Наталья Солнцева - Иди за мной
Ларисе стало дурно. К горлу подступила тошнота, колени задрожали. Вакханалия, которую она наблюдала, излечила ее от последних крох симпатии к Берту и сожаления по поводу их окончательного и бесповоротного разрыва. Две «мечты» совокуплялись между небом и землей, словно черт и ведьма. Даже луне опротивели их «любовные» конвульсии, и она смущенно скрылась за облаком.
— Тьфу!.. — в сердцах сплюнула Лариса. — Тьфу! Тьфу!..
Молитвы инока Онуфрия пришлись бы сейчас как нельзя кстати.
Не успела она подумать об этом, как все исчезло из глаз: джип Берта, он сам и неистовая белокурая вакханка…
Лариса снова забылась беспокойным сном. Сон и явь переплетались в ее сознании, высекая искры на стыках. Эти искры — как путеводные огни.
«Иди за мной! — звучало в ее ушах. — Иди за мной!»
Вернер шел впереди, изредка оборачиваясь и жестом подзывая Ларису к себе. Она все прибавляла и прибавляла шагу. Лес закончился, тропинка поднималась вверх. Почва становилась каменистой. Вдали показались заснеженные хребты гор…
— Где мы? — напрасно спрашивала она. — Куда ты меня ведешь?
Она тяжело дышала, от разреженного воздуха у нее кружилась голова. Вернер казался неутомимым, он не замечал ее усталости. Узкая тропинка извивалась между камней. С одной стороны вздымалась отвесная скала, с другой зиял глубокий обрыв. Мелкие камешки осыпались вниз, исчезая в клубах молочного тумана.
Лариса боялась сорваться в этот жуткий туман, который поглотит ее навсегда. Она понимала: возврата не будет. В холодном синем небе кружили огромные орлы. Им ничего не стоило взмахом могучего крыла сбросить пришельцев в пропасть.
— Мне страшно, — шептала Лариса в спину Вернера. — Я больше не могу…
— Смотри только вперед, иначе тебе конец!
Она карабкалась следом за ним, задыхаясь и боясь оглянуться. Чем выше они поднимались, тем сильнее Ларису одолевал страх. Снег на вершинах слепил глаза. Казалось, она не выдержит и сдастся на милость судьбы. Смерть значит смерть. Это произойдет быстро и безболезненно: падение, удар о камни и темнота…
— Ты проделала этот путь, чтобы разбиться насмерть? — усмехнулся Вернер. — Я правильно тебя понял?
Лариса хватала ртом воздух и не могла ответить. Сердце стучало в горле, в висках и даже в пятках.
— Тогда я тебе помогу, чтобы избавить от лишних мучений…
С этими словами Вернер повернулся и толкнул ее рукой в грудь. Она потеряла равновесие, покачнулась, в ужасе ища опоры…
— А-аааа-ааа!.. А-ааааа!
Ее истошный вопль обрушил спящую лавину снега. Вся эта неимоверно тяжкая масса дрогнула, вздохнула, тронулась с места и с грохотом понеслась вниз…
* * *— Что с тобой? Кошмар приснился?
Ренат выбрался из спального мешка, подошел и склонился над Ларисой.
Она лежала на тюфяке, не в состоянии пошевелить пальцем. Одни глаза жили на ее лице. Они открылись и застыли в немом изумлении.
— Может, воды?
Ренат поднес к ее губам кружку, но Лариса не смогла сделать ни глотка. Она все еще падала в жуткий туман на дне пропасти. А вверху стоял Вернер и хохотал.
— Я… сама виновата…
— Что? — не разобрал Ренат.
Лариса пыталась произносить слова, но вместо этого лишь стонала, сжав зубы. Ее челюсти свело, язык онемел.
Ренат обрызгал ее водой и принялся тормошить. Спустя несколько минут она пришла в чувство и сообразила, где находится.
— Ты меня напугала!..
— Надо идти…
— Куда? Еще не рассвело. Утром решим, что делать.
Лариса привстала и указала на окно.
— Там… там Берт… и Соня…
— Откуда им тут взяться?
— Выгляни!.. Я видела машину… «Ленд Ровер» Берта!..
— Тебе приснилось.
— Выгляни! — потребовала она.
Ренат покачал головой, но подчинился. Лучше не перечить, а то Лариса опять впадет в ступор. Что на нее подействовало? Неужели луна?
Сквозь немытое стекло виднелись темные ели и звезды над ними. Вокруг домика было пусто. Лунный свет лился в тесную комнатушку и падал как раз на лежанку, где спала Лариса.
— Ни души, — сообщил ей Ренат. — На машине сюда не добраться. Овраг! Джипы по воздуху не летают.
— Смотря какие…
Ренат вышел из домика и убедился в своей правоте. Вокруг не оказалось ни машин, ни людей. Впрочем, Соня и Берт не совсем люди… а в таком случае и «Ленд Ровер» не совсем машина.
