Аркадий Карасик - Стреляющий компромат
Сошел на одной из промежуточных остановок троллейбуса. Улеглось беспокойство, оставив после себя какой-то дискомфорт, наступило время на трезвую голову осмыслить свои поступки. Немного погулял по Красной, потом зашел в скверик напротив бывшего крайкома партии, присел на скамейку и задумался.
Ну, кто он, спрашивается Людке? Друг друга любовника? Седьмая вода на киселе. Ну, выполнил просьбу дружка, ну, освободил дивчиноньку из лап не поймешь кого: то ли преступников, то ли уголовки, что из этого? Стоит ли изображать бурную страсть, одаривать девчонку излишним вниманием? Пусть себе живет в безопасном месте и ожидает возвращения длиноволосого любовника.
И еще одна мысль внедрилась в голову. Так надежно и прочно, будто гвоздь, загнанный по шляпку в доску. Наверняка, за освобожденным из тюрьмы сыщиком организовано негласное наблюдение, проще говоря, к нему приставлены меняющие друг друга топтуны. Пойдет он сейчас к Людке - протянет ниточку к спрятанной девчонке. Кто после него пойдет по этой "ниточке" - собратья по уголовке или безжалостные убийцы?
Стоит ли рисковать?
И Димка, приняв окончательное решение, помчался в родной угрозыск.
Конечно, начальство встретило побывавшего в заключении сыщика не пирогами и традиционной рюмкой горилки. Но укорять не стали, выговаривать тем более. Подполковник вскользь прошелся по удивительной способности подчиненных опаздывать на службу и даже отдыхать в рабочие дни.
Димка тоже не стал углубляться в подробности своего ареста - принялся активно перелопачивать порученные ему дела, опрашивать соседей по комнате: что делалось в его отсутствии, какие новости на криминальном фронте и в глубине бандитских группировок.
Оказалось, все без изменений: преступники потихоньку грабят, жульничают, отстреливают мирных жителей и конкурентов; сыщики отлавливают их, но пока - почти безуспешно... В слове "почти" - ловко вмонтирована скрытая похвальба, ибо, как стало известно Димке, сделано немало.
С первого же дня закрутилась привычная служебная карусель. Мысли о пухленькой девчушке, которую доверили его заботам, потонули в повседневной суете. Иногда, конечно, выпрыгивали на поверхность, жалили укусами совести. И только.
Жару подбросил Генка Самохвалов из отдела по внутренней безопасности. Во время очередного торопливого перекура, когда они остались одни, поманил собеседника согнутым пальцем и когда тот приблизился, внятно прошептал.
-- Тебя пасут парни из госбезопасности. Гляди в оба - не попадись. Это не внутренняя безопасность - государственная. Я ничего тебе не говорил. Понятно?
В наличии топтунов Димка не сомневался - жизнь давно избавила парня от наивности - но известие о госбезопасности поразило. Добро бы следили свои ребята - понятно и не обидно, служба есть служба, а вот ФСБ серьезная организация, исключающая любые шуточки. Даже примитивные. Дружеские - тем паче.
Однако, вместо того, чтобы отвадить настырного сыщика от стремления навестить девушку, услышанное от Самохвалова, наоборот, подтолкнуло его. Ах, вы, стервы, задумали выслеживать опытного сыщика - пасите заради Бога, специально пойду. Да так, что все ваши топтуны останутся с носами!
И он пошел. Не переодеваясь, не приклеивая усы-бороду, не накладывая на легко узнаваемое лицо грим. Только не со стороны центра города приятель добросил сыщика на лодчонке до импровизированной пристани у истоков Речной улицы. И подобрался "визитер" к хате не с парадного фасада со стороны огорода. Внимательно ощупал взглядом каждый куст, каждое дерево, осмотрел сарай, баньку. Только после того, как убедился в отсутствии опасности, проскользнул в приотворенную дверь.
Стариков-хозяев дома не было - либо уплыли на другой берег Кубани ворошить скошенную траву, то ли - рыбачить. Дедок, несмотря на приличный возраст, не сидел без дела, вертелся по хозяйству, успевая и держать в порядке огород, и обихаживать коровенку, и ухаживать за глухой и слепой жинкой.
Людмила в хате - одна. В распахнутом по причине редкой жары халатике гладит белье, беззаботно напевает и поглядывает в окно - не подсматривают ли за ней любопытные пацаны, для которых вид обнаженной женщины - целое событие.
Увидев в дверях неожиданного гостя, всплеснула руками.
-- Дима?...Димочка!!!
Смеясь, повисла на шее сыщика. Начисто позабыла о распахнутом халатике, под которым - ничего: ни рубашки, ни лифчика. У парня комната поплыла перед глазами, стол почему-то сместился к окну, шкаф полез на потолок.
