Сэм Льювеллин - Прилив
— Теперь о деле, — сменил тему патрон.
Я очень плавно нажал кнопку записи магнитофона.
— Нам нужно решить несколько вопросов, — сказал Креспи.
— Каких?
— Я слышал: вам не нравятся мои деньги.
— Я могу поверить, что в те дни вы полагали, что поступаете правильно...
Я представил себе его, старого бездарного актера, делающим почтительный поклон со своей сигарой.
— Tempora mutantur nos et mutamur in illis, — продолжил Фьюлла.
— Что? — не понял Креспи.
— В мои времена можно было делать деньги, заботясь о своих друзьях и покупая дружбу врагов. Теперь же требуется быть крупным мошенником, — ласковым тоном пояснил Фьюлла. — Но, полагаю, существует все-таки одно правило: не совершай ошибок, поскольку они привлекают внимание.
Креспи рассмеялся. Смех был не вполне искренним.
— Ошибки?
— В Ла-Рошели имели место некие хлопоты. Полагаю, я прав, считая, что вы основали страховую компанию как средство для мошеннических исковых заявлений. Агентство «Джотто»?
— Кто вам это сказал? — Голос Креспи звучал все менее уверенно.
— Предпочитаю знать о недобрых замыслах моих партнеров, — сказал патрон.
— Было получено возмещение ущерба, — пояснил Креспи. — Там все будет в порядке теперь.
— Но это судно, — сказал патрон. — «Поиссон де Аврил». Два человека погибли, а затем — и капитан. Мне не нравится быть причастным к убийству.
Креспи рассмеялся. Уже иным, новым смехом: грубым и наглым.
— Господи! — воскликнул он. — И я должен слушать вас, Фьюлла, человека, который подкупил все проклятое министерство туризма?
— Я всего лишь ввел в заблуждение мошенников. Вы же — убили двух невинных людей.
— Двух черных, — уточнил Креспи. — Немного местного колорита. Повар и палубный матрос, ради всего святого! И пьяный грек.
— Во время войны, — сказал патрон, — я был в Сопротивлении, чтобы спасти мир от таких людей, как вы.
— Ты, старый дурак, ни на что не годен с тысяча девятьсот сорок пятого года.
Голос патрона вскипел от гнева и выпивки.
— Ты убил Тибо Леду, — выпалил он. — И англичанина Мика Сэвиджа.
«Ирландца», — мысленно уточнил я.
— Несчастные случаи, — заявил Креспи.
— Случайности имеют обыкновение располагаться в определенном порядке, — сказал патрон.
— Вероятно, иногда нужно слегка подтолкнуть судьбу, — изрек Креспи вкрадчивым, как стамеска, голосом. — Я чувствую, что все мы в наши дни находимся в руках судьбы.
Патрон продолжал гнуть свою линию.
— Судьба не имеет к этому никакого отношения. Мы партнеры. Я не могу позволить, чтобы вы бесчинствовали и прибегали к убийству как средству решения своих проблем. Мы должны кончать с этим.
Даже на слух я ощутил напряженность атмосферы.
— И потому я ставлю условие в наших взаимоотношениях, — продолжал Фьюлла. — Город Сен-Жан существует во благо своих жителей. Он вовсе не является входным отверстием сточной трубы, через которое вы можете вливать в мир свои грязные деньги.
— Грязные деньги? — повторил Креспи. — Что вы имеете в виду?
— Шесть недель назад мне позвонил Тибо, в большом смущении. И сказал: «Ваш партнер Артур Креспи явился ко мне и предложил деньги компании на постройку моей яхты. Зная, что это грязные деньги, полученные от наркобизнеса, проституции и Бог знает чего еще, я отказался. Но, обдумав все, решил, что деньги не пахнут, а яхта есть яхта. Так что я возьму их, извольте».
— Продолжайте, — сказал Креспи.
— А я сказал ему... я сказал ему, чтобы он не был бараном. И что я — ваш партнер в Сен-Жане во благо города, но вовсе не компаньон в наркобизнесе и проституции. И что если он вновь произнесет эти слова, я сдам его в полицию.
— Браво! — изрек Креспи. — Очень справедливо.
Тибо лгал мне, утверждая, что это государственная субсидия. Заем был средством отмывания грязных денег Креспи.
— Леду запоздал с платежами, и вы убили его, — подытожил патрон.
— Тибо погиб, потому что представлял для нас очень серьезную угрозу. Он испортил важную сделку своей частной коммерцией. Результаты могли оказаться катастрофическими.
Креспи говорил о «Поиссон де Аврил».
— Кроме того, Тибо был ненадежен в платежах, что правда, то правда. Более того, вы рассказали ему о наших... трудностях в партнерстве, что не было мудро, поскольку он имел обыкновение делиться подобными сведениями с англичанином.
Ирландцем.
— К тому же вы ревновали, поскольку Бьянка предпочла Тибо вам, — заявил патрон.
— Вы просто выживший из ума старикашка!
