Капкан для бабочки - Александра Столярова
Ровным счетом ничего. Теперь Стас может заводить сколько угодно ярких длинноногих блондинок, хоть каждый день по две штуки! А у Кики есть над чем подумать кроме загулов любимого.
Что ж, благодаря Славке у нее появился небольшой просвет в окружающей ее темноте. А именно — полмиллиона долларов.
Никто Павла холода не убивал. Напротив, убил он. Теперь-то Кики была в этом почти уверена. Талантливый хакер умыкнул у кого-то деньги — у банка, или снял с чьего-то счета, теперь уж вряд ли узнаешь. И чтобы никому не пришло в голову его искать, отнимать деньги и сажать в тюрьму, устроил гениальную инсценировку. Безобидный пьянчужка погиб в огне, а программист возродился под именем Максима Матвеева. Ловко, ничего не скажешь.
Доказательств в пользу этой версии не было, если не считать косвенных улик. Но Кики решила, что ее догадки не так далеки от истины.
Да, и еще таинственная «Вечная Невеста»… Уж не Жанна ли это? Черт, как бы проверить?
Хорошо, тогда каким боком тут Стас, который околачивался возле дома в тот вечер? Кто изображал двойника? Кто украл распечатки газетной статьи? Почему Жанна разыграла потерю ключей, и почему Вадим шарил в шкафу? И кто разгромил ее дачу?
Эх, нелегкая работа у частных детективов, особенно, если преступление касается их самих. Рисовать картинки куда легче. Кики вздохнула, вспомнив, что не появлялась на работе уже второй день.
Интересно, как вообще продвигается официальное следствие? Раменский как в воду канул, а ведь было бы интересно узнать, что ему удалось нарыть. Хотя вряд ли он будет делиться с ней информацией. Если бы Кики умела строить глазки и коварно выманивать сведения, прикидываясь хорошенькой дурочкой… Но она не умеет: всегда была прямолинейной, и притворство совсем не в ее духе. Да и майор — не из тех людей, что растекаются лужицей воска перед женщиной.
Она въехала в центр, движение стало оживленным, и все внимание пришлось уделить дороге. И вдруг в сумке зазвонил мобильный. Кики взглянула на определитель, и по спине пробежала холодная змейка.
Звонил Стас. Ей пришлось подождать несколько секунд, чтобы успокоиться и ответить ровным голосом, без слабости и дрожания.
— Привет.
— Привет, Кики. Как дела?
— Никак. Все нормально.
— Где ты сейчас? Мне сказали, ты заболела… Что случилось?
Он говорил с длинными паузами, словно преодолевая себя. Вообще создавалось впечатление, что звонит он словно под дулом пистолета.
— Небольшая простуда, ничего страшного.
— А как там следствие? Менты что-нибудь узнали?
— Если и узнали, то мне не доложились.
Воцарилась пауза, во время которой Кики усердно протискивалась в свободное пространство, образовавшееся в плотном потоке машин. Стас явно не знал, что сказать, а Кики не помогала ему.
— Ты сейчас не дома? Я звонил тебе.
— Ездила по делам, — ответила она сухо. — Стас, зачем ты звонишь?
— Как зачем? Хотел узнать, как твои дела.
— Узнал? Можем попрощаться. Да, кстати, не трудись изображать беспокойство о моем здоровье и о ходе расследования. Не надо.
— Кики, о чем ты говоришь? — вяло возмутился Стас.
Это было так фальшиво, что Кики поморщилась от отвращения. У нее возникло отчетливое ощущение, что Стас понял, что она хорошо осведомлена. Но откуда бы ему знать об этом?
— Я говорю, не звони мне больше, ладно? Я ненавижу, когда мне врут. Если ты завел любовницу, имей храбрость сказать об этом, и мы не будем продолжать наши отношения.
Никто не знает, как трудно ей было сказать об этом, и все же она сказала. Надо было иметь смелость поставить вещи на свои места, ибо больше всего на свете Кики не любила недомолвки и ложь.
Стас замолчал, в трубке что-то пощелкивало, потрескивало, а потом вдруг Кики услышала чей-то голос вдали. Голос совершенно точно принадлежал женщине, но слов было не разобрать.
Она напряглась и затаила дыхание. Но в этот момент ожил Стас.
— Кики, просвети меня, потому что я ничего не понимаю, — он говорил с недоумением человека, у которого совесть чиста, и Кики на миг заколебалась.
— Скажи мне, где ты сейчас? — вопросом на вопрос ответила она.
Секундная заминка.
— Дома. Я ушел с работы пораньше.
Потрясающе. У него в квартире раздается женский голос, а он имеет наглость корчить из себя невинно оскорбленного.
— Потому что я видела тебя и твою девицу. Можешь жить спокойно, я не собираюсь устраивать скандалы и разоблачения. Только прошу, оставь меня в покое.
И она отключилась. Кинула трубку на сиденье, закусила губу, унимая дрожь во всем теле.
Во время разговора ее посетила крамольная мысль, и теперь пришло время ее обдумать. Что сказал Стас: «мне сообщили, ты больна». А еще он мямлил и почти не пытался отпираться, словно бы знал, что ей все известно.
Откуда, откуда, черт возьми?
Только Лиза могла сказать ему, что Кики приболела, потому что он никогда раньше не звонил ей на работу. Зачем общаться через нерасторопных секретарей, если есть мобильник!
Только Лиза знала об этой девице. Никто иной не мог просветить Стаса, кроме нее. Конечно, болтушка-Леночка с его работы могла растрепать о Кикином приезде, но тогда Стас кинулся бы в атаку. Он хотя бы должен был попытаться ее убедить в том, что секретарша наврала, все равно по какой
