Лорел Гамильтон - Торговля кожей

— Что вам известно о том, что здесь произошло с полицией? — начала я.

— Только то, что мы услышали из новостей, — ответил Виктор.

Вивиана просто посмотрела на меня своими раскосыми голубыми глазами. Её молчаливый пытливый взгляд мог бы быть нервирующим, но по сравнению с моргом, Олафом, и тем, что только что произошло с моими внутренними тиграми, её взгляд просто не обладал достаточной весомостью, чтобы меня пронять.

Будь это обычным расследованием, я следовала бы правилам, методам. Мне следовало бы проявить некоторую инициативу и задать пару стандартных вопросов. Но мы тратили время попусту. Как только вампиры поднимутся на ночь, и Витторио добавит свои силы к силам своих дневных слуг… я понятия не имела, на что он тогда окажется способен. То, что он вот так просто уничтожил отряд спецназа и прислал мне голову, было равносильно швырянию внушительной перчатки. Я думала, что если это и впрямь был Витторио, а не кто-то, кто пытался подставить его, да даже если и так, то когда опустится ночная тьма, весь этот ад вырвется на волю. У нас нет времени на многочасовые расспросы.

Криспин начал выводить на моём бедре круги своей рукой. Он уловил моё напряжение и пытался успокоить меня. Это не слишком помогло, но попытку я оценила.

— Анита? — позвал Бернардо. Он посмотрел на меня, пытаясь придать своему лицу невозмутимое выражение, но ему не удалось скрыть беспокойство. За последний час он от меня навидался много какой серьёзно пугающей фигни. Да что там, он был настоящей молодчиной. Проставить ему, что ли, цветы? Что вы обычно дарите сослуживцу, за то, что он сохраняет спокойствие, когда вы метафизически сходите с ума у него на глазах? Открыточку? Холмарк, интересно, делает такие открытки?

Криспин наклонился ко мне, его тёплое дыхание ласкало мне ухо:

— Анита, ты в порядке?

— Анита, — снова позвал Бернардо, на этот раз даже не пытаясь скрыть беспокойство в голосе.

Голос Эдуарда присоединился к остальным в наушнике:

— Бернардо, что там с Анитой?

— Я в норме, — ответила я, — Просто задумалась. — Я повернулась к вертиграм на противоположном диванчике. — Солнце скоро сядет, поэтому я буду разговаривать с тобой, как одна дама мастера с другой.

Вивиана ответила, величественно склонив голову:

— Почту за честь.

— Во-первых, я хочу, чтобы ты прислушалась к Виктору и Максу, и не доставала моих внутренних тигров, пока мы не закончим расследование.

— Можешь просто сказать ей, чтобы оставила в покое твоих внутренних тигров, — посоветовал Виктор. Он улыбнулся, но глаза были едва заметны за жёлтыми линзами очков. Часть меня злилась из-за этих линз, но в данный момент я пыталась быть человеком, а не тигром, так что пусть носит свои очки на здоровье.

В рамках того, чтобы казаться чуть более человеком, я отодвинулась от Криспина, устроившись на самом краешке сиденья. Стоило только придвинуться обратно, и он был бы рядом, но мне необходимо было подумать, а что-то в том, что мужчина, с которым у вас был секс, выводит у вас на бедре маленькие кружочки, не всегда способствует ясному мышлению.

— Я пытаюсь договориться по совести. Я не хочу начинать с того, чтобы требовать у Вивианы обещания, которое она не сможет выполнить. Я не понимаю всего того, что она хочет от моих внутренних зверей, но я слышала, как она сказала, что я могу быть единственной королевой в их клане, которую когда-либо увидят Домино и синий мальчик, Цинрик. Вивиана не допустит, чтобы я покинула Вегас, даже не попытавшись снова исследовать этот вопрос, так ведь? — я посмотрела на неё, обратившись с последним вопросом именно к ней.

Она улыбнулась и склонила голову, очень скромно.

— Нет, — без увёрток ответила она.

Я улыбнулась.

— Отлично, никаких отрицаний. Мне нравится. Во-вторых, всем ли нам понятно, что данные убийства плохо влияют на бизнес как вампиров, так и оборотневых сообществ?

Все согласились с этим.

— Тогда мне нужно знать, честно, известно ли вам что-нибудь о животном, оказавшем содействие этому вампиру в убийстве тех полицейских?

— Ты сказала «животное», но явилась именно к нам, — отметил Виктор.

Вивиана продолжила:

— Ты думаешь, это один из наших тигров.

Что-то в том, как она это сказала, натолкнуло меня на следующий комментарий:

— Вы тоже так думаете.

— Я этого не говорила, — ответила она.

