
Но вот грянула Перестройка, а за ней - девяносто первый год. Аппарат ЦК с позором распустили. Канули в прошлое спецраспределители и спецпайки для его бывших работников, служебные "Волги" с личными шоферами и государственные дачи. Конечно, будь Тихомиров помоложе, он нашел бы себе уютное местечко и зажил не хуже прежнего. Но Вячеслав Сергеевич был немолод и нездоров. Работа даже на чисто номинальной должности в его планы не входила, а пенсия не удовлетворяла его аппетитам. И вот тогда пришло время тайного архива.