Он вернулся к Ларисе и сел на край лежанки. Может, не было ни Сони, ни Берта? Вообще!
— Это гипноз Вернера, — брякнул Ренат. — Просто гипноз.
— По-твоему, мы медитировали здесь не одиннадцать суток, а больше? Находились в трансе, как зомби?.. Какой сегодня день?
Он затруднялся назвать число. В уме стало пусто и звонко.
— По-твоему, Вернер превратил нас в зомби? — всполошилась Лариса. Ей не понравилась эта мысль. — И теперь мы — марионетки в его руках? Он вертит нами, как хочет?
— Я ему покажу марионеток!
— Значит, и бриллиантов не существует? Зря мы продали «Цветок»! Сейчас он послужил бы вещественным доказательством.
— Во-первых, нельзя продать несуществующее. Во-вторых, кому и что мы должны доказывать?
— Хотя бы самим себе.
— А смысл?
— Я хочу знать, что происходит на самом деле. Получается, мы…
Она не смогла выразить своих чувств и замолчала. Ощущение свободного падения в тумане вернулось, и Лариса готова была схватиться за соломинку, лишь бы не утонуть в молочно-белой мгле. Этой «соломинкой» был Ренат. Она уставилась на него, как терпящий бедствие смотрит на спасателя.
— Не исключено, что мы все это время находились здесь, в лесу, — заключил он. — А Соня, Берт и прочее… результат внушения, сделанного Вернером. Я намеревался вывести его на чистую воду, но проиграл. Детектив из меня никудышный. Вернер намного хитрее и опаснее, чем я думал.
Реплика Ларисы оказалась неожиданной:
— Я больше не хочу быть зубным врачом!
— Мне тоже не по вкусу работа дизайнера. У меня другое призвание, я чувствую.
— Боюсь, что меня уволили за прогулы…
— А я сам уволился, — улыбнулся Ренат. — И рад этому. Раньше я не решился бы уйти с фирмы.
Они разговаривали в лунной темноте, спорили, приводили друг другу доводы и опровергали их. Смеялись над собой. Негодовали. Проклинали Вернера и его клуб. Лариса всплакнула, сожалея об утраченной сумме на счете. Ренат пришел к выводу, что именно такая женщина, как она, подходит такому мужчине, как он.
Словом, не было бы счастья, да несчастье помогло…
Глава 58
Обратный путь вызвал дежавю у обоих. Овраг, тропинка в ельнике, просека. Деревенский старик, который прикатил за ними на телеге, запряженной диковатым жеребцом. Тряская дорога, колдобины со стоячей водой, запах хвои. Дома сельчан за черными заборами, лохматые псы на привязи. Баба, несущая воду из колодца.
— Автобус до района будет через четверть часа, — угрюмо сообщил возница. — Аккурат поспели. Ну, бывайте…
Деньги, полученные за услугу, он молча спрятал в карман кургузого пиджака. Ренат помог Ларисе спрыгнуть на землю.
— В прошлый раз шел дождь, — заметила она, отряхивая прилипшие к спортивным штанам соломинки. — А нынче солнышко светит, теплынь, птички поют. Лето в разгаре! Мы не промокли до нитки, значит, не заболеем…
Ренат понял, что она имеет в виду. Картина прошлого отличается от настоящей. И по внешним признакам, и по чувствам, которые они испытывают.
— Зачем мы приезжали? — не выдержала Лариса. — Чтобы проверить себя? Или Вернера?
— Что-то в нас изменилось. Мы стали другими…
Их мечты как будто осуществились — в каком-то призрачном мире, очень похожем на окружающую действительность. С теми же реалиями и персонажами, не считая Сони и Берта. Но вместо удовольствия это принесло разочарование, страх и боль. А в итоге — необъяснимую радость. Парадокс!
Ренат осознал, что любовь и вожделение — разные вещи. Лариса поняла, что брутальный Мачо — не ее идеал мужчины, а бриллианты — не лучшие друзья девушек.
— Мне не жаль потраченного времени. «Медитация в пустыне» оказалась не тем, что обещал Вернер, но…
— Я бы не торопился с выводами, — перебил Ренат.
Из-за поворота показался автобус, и пассажиры ринулись вперед — занимать места. Ренат с Ларисой сели последними. В салоне было душно. Разговаривать не хотелось. Мысли текли медленно, вяло. Лариса задремала, положив голову на плечо Рената. Он боялся пошевелиться, чтобы не потревожить ее.
Потом был поезд, стук колес и уютное покачивание вагона. Стремительный бег деревьев за окнами, полустанки, зеленые поля, вокзалы. Сквозняк в узком коридоре, пирожки, купленные на перроне во время стоянки.
В Москву они добрались к вечеру. Сутолока и шум большого города резко контрастировали с тишиной и неспешностью провинции. Ренат, который всегда любил город, вдруг ощутил себя не в своей тарелке.
