Трясина - Арнальдур Индридасон
Катрина была само внимание. Из глаз ее покатились слезы, когда Эрленд дошел до смерти Ауд. Эрленд рассказал ей и о Гретаре, недочеловеке с фотоаппаратом, которого она видела с Хольбергом в Хусавике, — как он пропал без вести, как его нашли под бетонным полом подвальной квартиры Хольберга.
— То есть вся эта катавасия на Северном болоте — из-за него? — догадалась Катрина.
Эрленд кивнул.
— Я не знала, что Хольберг насиловал других женщин. Думала, я единственная.
— Мы точно знаем лишь о вас двух, — сказал Эрленд. — Возможно, были и другие. Думаю, ничего больше мы об этом никогда не узнаем.
— Значит, Ауд приходилась Эйнару единокровной сестрой, — задумчиво произнесла Катрина. — Бедное дитя.
— Вы уверены, что слышите обо всем этом впервые? — спросил Эрленд.
— Разумеется, я понятия ни о чем не имела.
— Но тут вот какая закавыка. Вы об Ауд не знаете, а Эйнар — знает, — сказал Эрленд. — Он как-то нашел Элин в Кевлавике.
Катрина молчала. Так, попробуем зайти с другой стороны.
— Хорошо. Положим, вы говорите правду и ни Эйнар, ни Альберт об изнасиловании не знали. Так каким же тогда образом Эйнар вдруг все выяснил?
— Не знаю, — пожала плечами Катрина. — От чего умерла девочка?
— Вы прекрасно понимаете, мы подозреваем вашего сына в убийстве Хольберга, — сказал Эрленд, не отвечая. Постарался сказать это как можно вежливее и аккуратнее. Как она спокойна! Ее совершенно не удивило, что ее сына подозревают в убийстве!
— Мой сын не убийца.
Ее голос звучал совсем тихо.
— Он не способен на такое.
— Вероятно, он просто ударил Хольберга по голове, — сказал Эрленд. — Возможно, он не собирался его убивать, а схватил эту пепельницу в состоянии аффекта, в ярости. Но он оставил нам записку. В ней сказано: «Я — это он». Вы не можете нам растолковать, что это значит?
Катрина молчала.
— Скажите, Эйнар знал, что Хольберг его отец? Он знал, что Хольберг сотворил с вами? Он знал об Ауд и Элин? И если знал, то как он до этого докопался?
Катрина смотрела в пол.
— Хорошо, где он сейчас? — спросила Элинборг.
— Я не знаю, — прошептала Катрина. — Я несколько дней уже о нем ничего не знаю.
Тут ее взгляд обжег Эрленда.
— Он вдруг, неожиданно обо всем узнал. Понял, что здесь что-то не так. Как-то раскопал все это на работе. Сказал мне, что в наши дни ни у кого нет никаких секретов. Сказал, вся информация есть в базе данных, только посмотри.
38
Эрленд не сводил глаз с Катрины.
— Значит, он на работе сумел найти информацию о том, кто его настоящий отец? — спросил он.
— Он выяснил, что Альберт не может быть его отцом, — сквозь зубы процедила Катрина.
— Как именно? — усилил нажим Эрленд. — Что он искал? Почему он решил проверить свою запись в базе данных? Это что, была просто случайность?
— Нет, — сказала Катрина. — Это была не случайность.
Элинборг не могла больше терпеть, ей хотелось прекратить допрос и дать Катрине передохнуть. Она встала, сказав, что хочет пить, и жестом предложила Эрленду выйти за ней на кухню, тот так и сделал. Элинборг шепотом сказала боссу, что, с ее точки зрения, Катрине сейчас слишком тяжело, надо оставить ее на некоторое время, дать шанс отдохнуть и проконсультироваться с адвокатом. А уж потом допрашивать ее дальше, а покамест связаться с другими ее сыновьями, попросить их приехать, поддержать ее. Эрленд ответил, что они Катрину не арестовали, что ее ни в чем не подозревают и что их беседа не является формальным допросом. Они лишь собирают информацию, и как раз сейчас Катрина в настроении с ними сотрудничать. Нужно продолжать.
Элинборг отрицательно покачала головой.
— Куй железо, пока горячо, — сказал Эрленд.
— Как ты можешь!!! — прошипела в ответ Элинборг.
В дверях появилась Катрина и спросила, готовы ли они продолжать. Если так, она готова рассказать им всю правду и ничего не скрывать.
— Я хочу сразу с этим разделаться.
Элинборг предложила ей прежде вызвать адвоката, но Катрина отказалась. Среди ее знакомых адвокатов нет, она никогда не имела дел с адвокатами, понятия не имеет, как с ними общаться.
Элинборг гневно посмотрела на Эрленда, тот же жестом показал, что Катрина может продолжать. Они вернулись в гостиную. Катрина сжала руки в замок, тяжело вздохнула и начала говорить.
Тем утром Альберт уезжал за границу, и они встали рано, Катрина приготовила кофе. Снова зашла речь про то, что пора продать этот дом и купить что-нибудь поменьше. Они частенько об этом говорили, но до дела не доходило. Наверное, обоим казалось, что это слишком решительный шаг. Словно, продав дом, они наконец признаются самим себе, как постарели.
Они, конечно, не чувствовали себя старыми, но идея продать дом день ото дня делалась все навязчивее.
Альберт сказал, что по возвращении поговорит с риэлтором, и уехал на своем «чероки» в аэропорт.
Катрина снова легла, на работу ей полагалось идти лишь часа через два. Заснуть ей не удалось, все ворочалась, пока не пробило восемь утра. Тогда она опять встала и пошла на кухню — и оттуда услышала, как вошел Эйнар. У него был свой ключ.
Она сразу поняла, что он очень рассержен, но не могла взять в толк почему. Он сказал, что не спал всю ночь. Ходил из угла в угол по гостиной, затем пришел на кухню, но сесть отказался.
— Я знал, что концы с концами не сходятся, — зло сказал он вдруг и волком посмотрел на мать. — Я все время это знал!
Катрина не поняла, отчего он злится.
— Я, черт побери, всегда знал, что-то тут не так, — едва не кричал он.
— О чем ты, сынок? — спросила она, не понимая, в чем дело. — Что не так?
— Я добыл шифр, — сказал он. — В обход всех правил получил шифр. Я хотел понять, как эта проклятая болезнь передается из поколения в поколение — а она наследственная, уж можешь мне поверить. Ею страдают несколько семейств в Исландии. Но не наше. Ни у тебя, ни у папы этой болезни нет. Вот тут-то концы с концами и не сходятся. Понимаешь, что это значит? Понимаешь, о чем я?
Тут у Эрленда зазвонил в кармане мобильный телефон, он попросил прощения и вышел на кухню.