В голосе Креспи ощущались новые нотки. И несмотря на то что в кладовой неожиданно похолодало, руки мои стали липкими от пота.
— А вы педераст! — парировал Фьюлла.
— Патрон, вы все решили за меня, — изрек Креспи.
— Решил что?
— Партнерство расторгнуто.
— Карло, иди сюда, — позвал патрон.
— Карло уже знает это, — вкрадчивым голосом сообщил Креспи.
— Но это невозможно, — заявил патрон. — Невозможно без моего согласия. Я старшин партнер.
— На сорок лет, — уточнил Креспи. В его голосе чувствовалась усмешка.
— Что вы имеете в виду?
— Когда один из компаньонов умирает, партнерства более не существует.
Патрон выпалил нечто на диалекте, который звучал как пулемет, стреляющий отравленными пулями.
— Патрон! — укорил его Карло.
Тот закашлялся.
— Легкие пошаливают? — притворно посочувствовал Креспи. — Выпейте!
Я услышал, как распахнулась дверь.
— Карло, — сказал Фьюлла.
— Сожалею, патрон, — ответил тот. — Времена переменились.
— Дерьмо! — в сердцах выпалил Фьюлла.
— В кладовой — англичанин, — объявил Карло.
Меня прошиб пот. Я сунул магнитофон на самый верх винного стеллажа, где его не было бы видно.
— Достань-ка его оттуда, — приказал Креспи.
Я сунул ключ в замок и наполовину повернул его. Не очень надежная защита.
— Выбей дверь, — сказал Креспи.
Что-то ударило по двери. Но она выдержала.
— О Господи, растяпа, это всего лишь щепки. Дай-ка я.
На дверь обрушился тяжелый удар. Она распахнулась внутрь, впуская поток света из комнаты. На пороге стоял Карло.
— На закуску? — вопросил я.
Карло улыбнулся. У него была добрая, лучезарная улыбка.
Желудок мой опять прихватило. Я слишком много слышал. Теперь они непременно убьют меня. Оставалось лишь надеяться, что, пока я здесь, в их руках, им не будет смысла убивать Фрэнки.
Патрон сидел за столом. Его лицо было гадкого синюшного цвета, а дыхание — хриплым и затрудненным.
— Ах, дерьмо! — вскричал Креспи. — Мы должны покончить с ним сейчас же!
Я посмотрел на его гладкое лицо, на вьющиеся черные волосы и сказал:
— Есть люди, которые знают, где я нахожусь.
— Ах, да, — сказал Креспи. — Вы наводите справки для своего дружка в мире страховки, господина Пибоди. Я-то думал, что пока ваша дочь — моя гостья, у нас нет проблем. Похоже, я ошибался.
Он рассмеялся.
— Отлично, Жан-Клод. Несчастный случай, пожалуйста.
— Позвольте мне сделать это, — встрял Карло. — А то он свернет себе шею.
— Отвали, дедуля, — рявкнул Жан-Клод.
— Он справится.
Карло издал возглас, выражающий профессиональное недоверие.
— Ублюдки! — изрек патрон.
Жан-Клод схватил меня за руку.
— Идем, тесть, — сказал он. — Пришло время несчастного случая.
У него был револьвер в руке, но она дрожала. Жан-Клоду не по нутру пришлись поддразнивания Карло.
— Выходи! — указал он на дверь.
Я вышел из комнаты в ослепительный блеск покрытого кафелем вестибюля. По-прежнему на фоне синего Средиземного моря играла струя фонтана.
Мне был ненавистен этот звук и цвет теплого безприливного моря. Я ненавидел и пот и ослепительный блеск. И саму мысль, что должен умереть.
— Надеюсь, ты не боишься высоты? — глупо хихикая, сказал Жан-Клод.
Мне было ненавистно и это.
— Вниз! — приказал он.
Я спустился по ступенькам на один лестничный пролет. Внизу не было ни кафеля, ни стекла, ни мрамора. Здесь был мир голого бетона, пыли, кабелей, свернутых кольцами подобно змеям, и мешков с цементом.
А впереди, у подножия ступенек, зияло черное квадратное отверстие. Шахта лифта с натянутой поперек ограждающей лентой в красно-белую полоску. Семнадцать этажей. Лучше, чем две сотни футов.
— Не думаю, что лифт работает, — притворно посетовал Жан-Клод. — Тебе не повезло.
Он сильно ткнул револьвером мне в спину. Я накренился вперед к зияющей тьмой пасти шахты. «О нет! — мысленно взмолился я. — Только не падение в пропасть...»
Жан-Клод вновь ткнул меня в почку. Во рту окончательно пересохло. Колени подкосились. Жан-Клод с легкой улыбкой смотрел на меня своими темными глазами, по-боксерски вжав голову в плечи и пружиня коленями.
— Прыгай! — рявкнул он.
— Не будь дураком, — сказал я, надеясь, что мой голос звучит твердо. — Ты не застрелишь меня. Ведь предполагается, что это несчастный случай. Тебе потребуется помощь...
