Фэй Келлерман - Змеиный зуб
— Это нам решать, являются ли обвинения мисс Гаррисон смехотворными, — заявил Хейден.
— Подключите меня к детектору лжи, — сказал Декер. — Задайте мне те же самые вопросы и сделайте свои заключения.
Сержант Хейден и Кэтрин Белл переглянулись.
— Против меня выдвинута официальная жалоба по форме сто восемьдесят один? — спросил Декер.
— Да, — ответил Хейден.
Лейтенант вздохнул.
— В таком случае единственное, что мне остается, — это пройти проверку на детекторе лжи. Давайте договоримся: если я пройду ее успешно, жалоба будет признана необоснованной. Если не пройду, будем считать, что обвинения подтвердились.
Кэтрин Белл, ни разу не присевшая в течение всего допроса, словно забыв приличия, села на край стола.
— Мы не имеем права делать какие-либо выводы на оснований результатов, полученных при проверке на детекторе лжи, — пояснила она. — Но вы можете ее пройти.
— Так организуйте это.
Кэтрин достала из кармана пиджака блокнот и, полистав его, объявила:
— По всей вероятности, мы сумеем предоставить вам такую возможность через две недели.
— Только через две недели? — удивился Стрэпп.
— Оператор детектора, услугами которого я пользуюсь, сейчас в отпуске.
— Так найдите другого, — посоветовал Декер.
— Я предпочитаю работать именно с этим.
— Значит, мой сотрудник должен ждать и нервничать в течение двух недель только потому, что угодный вам оператор валяется где-нибудь на пляже? — спросил, закипая, Стрэпп.
— Если ваш сотрудник ни в чем не виноват, у него нет причин нервничать, — заметил Хейден.
— Ничего, я подожду, — сказал Декер. — Надеюсь, теперь мне можно вернуться к работе?
Хейден кивнул, выключил видеокамеру и вынул из нее кассету.
— Я позвоню вам и сообщу все детали.
— Буду ждать, — улыбнулся Декер.
— Мне нужна копия этой видеокассеты, — отрывисто бросил Стрэпп, вставая.
— Разумеется, — отозвалась Кэтрин. — Несмотря на то, что вас, вероятно, пытаются убедить в обратном, отдел личного состава действует исключительно честными методами.
— Да, он прямо-таки бастион честности, — пробормотал капитан. — Запомните, две недели. Если вы протянете с этим хоть на день дольше, я устрою скандал.
Хейден почтительно кивнул. Хотя он не был подчинен Стрэппу, звание и должность капитана обязывали сержанта проявлять к вышестоящему офицеру соответствующее уважение. Как только Хейден и Белл вышли, Стрэпп резко захлопнул дверь.
— Ублюдки! — выругался он и повернулся к Никерсону. — Ну, что вы думаете?
Никерсон зевнул.
— Несерьезный народ. Пытаются давить, строят из себя крутых, но на самом деле ничего собой не представляют. Очень хорошо, что здесь была жена лейтенанта. Ее присутствие не дало этим сволочам окончательно распоясаться. — Повернувшись к Рине, Никерсон улыбнулся. — Вы все сделали правильно.
— Спасибо, — поблагодарила Рина и после некоторой паузы спросила: — А что именно я сделала правильно?
Никерсон рассмеялся.
— Ну, например, вы здорово все разъяснили про сексуальные ограничения, налагаемые вашей религией. Прямо, открыто, без всякого смущения. Даже... — Никерсон улыбнулся. — Простите меня за мою откровенность, лейтенант, но ваша жена весьма... соблазнительная женщина. По крайней мере, так показалось Хейдену. Вы заметили, как он покраснел?
— Покраснел? — переспросила Рина.
— Можешь мне поверить, он на тебя, что называется, «запал», — подтвердил Декер.
— Ну и ну!
— По-видимому, — предположил Никерсон, — тут сыграло роль сочетание довольно откровенного разговора о сексе и вашего весьма целомудренного наряда. В тихом омуте черти водятся — так, наверное, думал Хейден. Отличный ход, миссис Декер.
— Я всегда так одеваюсь, мистер Никерсон.
— Да-да, я... э-э... понимаю... — немного растерялся представитель Лиги защиты полицейских.
— Ну, само собой, не всегда в таких мрачных тонах, — заметил Декер. — Но моя жена в самом деле предпочитает одеваться скромно. Могу я несколько минут побыть с ней наедине?
— Думаю, вы это заслужили, — сказал Никерсон и, приветливо улыбнувшись, добавил: — Будем держать контакт.
После того как он ушел, Стрэпп положил сильную руку на плечо Декера.
— Что бы они ни говорили, проверке на детекторе лжи отдел личного состава придает очень большое значение. Если вы сможете успешно пройти это испытание, все будет хорошо.
— Благодарю за поддержку, сэр.
— К сожалению, я не могу ничего приказывать этим подонкам — они мне не подчиняются.
