Фридрих Незнанский - Свиданий не будет
– Да я не об этом. Мама очень хотела, чтобы я выучила английский, и долго искала ходы-выходы, чтобы устроить меня в пятую… Чего это ей стоило, знает только она!
– Поверьте мне, что повсюду и всегда проблема устройства ребенка в хорошую школу остается проблемой.
– Да я не об этом. Наконец она меня в эту школу впихнула… Класс, естественно, уже был… Свои группы, свои лидеры… А я еще хуже всех одета…
– Могу вам только сочувствовать, но, правда, Таня, у меня не так много времени…
– Нет-нет, вы посидите еще со мной. – При том, что Джуси Фрут рассказывала историю вполне жалостливую, позы она принимала вполне вольные, позванивая своими браслетами и постукивая перстнями. – Понимаете, вы, может быть, удивились тому, как все закончилось тогда в вашем номере, при том, что началось совсем не так…
Гордеев пожал плечами.
– Просто я помню, как повела себя Лида, когда я пришла в их класс и девчонки вначале стали подтрунивать, посмеиваться надо мной, над моей одеждой, даже над тем, что я жила далеко от центра, далеко от этой школы… А Лида просто стала ходить на занятия в такой же школьной форме, как и у меня, ну, как у всех в других школах, хотя именно в пятой школе разрешали ходить в разной одежде…
– Но форма-то не очень была складная…
– Что же поделаешь, если мама мне ее уже купила?! Я-то, когда Лида первый день в форме появилась, сперва подумала, что это она так издевается надо мной, передразнивает… Хотя до этого ничего плохого как раз от нее я не слышала… Но вот, думаю, хуже всех оказалась…
– Опасения не подтвердились…
– Да, она как ни в чем не бывало продолжала ходить, на меня, кстати, внимания не обращая… Но другим надо мной смеяться уже было не очень-то… А потом мы на физкультуре, когда в волейбол с другим классом играли, совсем подружились…
– Значит, той более или менее спокойной ночью я обязан Лиде?
– Получается, так. – Джуси Фрут отхлебнула принесенный сок.
– Ну а потом дружба ваша сохранилась?
– Что значит – дружба? Ей в жизни, конечно, оказалось проще…
– Но, кажется, вы участвовали, когда еще учились в школе, в конкурсе красоты… Как вы думаете, почему в нем не участвовала Лида? Тоже ведь девчонка неплохая… Есть что показать – ведь верно?
– Будто вы, Юрий Петрович, не знаете, какое у нас отношение к конкурсам красоты?! Все ведь считают, что девочек на них отбирают чуть ни не для бардаков…
– Я так понимаю, что на конкурсе, в котором вы дебютировали, в этом смысле было все в порядке? Юность, красота, грация… Что еще? Ум, конечно…
– Правда, не все было так уж прекрасно, но кто хотел – за себя постоял…
– Значит, все ж постоять за себя вы умеете. Но чему я обязан сегодняшней встрече с вами? Или, точнее, кому? Скажете?
– Знаете же, что не скажу!
– Ну, тогда скажите, зачем приходили тогда ночью? Дело-то уже как бы прошлое!
– Будто вы сами не догадались? И к тому же, пока вы здесь, ничего не прошло!
– И все же – зачем вы приходили?
– Ну, странный! Да затем, чтобы вы затащили меня в койку…
– Как раз это я понял! Но дальше что?
– Думаете: я начинаю кричать, визжать и тому подобное…
– А что же еще?
– Нет. В ту ночь для вас никаких последствий не было бы… Кроме удовольствия, конечно. – Джуси Фрут усмехнулась.
– А потом?
– Не знаю. Пока мне велено подружиться с вами. Обязательно подружиться.
– И что делать?
– А я не хочу подружиться с вами, хотя мне очень этого хочется. Так что смотрите на часы, темпераментно выражайте сожаление, целуйте мне руки – и уходите! Без промедлений!
– А может, вы мне все же скажете, кто послал вас?!
– Скажу. Когда-нибудь. Если мы встретимся, к примеру, на пляже – на Канарах или в других местах, отсюда отдаленных… Ну же, смотрите на часы, зовите официанта… Коблер этот, как видите, я уже допила…
– Вам заказать еще?
– Да нет же! Расплачивайтесь! Если хотите, можете и за меня заплатить… Я им скажу, что вы идете мне навстречу, но потихоньку…
– А вы не можете вообще выйти из этой игры?
– Если постараюсь – смогу. Только вам это не надо. Вы лучше побыстрее свои дела сделайте и уезжайте отсюда. А я пока им голову поморочу… Сколько получится…
– Но если с вами что-нибудь случится? Хоть из чувства мести скажите: кто?
– Со мной уже сто раз должно было что-нибудь случиться, и мне уже все равно… Как будет, так и будет… Смотрите на часы!
