Колин Декстер - Путь сквозь лес

– Понимаете, беспокоит меня время, я думаю, это могло быть и позже.

Но Морса, видимо, время особенно не интересовало, да и выстрел тоже.

– Мистер Вильямс! Извините, что я все об одном и том же, но это очень важно. Я знаю, что мистер Далей всегда носил свою шляпу. И я верю вам, когда вы говорите, что видели его шляпу. Но давайте поставим вопрос по-другому: вы уверены, что именно мистер Далей был в этой шляпе утром в понедельник?

– Вы хотите сказать, – медленно сказал Вильямс, – вы хотите сказать, что, может быть, и не он – не он сидел за рулем фургона?

– Совершенно точно.

О дружище! Вильямс не знал... даже в голову не приходило...

Две женщины, бегающие трусцой, появились у проходной, протиснулись через поворотную калитку и углубились в парк; груди прыгали, отчетливо видна (вид сзади) легкая неуклюжесть бега, характерная для прекрасного пола. Морс проследил за ними взглядом и задал свой последний вопрос:

– Не заметили вы вот на этой тропинке кого-нибудь, бегущего трусцой, из парка в понедельник утром? Скажем, в половине десятого, в одиннадцать?

Вильямс обдумал вопрос. Хотя остальное все больше и больше перепутывалось у него в голове, главный инспектор вызвал в памяти довольно отчетливую картину. Он думает, что заметил кого-то, да – женщину. По субботам и воскресеньям здесь полно бегающих трусцой, но в будни не столь уж много, скорее мало, и уж совсем никого нет по утрам. Он думает, что помнит женщину, прямо-таки видит ее сейчас: твердые, крупные соски отчетливо выступают на туго обтягивающей футболке. Но было ли это утро понедельника? Правда заключалась в том, что этого он вспомнить не мог и не хотел быть замешанным в этом деле слишком сильно.

– Да, мог и видеть.

– Очень вам благодарен, сэр.

За что конкретно его поблагодарили, мистер Вильямс не понял. Он вполне тем не менее понял, что как свидетель он более чем неудовлетворителен. Но главный инспектор выглядел таким довольным, когда уходил, и он сказал "очень" благодарен, вишь какое дело! Однако все это было, пожалуй, за пределами разумения сторожа проходной "Комбе-Лодж" в Бленхэймском парке.

Глава шестьдесят шестая

И тогда это дьявольское железное устройство,

Скованное в глубочайшей преисподней,

Искусством фурий доведенное до совершенства,

Испускающее зловонье серы и азота,

Начиненное пулями, созданными для убийства,

Изрыгнуло огонь.

Полукруглая площадка, где обычно оставляли свои машины любители птиц и временами любовные парочки, была битком набита полицейскими автомобилями и фургонами, когда через полчаса после отъезда из Бленхэйма Льюис проехал через боковые ворота («Лес закрыт для посетителей, имеющих разрешение, до десяти ноль-ноль каждый день, кроме воскресенья») во двор коттеджа, огороженного горизонтальными, черными из-за пропитки креозотом брусьями. Здесь под руководством главного инспектора Джонсона около пятидесяти полицейских – некоторые в форме, некоторые нет – систематически прочесывали все вокруг.

– Еще не нашли? – спросил Морс.

– Дайте нам шанс! – сказал Джонсон. – Очень большой участок надо обшарить, вы же знаете?

Большой деревянный барак, штабели бревен и столбов для ограды, группы деревьев, кустарник, растущий где попало, – все это исключало научный подход к организации поисков. Но время есть, есть много людей, и они найдут ее, Джонсон был в этом уверен.

Морс прошел по извилистой дорожке в самую дальнюю от входа во двор точку – к бараку, в котором был устроен кабинет Майклса. Слева от дорожки стояли в ряд сорок елей, высотой около тридцати футов каждая, справа находился барак, дверь которого сейчас была заперта. На деревянных боковых стенках этого длинного барака были укреплены шесть больших домиков для гнездовий с номерами 9 – 14, внизу все заросло крапивой. Морс посмотрел вдоль дорожки, возвратился назад, считая шаги, затем остановился у маленького полусарая-полунавеса без передней стенки, в котором стоял громадный красный трактор с навесным приспособлением для подъема бревен. Минуту или две он стоял рядом с трактором, затем, как мальчишка с воображаемым ружьем, поднял руки, согнул колечком указательный палец на воображаемом курке, прищурил левый глаз и медленно повел воображаемым ружьем по дуге справа налево, как будто мимо проходил воображаемый автомобиль, – "ружье" наконец застыло, нацеленное на воображаемого водителя, вылезающего из машины прямо перед бараком лесничего.

– Вы так думаете? – спокойно спросил Льюис.