Декер понимающе кивнул. Стрэпп посмотрел на Рину:
— До свидания, миссис Декер.
— До свидания, капитан.
Стрэпп вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. В ту же секунду Декер с шумом выдохнул и откинулся назад.
— Ты в порядке? — спросила Рина.
— Все хорошо, все хорошо. — Лейтенант посадил жену к себе на колени. — Ты была просто великолепна. Люди часто говорят, что любят друг друга. Но ты сделала то, что невозможно передать никакими словами. Ты прошла через... такое... ради меня. Я никогда этого не забуду. Никогда.
— Это было не так уж трудно, — сказала Рина, и лицо ее вдруг погрустнело. — Я люблю тебя.
— Я тебя тоже люблю. — Декер вспомнил вопросы, которые Хейден задавал Рине, и его мышцы непроизвольно напряглись. — Ублюдок! — пробормотал он. — «Вашему супругу иной раз становится невтерпеж?» — передразнил он сержанта.
Рина улыбнулась:
— В какой-то момент я даже подумала, не сказать ли ему о том, что мне сделали гистеректомию.
— Да ты что?! Это не его собачье дело!
— В конце концов, — продолжила Рина, пожав плечами, — я решила, что лучше не рассказывать. Не дай бог, еще сделает вывод, будто я стала для тебя... менее желанной.
— Это невозможно, — уверенно заявил Декер.
— Кроме того, пришлось бы объяснять, как у меня могут быть месячные, если мне удалили матку. И как я, в соответствии с религиозными правилами, определяю, когда мне можно, а когда нельзя. Да и потом, я думаю, он все равно ничего бы не понял, если бы я начала говорить об особенностях остаточной внутриматочной ткани и о прочих деталях. Этот Хейден не слишком умен.
— Да он полный идиот! — Декер привлек жену к себе и поцеловал ее в шею. — Знаешь, что я сейчас чувствую? Что я самый счастливый человек на свете. Честно говоря, все это было гораздо тяжелее, чем я ожидал. Ты знаешь, вообще-то я немного наврал.
Рина вытерла глаза и заглянула мужу в лицо.
— То есть как наврал?
Лейтенант снова прижал ее к себе и еще раз поцеловал.
— М-м, как ты замечательно пахнешь.
— Так в чем ты наврал, Питер?
— Насчет жалобы, которая была подана на меня, когда я работал в Гейнсвилле. Она была вполне обоснованная. — Декер опять поцеловал жену. — Хейден неплохо разобрался в моей психологии, дорогая. Все эти антивоенные манифестации действительно бесили меня. Я тогда только-только вернулся из Вьетнама — хлебнувший лиха, полный сомнений... но прежде всего обозленный. У меня был ужасный характер, Рина.
— У тебя?
— Человек не может научиться контролировать себя так, как умею это делать я, если ему нечего контролировать. Обычно мне удавалось совладать с собой, но в тот раз... сам удивляюсь. Это была обычная демонстрация студентов колледжей. Ничего особенного. Просто толпа ничего не знающих и не желающих знать, выпендривающихся молодых болванов. — Декер отвернулся. — У меня внутри как будто тумблер какой-то щелкнул. Раз — и все, я сорвался. Выбрал одного, самого противного, громче всех орущего, положил мордой вниз и проволок добрых сто футов по только что положенному, свежему асфальту.
— О, боже!
— В результате его живот стал похож на кусок сырого мяса.
Рина стряхнула с себя руки Декера.
— Это просто ужасно.
— Да, это было ужасно, — согласился Декер. — Но тот, кто побывал во Вьетнаме, меня бы понял.
Чувствуя болезненную пульсацию в голове, Рина сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Она понимала: то, о чем муж только что рассказал ей, произошло очень давно, и теперь читать ему мораль было бы глупо.
— Да, наверное, — сказала она.
Декер снова поцеловал ее в шею, отметив про себя, что Рина при этом напряглась, как струна.
— Я поддался своему гневу и был неправ, — признался он. — Но, честно говоря, когда я дал волю чувствам... это доставило мне удовольствие.
Рина снова отстранилась и пристально посмотрела на мужа, но он не отвернулся, не отвел глаза.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Я верю тебе и считаю, что не должен скрывать от тебя правду.
Рина попыталась расслабиться, но у нее ничего не вышло.
— Раз уж ты так разоткровенничался, может, скажешь мне, как ты заставил его забрать свою жалобу?
— Вообще-то это был не он, а она. — Декер смущенно улыбнулся. — Прежде чем о жалобе узнало мое начальство, я разыскал девушку. Пошел прямо к ней в общежитие, в комнату, где она жила. Помню еще, я надел футболку и джинсы, а из обуви выбрал сандалии. Мне хотелось, чтобы я совсем не был похож на полицейского. Я ужасно извинялся, только что на колени не становился. Предлагал ей любую компенсацию, которую она сочтет необходимой. Старался понравиться. Конечно, я надеялся на удачу, но все же был очень удивлен, когда на следующий день она забрала свою жалобу.