Гордеев проделал все, что велела ему Джуси Фрут, но, уже припадая к ее окольцованным пальцам, прошептал:
– Мне очень жаль, что так получается!
– Идите, – вздохнула Джуси Фрут, – и больше не попадайтесь!..
И Гордеев пошел, а через пятнадцать минут все те же его губы касались уже других пальцев – без единого кольца.
Лариса Баскакова колец, серег и бус не любила.
Выслушав рассказ Гордеева о встрече с Борцевым, она пообещала немедленно попытаться выяснить, о каких это Меркушке и Ландыше идет речь.
– А про «зауэр» помните? – спросил Гордеев. – Это ведь тоже история с Борцевым.
– Да, Борцевого в нашем городе слишком много, – кивнула Лариса Матвеевна. – Но, с другой стороны, что поделаешь: кабельное телевидение здесь очень популярно!
– Пантелеев сказал мне, что Борцевой причастен и к исчезновению денег общественного телевидения.
– Да, подозрения такие есть, но, во всяком случае, как знает тот же Олег Федотович, эти деньги до сих пор нигде не засветились… Очень темная история! И с несколькими трупами…
– Пантелеев сказал, что Борцевой очень труслив и на мокруху не способен.
– Наверное, но он вполне способен сыграть в свою пользу, переступая через трупы, заготовленные другими. В той разборке, если совсем прямо, погибли, мягко говоря, люди малоприятные. На одном из них две загубленные души висели точно… Правда, ребята хотели стать цивилизованными, а для этого несколько подмоченные кровью и попахивающие кокаинчиком денежки решили вложить в развитие булавинского телевидения. Но другие ребята еще до осознания преимуществ цивилизованности не дошли и решили тем, первым, помешать… Произошла перестрелка, затем в еще не разошедшемся пороховом дыму появился Борцевой и, подобрав временно бесхозные деньги, уполз. Такова схема. Но подробности…
– Однако Борцевой очень заволновался, когда я, по совету Пантелеева, припугнул его братвой…
– Ну, не знаю. Конечно, братва деньги ищет. У них ведь пропал чуть ли не весь общак… Действительно, на Борцевого они не думали… Нет, не знаю, что там накопал Олег… Хотя, если сыграло, уже хорошо.
– Впрочем, Борцевой, мне кажется, свое уже отработал. А если мы разузнаем еще что-то об этих киллерах, с Кочеровым и с прокуратурой можно будет вести себя посмелее.
– Пока я проведала другое. – Лариса Матвеевна посмотрела на часы. – Минут через сорок должна пересечься с одним многознающим джентльменом, который, кажется, кое-что сообщит мне о безбородом священнике…
– Да, здесь вам буду особенно признателен. Меня не оставляет чувство, что я виноват в гибели Паши Живейнова. Как-то подтолкнул события к этому варианту…
– А вы знаете, Юрий Петрович, я не стану вас разубеждать. Все равно не согласитесь. Наверное, вам действительно надо пережить эту ситуацию. Вы не виноваты, но так случилось, что вы с этим всем тоже связаны…
– Все сплелось… Кто я сейчас – адвокат? следователь? авантюрист? Или игрушка в чьих-то неведомых руках? Ничего не добился в прокуратуре, с каждым днем история все разбухает, конца и края не видно!
– Вы, наверное, мало спали сегодня ночью, Юрий Петрович? – участливо спросила Баскакова.
– По времени валялся, сколько положено, но сон не шел. Мы еще выпили с Володей… за упокой Паши…
– Знаете что? Пока я буду ездить по делам, ложитесь-ка вы у меня и отдохните. Ведь ночью опять новые приключения.
– Без приключений постараюсь обойтись, но с Пантелеевым встречусь.
– Ну, вот видите! Отдохните, отдохните… А если захотите уйти, дверь у меня и без ключа запирается, я покажу…
Когда Баскакова ушла, Гордеев действительно улегся на диван и уставился в потолок. Было понятно только одно: без кассеты в руках эту схватку не выиграть.
Из-за кассеты они арестовали Новицкого.
Посчитав, что о кассете узнал Андреев, его тоже арестовали.
Эту же кассету искали на квартире Андреева.
И главное, каким-то образом узнав, что он, Гордеев, отправляется выручать своего коллегу, его сразу же предупредили кокаиновым пакетиком – «Не суйся!».
Когда все же сунулся – подсунули второй пакетик. «Зарядили», как говорится.
А эта слежка от аэропорта, а эти двое у подъезда, а мотоциклист!
Велик пассив, оказывается!
А что же в активе?!
Почти ничего. Так, в основном игры. Есть, правда, пуля от снайперской винтовки, но зато уже нет трупа, который эта пуля прошила.
Ирина Федосеева обеспечивает прессу – немало. Турецкий поддерживает – низкий поклон, имеет полное право не влезать в проблемы какого-то там Гордеева. Вадим Райский в запасе – в случае чего, тоже поможет… Но и здесь стали принимать крутые меры!
