Эдриан Маккинти - Невидимая река
«Предлагаю встретиться. Ты не убил меня. Я жив. Ты обломался. Сам знаешь, кто это звонит. Встретимся на моей территории. Без посторонних. Завтра в полночь, на кладбище Форт-Моргана, под навесом в центре кладбища. Один на один. Если не придешь, повторять свое предложение не буду».
И повесил трубку.
Наступил следующий день. Гроза разразилась около десяти часов. Гром и молнии сотрясали здание. Пошел град, и градины были величиной с мяч для гольфа.
— Мерзость, — глядя в окно, сказал я, просто чтобы что-то сказать.
— Да уж, — согласился Пат. — По радио передали, что будет холодный дождь с градом. Что за погода для июля? Хотя дождь нам совсем не помешает. Хорошо бы он зарядил месяцев на шесть.
— Ты прав, все лучше, чем жара.
— Нет, ты только посмотри! Из окна ни черта не видно! Даже где кладбище не разобрать. Твой план — дерьмо. Я так и знал. Я же тебе говорил! А ты настаивал, — сурово произнес Пат.
— Со мной все будет в порядке.
Пат выругался и пошел варить кофе. Мы смотрели на часы. Скоро полночь.
— Ладно, мне пора идти.
— Можно я скажу тебе только одну вещь? — спросил Пат.
— Ну.
— Эта встреча ничего не даст, — сказал Пат, в его слезящихся глазах застыла тоска.
— Пат, я хочу достать этого козла, он убил моего лучшего друга, я должен, я вынужден довести это дело до конца.
— Ничего ты не должен, Алекс, — умоляющим голосом произнес Пат.
— Должен.
— Чего, по-твоему, ты сможешь добиться?
Я на мгновение задумался. Чего я, собственно, хотел? Хотел сделать что-то Чарльзу наперекор, наорать на него, вынудить во всем признаться; я хотел, чтобы он пошел сдаваться в полицию, хотел привести его туда, увидеть его рожу, хотел его смерти… Много всего.
Я надел свитер, бронежилет, куртку и шерстяную шапку от дождя.
— Ты уверен, что он придет один? — спросил Пат.
— Уверен. Никого вовлекать нельзя. Вот увидишь, — успокоил его я.
— Будь осторожен.
— Постараюсь.
Я вышел из квартиры, спустился вниз. Перешел улицу и направился к главному входу на кладбище. Вошел на территорию. Я собирался обойти кладбищенскую стену со стороны реки. В этом месте набережная заросла деревьями, мне оттуда все будет хорошо видно, меня же рассмотреть невозможно. Чарльз об этом не догадается, в Форт-Моргане он вряд ли ориентируется. Он объявится, подойдет к укрытию в центре кладбища, будет ждать меня, а я уже буду за ним следить.
Я медленно и осторожно продвигался вдоль стены. Град сменился ледяным дождем. Кругом черным-черно. В десяти футах уже ничего нельзя разглядеть. Я остановился среди деревьев футах в пятидесяти от укрытия.
Полночь. Медленно проползли еще несколько минут.
И тут появилась невысокая фигура в белом плаще. Не Чарльз. Кто это? Амбер? Этот скот снарядил тебя выполнять всю грязную работу? Все дерьмо за ним вывозить?
Я наблюдал за ней. Выжидал. Она подошла ближе.
Амбер. Неужели это правда ты? Я все стоял за деревьями. Вроде бы она. Я улыбнулся. Подкрался поближе, прошел немного вдоль берега, пока не оказался всего в двадцати футах, скрытый пологом леса и ночи.
— Амбер, — наконец позвал я.
Она не слышала. Прислонилась к согнутой опоре, игравшей роль коновязи.
— Амбер! — окликнул я уже громче.
Она обернулась, пробежала глазами по могилам и уставилась в гущу деревьев, глядя в мою сторону, однако не видя меня. Капюшон плаща был накинут на голову, но определенно это была она. Ни у кого больше не могло быть такой осанки. Даже в плаще она выглядела сексуально. Основное оружие из ее арсенала. И пока я стоял, глядя на нее, думая об этом, пожирая ее глазами, меня осенило, в чем был мой прокол. Какой же я наивный! Наивный мальчик из Ирландии. Из глубинки.
— Алекс? — прозвучал ее голос.
Это действительно она!
— Амбер, я понял, на чем спалился.
— Выходи оттуда, иди сюда, поговорим как цивилизованные люди. — Она говорила уверенно, даже повелительно.
— Та фраза, шутка. Правда же?
Молчание.
— Насчет Камасутры, двадцать первой позы. Черт побери! Ты же так и остолбенела, когда я это сказал. И ты рассказала Чарльзу. И он пришел убить меня.
— Вылезай оттуда и поговорим, глядя друг другу в глаза, — сказала она с ледяным спокойствием.
Это мне нравилось в ней.
— Камасутра, номер двадцать один. Эти слова сказала мне однажды Виктория. Виктория Патавасти. В шутку, ради забавы. Чтобы я расслабился. Шутка с намеком на нее саму. Потому что она из Индии. Но она повторила эту шутку тебе, так? Ты же спала с ней, верно? Трахала ее, чтобы она выдала тебе пароль. Или информацию. Я прав, скажи мне, Амбер, я прав?