Морс кивнул.

– Это значит, что мы, вероятно, должны сконцентрировать усилия на этом месте, сэр, – Льюис показал на кабинет Майклса.

– Дай Джонсону шанс! Он ведь не так умен, как ты, – шепнул Морс.

– Пятьдесят – пятьдесят пять ярдов, сэр. Я тоже сосчитал шагами.

Снова Морс кивнул, и они вдвоем присоединились к Джонсону.

– Вы о ружьях что-нибудь знаете? – спросил Морс.

– Достаточно.

– На семимиллиметровом можно использовать глушитель?

– "Поглотитель звука" – так его еще называют. Нет, пользы не принесет. Он подавит звук взрыва гильзы, но не может заглушить пулю, переходящую звуковой барьер.

– О!

– Вы думаете, она где-то здесь, не так ли? – Джонсон поднял ногой несколько стеблей крапивы, росшей у сарая, и проницательно посмотрел на Морса, хотя и несколько печально.

Морс пожал плечами:

– Это все догадки, разумеется.

Джонсон смотрел вниз на поверженную крапиву.

– Вы никогда особенно в меня не верили, так ведь?

Морс не знал, что сказать, и, когда Джонсон отошел, тоже посмотрел на растоптанную крапиву.

– Знаете, сэр, вы совершенно не правы, сэр. Он значительно умнее меня, я о Джонсоне говорю, – сказал Льюис.

Но Морс снова не ответил, и они прошли вдвоем к низкому каменному коттеджу, где до недавнего времени столь счастливо жили вместе Майклс и его шведская жена. Когда они входили в него, то услыхали довольно далекий выстрел. Но не обратили на него внимания. Как говорил им Майклс, никто не беспокоится, услышав выстрел в Витхэме; любители стреляют то белок, то кроликов, возможно, рабочие решили добыть голубей на обед.

Внутри коттеджа около главного входа стоял стальной шкаф, из которого забрали на экспертизу ружье Майклса. Сейчас закон уже не требовал, чтобы шкаф был заперт, и он был открыт – и пуст. Льюис наклонился и внимательно посмотрел на паз, в который вставляли ружье, отметив царапины в том месте, где покоился приклад, а рядом с ним другой паз – с такими же царапинами.

– Уверен, что вы правы, – кивнул Льюис.

– Если ты помнишь, – сказал Морс, – Майклс сам нам говорил... Когда ты заявил ему, что не заметил оружия в бараке, он сказал: "Я не могу держать его там" – вот его точные слова, как мне кажется.

– Вы все еще уверены, сэр, что это он сделал?

– Да.

– А как же насчет "принципа неопределенности", о котором вы говорили сегодня утром?

– Что говорил? – спросил Морс раздраженно.

– Забудем об этом.

– Сколько времени?

– Почти двенадцать.

– А-а, "касание шаловливой стрелки полудня"!

– Простите?

– Забудем.

– Мы можем пройтись, сэр, если вам хочется. Приятная десятиминутная прогулка принесет нам пользу. Жажда появится.

– Глупости!

– Разве вы не наслаждаетесь прогулками – иногда?

– Иногда, да.

– Итак?

– Итак, отвези меня в "Белый олень", Льюис! В чем проблема?

Глава шестьдесят седьмая

Scire volunt secreta domus, atque inde timeri.

(Все-то боятся его: он знает домашние тайны.)

– А на этот раз что вас навело на след? – спросил Льюис, когда они уселись напротив друг друга в маленьком верхнем баре: Морс с пинтой настоящего эля, Льюис с апельсиновым соком, в котором плавали льдинки.

– Я думаю, это связано не столько с телом самого Далея в том виде, в каком мы его нашли в Бленхэйме, сколько с его фотографией, сделанной на том месте. Не скажу, что сразу сообразил, глядя на нее; но чем больше я ее рассматривал, тем больше мне казалось, что его убили не в этом месте.

– Вы хотите сказать, что у вас возникло нечто вроде ощущения?

– Нет. Я не хотел этого сказать. Ты можешь думать, что я работаю именно так, но я не согласен. Не верю в какую-то безотчетную интуицию, которая иногда оказывается правильной. Там что-то должно было быть, пусть даже очень смутное, далекое... И там была шляпа, мы же видели ее? Шляпа, которую Далей носил всегда, при любой погоде. Одну и ту же чертову шляпу! Он никогда не снимал ее, Льюис!

– В кровати, наверное, все же снимал?

– Мы с тобой об этом не знаем, согласен? – Морс допил пиво. – Вполне хватит времени, чтобы выпить еще по одной...

Льюис кивнул:

– Масса времени! Ваша очередь идти, сэр. Мне еще один сок. И побольше льда, пожалуйста.