Три с половиной оборота - Татьяна Викторовна Полякова
– Понимаешь, все это невероятно важно. И ты большая умница, что рассказываешь нам это. Ты все делаешь правильно, – принялась успокаивать Лизу Диана Ивановна.
Она говорила и говорила, а Лиза куксилась и куксилась. Я испугалась, что мать не выдержит и уведет дочь. Мне сложно было представить себя на ее месте, и все же мне казалось, что ни меня, ни моего ребенка в кабинете уже давно не было бы. Но я напомнила себе, что передо мной мать спортсменки. А это люди другого толка.
Тут снова вмешался Марич, и его слова и голос подействовали на ребенка волшебным образом.
– Расскажи по порядку, – попросил он.
– Я пришла в раздевалку. Там была уборщица. Она подошла ко мне, присела. Вот так, – Лиза изобразила.
– На корточки?
– Да.
– И спросила, кто из фигуристок мой кумир. Я ответила: «Катя Денисова». Она сказала, что Катя знает и поэтому очень просит меня поиграть с ней в игру. Я должна пойти к Мише и рассказать, что Катя ждет Киру на крыше. Уборщица спросила: «Сделаешь?» Я пообещала. А она сказала, что игра эта для умных детей. И если я умная, пойду и все сделаю, как она сказала, и никому никогда не расскажу, кто меня об этом попросил. А если не сдержу обещание, то мама… – Лиза чуть было снова не разразилась слезами, но сдержалась. – Я пообещала. Тогда она сказала, что я ее больше не увижу.
– Но ты снова ее увидела?
– Однажды в раздевалке мне показалось, что да. Но я не уверена, – честно призналась девочка.
Я поняла, что речь идет о встрече со мной.
Психолог принялась хвалить Лизу за смелость и помощь. Толстяк пообещал ей всевозможную защиту и кортеж с мигалками к катку.
Я же вынула снимок Карелиной и, хоть теперь это уже и не казалось мне такой хорошей идеей, спросила:
– Это была она?
– Это же мама Киры, – удивилась девочка. – Нет, это была не она. На лице у уборщицы была маска, вот такая, – девочка провела пальцем по носу. – Но маму Киры я бы точно узнала. Она и пахнет по-другому.
Я брела к машине с единственной мыслью: хоть бы у Марича были какие-либо догадки.
– Кажется, версия с Карелиной-старшей дала трещину, – вздохнула я, когда мы устроились в машине.
– Звать собственную дочь в свидетели убийства по меньшей мере странно с ее стороны. Если только отношения там не такие хорошие, как нам показалось. И все-таки мать, которая осознанно подставляет дочь? Маловероятно.
– Кто же эта женщина?
Марич молчал, не зная ответа на этот вопрос. Я попыталась сосредоточиться на разговоре с Лизой, силясь найти разгадку в нем, когда позвонил Забелин. Марич как раз выезжал с парковки на дорогу.
– Не до тебя сейчас, – произнесла я вслух, но все же ответила.
– Мне позвонила домработница Столбова, – начал он. – Кажется, соседка видела с ним какуюто даму накануне вечером. Они вместе поднимались в квартиру.
– Думаешь, она может быть отравительницей?
– Буду благодарен, если узнаете детали. Мне будет спокойнее.
– Попробуем, – ответила я. – Как ты понимаешь, лично я такими связями не обладаю. А ты допускаешь, что и за тобой следить могла женщина?
– Вполне, я же толком и не видел никого.
Мы простились, и я передала Владану просьбу Валерки.
– Кажется, все-таки слежка ему не привиделась, – покачал головой Марич. – Либо смерть без пяти минут партнера его так встряхнула. Ладно, узнаю подробности. Не проблема.
– Алиби Карелиной-старшей проверяли, как думаешь? – вернулась я к интересовавшей меня сейчас теме.
– Не было смысла, она вне подозрений. Впрочем, у меня теперь тоже.
– Как же нам найти ту загадочную уборщицу?
– Есть одна идея.
Всю ночь мы провели в офисе. В конечном итоге я уснула на диване, а Марич упрямо пересматривал одну за другой все видеозаписи. Когда я открыла глаза, он спал прямо за столом, положив голову на руки.
Я боялась пошевелиться, подозревая, что задремал он недавно и может проснуться от любого шороха. Через десять минут раздался телефонный звонок, который и разбудил его.
Еще с вечера Серб раздал множество поручений, и теперь ему начали докладывать об их выполнении. Первой была Камилла, должно быть недавно начавшая свой рабочий день.
– Прислала список автомобилей, которые въезжали на парковку в то утро, – пояснил Владан, простившись с ней. – Не знаю, что нам это даст, к тому же совсем рядом автобусная остановка. Я скорее поверю, что уборщица воспользовалась общественным транспортом.
– Это настоящая уборщица воспользовалась бы, – заметила я.
– Может быть, нам повезет и что-то интересное удастся на них отыскать.
Я подошла к его компьютеру. Марич как раз открывал письмо Уваровой, когда ему вновь позвонили. В этот раз разговор требовал личной встречи. Мне ужасно хотелось отправиться с Владаном, но он дал понять, что лучше будет мне остаться в офисе.
– Кто-то же должен заняться списком автомобилей, – подмигнул он, прощаясь.
Им я и занялась. Уж не знаю, в чьи обязанности входило ведение таблицы, которую нам прислали, но исполнена она была образцово.
В ней содержались не только регистрационные номера, цвета и марки автомобилей, но и фамилии владельцев, а также имена детей и группы, в которых те занимались, если автомобиль принадлежал родителям воспитанников. Иногда даже указывалась должность, занимаемая во дворце владельцем транспорта. Машина Карелиной в списке присутствовала. Был ряд автомобилей без подобных пометок, из чего становилось понятно, что они не относятся к занимающимся во дворце детям. Я насчитала четыре такие машины и аккуратно переписала сведения о них на отдельный листок.
Две «Киа», один «Форд» и «Нива». Сфотографировала записку и отправила Маричу с просьбой пробить номера.
Вдруг меня посетила идея. Я открыла папку с видеозаписями, которые вчера прислала Камилла, и принялась искать видео с наружных камер наблюдения. Вскоре я нашла то, что искала. Камера прямо у шлагбаума. Она была сфокусирована как раз на номерах машин. Впрочем, все остальное также попадало в кадр.
Я распечатала таблицу и начала просматривать ролик с самого начала, вычеркивая те автомобили, что въезжали на территорию. Я всматривалась в лица и пыталась найти злодея. Точнее, злодейку. Многие автомобили почти сразу же возвращались, вероятно просто доставляя детей ко дворцу. Их я перечеркивала крест-накрест. Остальным же доставалась лишь одна черта.
Наконец появился первый автомобиль, рядом с которым в таблице не было пометок – «Нива». Усатый водитель вряд ли мог быть той самой уборщицей. Снова несколько родительских автомобилей, и вот ко