— Подойди сюда. Я еле тебя слышу, — проговорила она тихо и спокойно.
Конечно, она ничего не подтвердит и не опровергнет. Это я понимал.
— Ты все повторяла: «Каррикфергус». Это слово было паролем? Может, да, а может, и нет. Теперь это уже не имеет значения. Каким-то образом ты его узнала. Совратила ее, завоевала ее доверие. Ты, Чарльзова шлюха, вытянула у нее не только пароль! Ты еще должна была выяснить, можно ли подкупить Викторию.
— Похоже, ты пьян, Александр, я не знаю, о чем ты говоришь. Или у тебя в голове помутилось, ты бредишь? Иди сюда, я помогу тебе.
Я едва сдерживал ярость:
— Нет уж, стой там и слушай, мать твою!
— Да я понять не могу, о чем ты… Мне жаль, но ты не в своем уме. — Она произнесла это мягко, покровительственным тоном, как социальный работник или сестра-сиделка в сумасшедшем доме.
— Ты прекрасно знаешь, о чем идет речь. Алан Хоутон — помеха номер один. Виктория Патавасти — второй номер. Ты совратила ее, она колебалась, но ты же так красива, черт бы тебя побрал! Ты отымела ее. Вероятно, при помощи той штуки, которая лежит у тебя в шкафу.
— Это омерзительно! Ты и впрямь надрался или обкололся. Ради бога, Алекс, поверь мне, я не понимаю, о чем ты!
— Врешь! Ты с ней трахалась. Чарльз тебе приказал. А она, скорее всего, никогда не делала этого с женщиной, нервничала, вот и пошутила. Повторила свою шутку, будь она неладна. Она сверху, ты под ней. «Это двадцать первая поза из Камасутры», — сказала она. Я идиот. Ты же сразу об этом вспомнила.
— О боже! Я просто теряюсь. Ты несешь ахинею, — сказала Амбер уже с некоторым раздражением.
— Когда я ляпнул про Камасутру, ты поняла, что я знал Викторию, что я спал с ней, что я пришел отомстить за нее, вывести тебя на чистую воду.
Она молчала, не двигаясь с места, и просто смотрела на меня. Меня это дико бесило.
— Скажи, что я не прав, ты, сука, ну скажи! — заорал я.
Она не проронила ни звука. Грустно покачала головой. Улыбнулась. Это было последней каплей.
Я выбрался из зарослей. Пошел вдоль берега в ее сторону. Вынул пистолет, зарядил его. Она что-то уронила, давая сигнал. Затем рванула с места, прикрыв голову руками.
Сразу же грянули выстрелы — меня словно ударило в грудь и в плечо.
Я упал, стал хватать ртом воздух. Руки в крови. Пули вырывались из тьмы и глухо впечатывались в дерево в полуметре слева от меня. Остальные под разными углами просвистывали мимо. По-прежнему лил дождь. Хлестал с такой силой, что коже было больно. Моя шапка пропала. Амбер исчезла, как не было. Ошеломленный, я пробовал искать пути к отступлению, но воздух кругом был черен и плотен, как уголь.
Я заставил себя подняться — отличная мишень, не промахнешься. Бросился к могилам, примостился за надгробной плитой. Попытался восстановить дыхание. Со стороны деревьев послышались крики. Снова выстрелы. Теперь из дробовика. Господи! Значит, это уже третий — кто-то сзади отрезал мне путь к выходу.
Они все продумали. Кругом обошли меня, шах и мат. Они предвидели, что я появлюсь раньше, прячась за деревьями вдоль стены, потому и подослали двоих наемников к укрытию рядом с тем местом, где стояла Амбер. Третий поджидал среди деревьев позади меня, чтобы я не смог выбраться с кладбища. Я лишился всех преимуществ, на которые рассчитывал: не сработал ни эффект неожиданности, ни то, что я находился на некотором возвышении.
Палят из автоматов М-16. Следы трассирующих пуль в черноте неба. Жадные обоймы снарядов выискивают, где я спрятался. Кладбище вдали от уличных огней, Форт-Морган окутан низкими облаками. Гром. Ливень. Ни звезд. Ни машин. Ни надежды на помощь.
Меня засекли. Наемник выстрелил, я увидел вспышку белого света. Упал на землю и прикусил язык. Скатился в сторону. На этот раз пуля угодила в левое колено. Я дотронулся: колено в крови.
Стреляли из дробовика. Только бы не повредили коленную чашечку! Кровь, много крови. Я вскрикнул, из глаз брызнули слезы. Стал отползать в сторону. Жалкое зрелище! Я проиграл. А еще гордился своей смекалкой, взялся отомстить за себя и Викторию! Господи! Глаза закрылись сами собой. Амбер оказалась умнее меня. Гораздо умнее! Я был окружен. Вот до чего довели меня самоуверенность и высокомерие. Я с трудом разлепил веки и заполз за толстую колонну, увенчанную статуей ангела. Мои убийцы тоже перемещались, занимая более выгодные позиции. Надо уносить ноги. Я начал передвигаться к набережной, держась за памятниками, надгробиями и кельтскими крестами.
