Короли вкуса - Мила Бачурова
Тимофей осознал себя в поезде метро. Стоял и смотрел в темноту за окном.
Как он здесь очутился? Провал. Цепочка причинно-следственных связей обрывалась после полученного письма…
Кажется, он все-таки поехал в Нескучный сад. Но когда? Который вообще час?! Тимофей судорожно зашарил по карманам и ощутил холодок. Холодок пробежал по коже, запустил щупальца внутрь, к сердцу.
Телефона не было.
Лишнее подтверждение тому, что после письма что-то пошло не так. Все пошло не так.
Эти люди кругом. Эти лица. Которые смотрят на него сверху вниз и задают вопросы, снова и снова, одни и те же. Тянут в свою вселенную, которую выдумали сами и в которой он, по их мнению, тоже обязан занять место.
Он не захотел становиться частью выдумки. Он встретился с реальностью лицом к лицу и нашел способ заставить ее рассказать правду. Бросил эту правду в их лица…
Что ж, выдумка им всем нравилась больше. Даже ей. Маме. Он до сих пор помнил ее заплаканное перекошенное лицо и крик: «Ты всегда его ненавидел! Всегда!»
Ей хотелось кого-то обвинить, а он оказался рядом. Странный ребенок, который не плачет, когда ему больно. Не прибегает ночью, когда ему страшно. Не обнимает и не говорит, что любит.
Странный ребенок, который превратился в странного и нелюдимого подростка. Ребенок, которым трудно хвастаться перед подругами, потому что, пусть он и учится лучше всех, но ни с кем не дружит и в гостях ведет себя, как загнанный в угол дикий зверь.
– Если я тебе не нравлюсь, это не значит, что я его убил!
Крик был настоящим.
Тимофей вздрогнул и повернул голову.
Десятки широко раскрытых глаз смотрят на него. Кровь с силой бьет в голову, колотится в висках. Воздуха не хватает.
Он слышит их мысли. Разве такое возможно? Слышать мысли человека? Десятки научных статей и исследований. Десятки твердых ответов: «Нет, телепатия невозможна!»
И все же он слышит:
«Идиот какой-то».
«Напугал! Зачем так орать?»
«Пьяный, наверное. Или под кайфом».
«Надо сообщить в полицию»…
Он заметался между двумя дверьми, и судьба сжалилась. Двери открылись. Тимофей выскочил, зацепив плечом девушку, которая стояла не сбоку, как рекомендуется, а прямо перед дверью.
– Придурок! – ударил по ушам крик, на этот раз – безо всякой телепатии.
Придурок. Он опять все делает неправильно. Опять сыграл роль не так! А теперь – вообще не представляет, что делать. У него не было чек-листа «Как вести себя, если у тебя началась паническая атака в людном месте». А должен быть!
Только бы добраться до компьютера! Двадцать минут на поиск и изучение информации, десять – на составление шпаргалки. Сохранить файл в папке «Коммуникации/Практика». Синхронизировать с телефоном.
Но телефон остался дома…
– Молодой человек, с вами все в порядке?
Тимофей развернулся и уставился в глаза пожилой дородной женщине – в соломенной шляпе, украшенной гроздью пластиковых ягод. От их яркости зарябило в глазах…
«Я не могу дышать!» – хотел он сказать, но вместо слов из сдавленной глотки вырвался хрип. Женщина, испугавшись, попятилась.
Вероника.
Нескучный сад…
Черт, какая это станция?!
Сколько кругом лиц. Сколько голосов. И мысли, мысли… Миллионы направленных на него мыслей!
Тимофей упал на колени. В тот же миг, когда почувствовал тошноту, его вырвало. И паника внезапно отступила. Стало легко и хорошо.
Прежде чем потерять сознание и упасть, Тимофей улыбнулся.
54
– Ма-ам. Я больше не буду.
– Это я уже слышала.
– Ну, ма-ам! Ну, можно я к ребятам пойду?
– Я сказала нет! Не умеешь вести себя прилично – сиди рядом со мной.
– Я не хочу сидеть. Я хочу бегать.
– Вот и бегай тут. А к фонтану не подходи. Ясно?
Матвей вздохнул.
Ясно, конечно. Чего же тут неясного. Нужно подождать, пока мама перестанет сердиться. Ну хоть побегать разрешила. Бегать все-таки лучше, чем сидеть и слушать скучные взрослые разговоры… И водяной пистолет мама пусть и отобрала, но в сумку не спрятала, положила рядом с собой. Если незаметно наклониться… Есть! Матвей стянул пистолет из-под маминого кресла и поспешно отбежал в сторону.
Мама оглянулась на него, но ничего не сказала – он ведь не к фонтану бежит. А тут людей нет, ни в кого не попадет. Можно стрелять в свое удовольствие. Вж-ж-ж!
Матвей раскрутился вокруг своей оси, держа пистолет перед собой и паля по воображаемым врагам. Метнулся в сторону, потом в другую. Так вам! Так! Ух ты!.. Ой.
В кресле возле соседнего столика, оказывается, сидела тетенька. Матвею казалось, что она далеко. Не заметил, как подбежал и окатил ее струей воды. Матвей оглянулся на маму. Не заметила… Кажется. А если тетенька сейчас вскочит и будет кричать – как та противная старуха возле фонтана?.. Нужно подойти и извиниться. Быстрее, пока мама не увидела. Тогда, может, обойдется.
Матвей подошел к тетеньке и отважно проговорил:
– Извините, пожалуйста.
Тетенька не ответила.
– Извините, пожалуйста! – громче повторил он.
– Господи, Матвей! Что опять случилось?
Ну вот. Услышала все-таки.
Мама подбежала к нему. Всплеснула руками:
– Ты меня в гроб загонишь, честное слово! Он вас обрызгал, да? – обратилась к тетеньке. – Извините! Мы уже уходим.
Тетенька не шевелилась.
– Девушка? – недоуменно окликнула мама. Подошла ближе. – Девушка?.. Простите, с вами все в порядке? – Наклонилась к креслу, потрогала тетеньку за плечо.
Та по-прежнему не шевелилась. Мама потрясла сильнее. Пробормотала:
– О боже… – Выпрямилась и обернулась к подругам. – Девочки! Идите сюда! Наберите скорую! Тут, кажется, человеку плохо.
55
Резкий запах привел Тимофея в чувства. Он дернулся, открыл глаза.
– Ти-и-ихо-тихо, – произнес ласковый голос, и воняющий нашатырем ватный тампон исчез. – Ну вот, приходим в себя, все хорошо.
Тимофей, щурясь, всмотрелся в круглое доброе лицо женщины и закашлялся.
Тут же мир опять начал раскачиваться, но Тимофей быстро сообразил, что его куда-то несут на носилках. Он судорожно вцепился в края носилок и попытался упасть.
– Ти-и-ихо-тихо, – опять запела женщина в форме фельдшера скорой помощи. – Сейчас давление вам померим… Жара эта проклятая.
Вновь накатила слабость, и Тимофей уступил сильным рукам женщины. Лег на спину и принялся глубоко дышать ртом.
Жара… Жара была ни при чем, но сейчас она нисколько не помогала. И с каждым мигом становилось все жарче – Тимофея выносили из-под земли. Хотя на улице стемнело и стало чуть менее душно… Это что, уже вечер?! Или даже ночь? Сколько же времени он провел в метро?
– Скажите, – попросил Тимофей, – вы правда думаете, что мне станет легче в закрытой