Вдруг девушка машинально, не думая о том, что она делает, откинула голову, приоткрыла яркие губы. Димка не впился в них поцелуем, осторожно прикоснулся... Один раз... другой... третий...
-- Димочка... Ох, Димочка...
Когда они очнулись от забытья - лежали рядом, голые, касаясь друг друга локтями. Штормовой ветер улетел, гроза отгремела и отсверкала наступило затишье. Сладкое и радостное.
Опомнившись, Людмила набросила на обнаженое тело сброшенный халатик. Стыдливо отвернувшись, прикрыла парня простыней.
-- Как ты... живешь?
-- Ничего... Спасибо...
Слова не вылетали - медленно сползали с губ. Ничего не говорящие, вымученные. Нельзя же лежать и молчать?
-- Подозрительных прохожих не замечала?
-- Нет... Отвернись - оденусь...
Зряшное дело - одеваться, когда не все сказано, еще далеко не все прочувствовано. Ибо застегнутый халатик при первом же прикосновении парня сам собой расстегивается...
С этого дня молодых людей охватило самое настоящее безумие. Людмила впервые поняла, что означает "брать и отдавать" - до сих пор ее только "брали". Тот же Валерка, такой заботливый и нежный, не интересовался получила ли партнерша наслаждение или осталась неудовлетворенной? Ему это неинтересно, главное - свое наслаждение.
Даже первая, памятная, любовь, оставившая в девичьей памяти так и не исчезнувшую зарубку, сильный и ласковый Вячеслав Петрович вдруг померк, отодвинулся в сторону, уступив место Димочке.
А у Димы подобных "зарубок" не существовало. Он, конечно, знал женщин, немногих, но знал. Овладевал ими торопливо, стыдясь своих об"ятий. Не как зрелый мужчина - как неопытный пацан, желаюший удовлетворить свое желание, но не знающий, как это сделать.
Теперь Димка не пользовался лодкой и не крался, будто мелкий воришка, по огородам - вызывающе вскинув голову, шел напрямик по улице, распахивал калитку, проходил через прихожую. Он начисто позабыл о слежке, об опасности, которой он подвергает Людмилу - все заслонили ласки подруги, ее прекрасное тело.
Его не мучили угрызения совести. Девушка принадлежала Юркиному другу? Ну и что из этого? Принадлежала другому - так уж сложилась жизнь - теперь он никому ее не отдаст, как не отдают скупцы свою собственность.
На третий день он перетащил в хату на Речной единственный свой чемодан. Вообще-то, положено забрать "невесту" к себе в однокомнатную квартирку на третьем этаже девятиэтажки, но пока сделать это невозможно. Закончится бандитская эпопея - обязательно перевезет!
Наблюдая за вселением в его хату еще одного постояльца, тщедушный дедок подвигал беззубыми деснами, будто прожевал ехидную фразочку прежде, чем выплюнуть ее в парня.
-- Не мешало бы - свадебку...
-- Все будет, дедуля, и свадьба, и крестины, - щедро пообещал Димка, подмигнув покрасневшей Людмиле. - Вот скоро запищат в хате младенцы узнаешь почем фунт лиха.
-- Ишь ты, младенцы-пискуны, - иронически усмехнулся старикашка. Больно уж быстро захотел, хлопец... Баба девять месяцев носит - Бог назначил ей ентот срок, а ты...
Девушка поторопилась покинуть горницу, подальше от бесстыжих мужиков, распустивших языки. Никогда раньше она не замечала в себе стыдливости, не ощущала румянца на щеках. Наоборот, была предельно откровенна, вводя этой не присущей женщине откровенностью в замешательство самых лихих парней.
В конце концов, случилось то, что должно было случиться - во время очередного возвращения Димки со службы госбезопасник засек сыщика и сопроводил до стариковской халупы.
Топтун совсем недавно пришел работать в краснодарское Управление госбезопасности из майкопского уголовного розыска, поэтому спешил зарекомендовать себя умелым и знающим сотрудником. Укрылся в кустах, часа полтора понаблюдал за хатой - вдруг доверенный его опеке сыщик появится! Может быть, заглянул к старику за рыбкой? Не дождавшись, побежал к майору. Докладывать о первом успехе и получать, дай-то Бог, первую благодарность.
Ни того, ни другого не получилось.
Едва топтун произнес первые слова хвалебного рапорта, Паршин перебил его.
-- Адрес?
Огорошенный парнишка выдавил из себя требуемое.
-- Почему оставил хату без наблюдения?
-- Куда он денется? - резонно возразил топтун. - Похоже, заявился к девке, а от девок до утра не уходят... По себе знаю, - самодовольно добавил он.
Справедливое по своей сути замечание топтуна осталось незамеченным. Паршин позвонил в местный отдел ФСБ, добрался до его начальника. В результате, стариковская хата оказалась заблокированной со всех сторон, в доме, стоящем напротив, организован наблюдательный пункт.