Я облизнула губы, но не потому, что они пересохли.

— В твоих словах чувствуется привкус лжи, — прошептала я.

— Что это значит? — спросил Олаф в моём наушнике.

Эдуард ответил:

— Не мешай ей.

Вивиана улыбнулась мне. Это была почти кокетливая улыбка.

— Я не лгу, — возразила она.

Я ответила ей улыбкой:

— Ладно, тогда ответь на другой вопрос: подозреваешь ли ты, что один из твоих вертигров замешан в этих убийствах каким бы то ни было образом?

Теперь она не смотрела на меня, сосредоточившись на своих маленьких, изящных ладонях, так по-женски сложенных у неё на коленях. Её лодыжки были скрещены. Она была такой чинной и добропорядочной, но я знала, что это притворство. Она принадлежала к тому типу людей, которые, неважно насколько строго они держатся, создают у вас ощущение, что стоит их поскрести как следует, поставить в подходящее место в неподходящее время, и в них не останется и капли добропорядочности. Женщины, как правило, создают это ощущение чаще, чем мужчины, но я видела, как мужчины тоже это делают. Некоторые из них даже не подозревают, сколько пыла они скрывают под маской вежливости. Но Вивиана была прекрасно об этом осведомлена: ей было известно, что схожесть с человеком и приличие — вовсе не её второе я.

— Хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос, мама? — спросил Виктор.

Она смерила его взглядом столь свирепым и злым, что её прекрасное лицо превратилось в страшное. Вот оно, маска спала.

— Я всё ещё королева здесь, или мне напомнить тебе это более убедительно?

— Отец сказал нам, что если нас спросят, мы обязаны отвечать маршалу Блейк честно и безоговорочно.

— Пока он не поднимется на ночь, здесь правлю я, — ответила она.

Я подавила желание обернуться и посмотреть на Криспина. Он плохо умел скрывать чувства на своём лице. Вместо этого я посмотрела на Рика и увидела, что он явно ощущал себя неуютно. У меня создалось впечатление, что такие пререкания — обычное дело, а возможно, бывает даже и похуже. Я достаточно много знала о тигрином сообществе, чтобы уяснить, что все подобные группы возглавлялись королевами. Это была одна из нескольких оборотневых групп, которые испокон веку возглавлялись женщинами. В некоторых группах были женщины, которые являлись верховенствующими собаками или кошками, но это было исключение из правил, а не правило. Так что Виктор, каким бы могущественным он ни был, не мог возглавить Клан Белых Тигров. Но он определённо вёл себя так, словно был бы не против встать во главе.

— Бернардо уже напоминал тебе о твоём обещании, Чанг-Вивиана. Сейчас я вновь тебе напоминаю, что я отозвала от тебя Криспина ко мне. Ты сказали, если мне это удастся, ты ответишь на мои вопросы. Заслуживает ли доверия слово Чанг Клана Белых Тигров, или в Вегасе нет чести?

Я ощутила, как прогнулся диванчик ещё до того, как Криспин положил руку мне на спину. Прикосновение было заботливым, не слишком сексуальным, а просто физическим напоминанием быть осторожной. Я была не против. Если я не заберу Криспина с собой в Сент-Луис, то именно в его пруд я нагажу, оставив его плавать в нём.

Вивиана обратила на меня свой гневный взгляд. Её сила начала изливаться на меня, почти видимой волной жара. Виктор встал. Он встал между мной и Вивианой, преградив путь этой силе.

Сила врезалась в него, заставив откинуть голову назад, раскинуть руки в стороны, словно в наслаждении. Он испустил долгий выдох. Виктор вздрогнул:

— Твой Мастер города дал тебе прямой приказ не взывать к её зверям. Я повинуюсь его приказам, даже если ты их игнорируешь.

Она издала рычание. Криспин прислонился ближе ко мне, словно в испуге. А вдруг он боялся того, что сделаю я? Я постаралась не напрячься под его прикосновением, ну или хотя бы не казаться слишком взволнованной. Я стремилась сохранить самообладание, хотя я ощущала что угодно, кроме беззаботности.

Бернардо тоже придвинулся вперёд на край своего сиденья на диванчике. Рик всё ещё сидел, откинувшись на спинку, но напряжение проглядывалось в каждой мышце.

— Ты орудие своего отца, и ничего более, — гневно обратилась Вивиана к сыну.

— Я орудие своего отца в дневное время. Я являюсь его правой рукой, и я не предам его.

— Поиск силы для нашего клана и наших людей — это не предательство.

Я не могла видеть Вивиану, поскольку Виктор всё ещё стоял между нами.

— Ты можешь заняться поисками силы после того, как маршалы убьют предателя и его мастера.