Колодец и бабочка - Елена Ивановна Михалкова
Но сквозь растерянность в нем прорастало неожиданное понимание: несмотря на то, что все валится вверх тормашками, оно идет так, как полагается.
Львиная доля заслуги в этом принадлежала Маше. Она не излучала счастья материнства. Не окатывала его окситоциновыми волнами. Временами Сергею казалось, что она и восторга-то особого от младенца не испытывает! При этом всем своим видом и поведением его жена транслировала абсолютную уверенность в правильности происходящего.
Роды. Больница. Орущий младенец. Скандалы с матерью. Чудовищная усталость. Недосып. Колики и диатез у ребенка. Через все это Маша проходила со спокойствием индейца на плоту из бальсы: вокруг ревут волны, плавники акул режут воду, а он знай себе сидит, привязанный к мачте, в полной уверенности, что ему ничего не грозит. Она вставала к вопящей Алисе, меняла подгузники, играла с ней, ходила в поликлинику – и все это с таким самообладанием, словно выполняла сложную ответственную работу и знала, что выполняет ее хорошо.
Незаметно для себя Бабкин усвоил это же отношение. Ему не нравилось проводить время с ребенком. Он не получал от этого никакого удовольствия. И все же кто-то должен был этим заниматься, раз уж они забрались вдвоем на хрупкую посудину и поплыли неведомо куда.
Чувство долга оказалось качественным топливом. Время от времени Бабкин даже забывал себя спрашивать, как он мог подписаться на эту каторгу.
Тем более что поблизости среди акул плескался Илюшин и время от времени запрыгивал на плот, явно развлекаясь происходящим. Бабкин охотно брал бы с него пример, да вот беда: он не мог понять, что именно радует Макара.
Алиса перевернулась на живот и вскинула рыжую головенку, обозревая окрестности.
– Ути-ути-ути! – позвал Сергей.
Подполз к ней и тоже перевернулся на пузо. Теперь Алиса таращилась прямо на него. В голубых глазищах отразился восторг и ужас.
Сергей невольно развеселился. Все-таки временами она становилась забавной.
– Тюп! – Он нажал ей на кнопочку носа, и девочка улыбнулась ему во весь беззубый рот. – Так-то лучше. Тюп!
Когда малышка уснула, он намеревался затащить Машу в постель. Но окинул жену трезвым взглядом и ограничился тем, что ущипнул ее за задницу. После родов Маша поправилась, у нее пополнели руки, плечи и попа, что саму Машу огорчало, а Бабкину нравилось. В квартире завелась новая жена. Она по-другому пахла, была другой на ощупь, и даже волосы у нее завивались иначе – мелким бесом. Живот опал быстро, а вот пышная грудь осталась. Как-то раз Маша пришла пожаловаться, что на ней не застегивается старая рубашка, и продемонстрировала, почему именно. Планировалось, что муж выразит ей сочувствие. «Обалдеть, сиськи», – брякнул Сергей с восхищением школьника, которому удалось перед физрой подглядеть за одноклассницами. Маша хохотала до слез, а он так и не понял почему: шикарная же грудь.
Бабкин выключил свет в комнате, где спала Маша, проверил малышку, настроил радионяню и расположился на кухне, заварив себе крепкий чай.
Написал Макару с вопросом, как прошла беседа с Яровой, но тот не ответил. «Ухлестывает, поди, за Эльзой Страут», – подумал Сергей. Поступок как раз в духе Илюшина. К тому же девица его явно заинтересовала. «Обсуждают литературу и эту, как ее… роль детали в структуре прозы».
Сергей выкинул из головы Эльзу с ее деталями и принялся методично работать над списком, составленным сотрудниками «Маргалита». Он наметил, с кем нужно связаться в первую очередь, и подготовил перечень вопросов. В отличие от спонтанного Макара, Бабкин всегда тщательно планировал свой день и иногда даже намечал ключевые реплики предстоящего разговора. Он писал наметки от руки в блокноте или в обычной школьной тетрадке – так информация лучше запоминалась. Сергей боялся, что со временем превратится в замшелого ящера, не способного быстро реагировать на меняющиеся обстоятельства. Парадоксальным образом вышло наоборот. За много лет работы он накопил веер стратегий поведения со свидетелями: записанный, тщательно разобранный, с анализом последствий, – и теперь запросто мог включаться в новую ситуацию без всякой подготовки.
Сергей всю жизнь считал себя тугодумом, а после того как близко познакомился с Макаром, уверился еще и в том, что туповат. На фоне быстрого, точно крыса, Илюшина он катастрофически не успевал осмыслить задачу как следует. Бабкин заключил, что его спасение в основательности. С упорством крота он перелопачивал целые пласты информации, пока не находил искомое. Ту же задачу Макар на его глазах неоднократно решал за минуту. Сергей не задумывался, что интуитивные озарения Макара – цветок, распустившийся на заранее взрыхленной и удобренной почве, которую подготовил не кто иной, как он, Бабкин. И уж подавно он не догадывался, как высоко Макар оценивает его работу. Сергей не сомневался, что в случае необходимости Илюшин без особых сложностей подберет себе нового напарника. «Любой добросовестный опер способен выполнять мои функции». В действительности Макар считал, что Бабкин незаменим.
На следующее утро Сергей дозвонился до участкового пункта полиции и договорился, что подъедет. В десять он уже был на месте. Участковым оказалась полная девушка с гладкими черными волосами и густо накрашенными ресницами. Девушку звали Лейла. Бабкин уставился на нее как на диковинку, но благоразумно сдержал свое удивление, рассудив, что бедняжку и без него замучили расспросами.
Лейла держала себя очень сурово, что Сергея в глубине души позабавило. Но когда дошло до дела, оказалось, что девица ему попалась толковая.
Бабкин, как всегда, произнес кодовую фразу, включающую слово «благодарность». Это вступление сразу расставляло все точки над «и». Не раз и не два после этого с ним деловито обсуждали размер вознаграждения и начинали торговаться. Лейла упоминание о благодарности пропустила мимо ушей и строго попросила его перейти к сути дела.
Сергей объяснил, что свидетель вторые сутки не выходит на связь. Телефон отключен, на работу не явился.
– Преждевременный шухер поднимать не хотелось бы, – закончил он. – Лейла, надо бы камеры посмотреть. Чем быстрее, тем лучше. Поможете?
Когда они приехали на Басманную, обнаружилось, что девушка знает консьержку по имени. Она поднялась к квартире Стряпухиной, долго звонила в дверь, затем постучала к соседям.
– Умотала она вроде бы, – сказал заспанный бледный юноша, переминаясь с ноги на ногу. – Вчера? Позавчера? Не помню. Мы из клуба возвращались, встретили ее с сумкой.
На сумку Бабкин сделал стойку. Сумка интересовала его гораздо больше, чем Стряпухина, живая или мертвая, – потому что в ней мог быть кот. Лейла позвонила в управляющую компанию, и час спустя они сидели перед монитором, просматривая
