Werewolf - Ген Человечности
– Я с тобой, Феликс…
– Вот и хорошо. А то я уж думал… – с этими словами доктор Феликс Каплан достал из кармана девятимиллиметровый Глок…
Катастрофа, день шестнадцатый
Финикс, штат Арканзас 18 июня 2010 года – Короче так! – я закончил набивать последний магазин, засунул его в разгрузку – УЗИ положи вон туда, в карман двери, под руку. Пусть не до конца влезает, но пусть будет.
Питер протянул руку к переднему пассажирскому сидению, взял автомат…
– А почему там не оставить?
– При резком торможении – слетит на пол. Положи лучше в дверной карман, так под рукой будет, хотя и неудобно. Прорепетируй.
– Что?
– Ну, пару раз попробуй схватить автомат одной рукой, вторую держа на руле.
Питер прорепетировал, первый раз получилось хреново, второй и третий – чуть получше.
– Хватит, все равно времени нет. На досуге потренируемся получше. Хеклер будет вот здесь, прямо в кобуре, прицепленным, понял?
ХеклерКох МР7А1 я прицепил к переднему пассажирскому сидению. К УЗИ у меня были патроны – он жрал обычные девятимиллиметровые пистолетные, а вот магазин был только один – тот что в автомате. Последними словами проклял себя за то, что не решил эту проблему в магазине Штайнберга – у него-то наверное магазины запасные были. Вот и мучайся теперь, мудак! Хоть и не до раздумий там было – а все равно соображать должен был. К МР7 были и магазины и патроны – да только вот пополнить боезапас было негде, в гражданской продаже этих патронов не было, да и на военных складах – из десяти дай бог если на одном. Такое оружие – легкое, удобное для стрельбы с одной руки, с емким магазином, с глушителем – и негде взять патроны! Хоть плачь. Пока патроны были – но это на самый крайний случай.
Когда уже совсем край подходит – так патроны надо поберечь.
– Договариваемся так. У тебя под рукой УЗИ, на поясе – крупнокалиберный пистолет.
Без нужды не стреляй и окно вообще не открывай – основным стрелком буду я.
Просто веди машину. Хеклер – на самый крайний случай, если крайняк. Так к нему патронов мало – побереги. Понял?
– Добро.
– Калаш твой будет на заднем сидении, во время вождения с него все равно стрелять не сможешь, с одной руки – но если остановят – хватай и мочи. Только надеюсь, что не остановят. Старайся рулить дворами и не приближайся ни к больнице, ни к университету. Я буду тебе говорить куда ехать, сверху – но и сам соображай – у меня проблем наверху до… будет. Если не туда поедешь – врежу с ноги прямо по затылку, понял?
– Да пошел ты…
– Щас пойду. Проверю как там дамы в Рейндже. А ты по сторонам смотри.
Вышел из уютного салона Хаммера, держа на изготовку новую винтовку. Заодно попробовал, пару раз вскинул для прицеливания – винтовка приходила в плечо просто идеально. И приклад – стиля "Галиль", как раз по мне. Перекинув предохранитель на одиночный режим огня, пошел к машине…
Идя к машине Энджи и Мари, привычно вслушивался, пытался понять, что происходит вокруг. Несмотря на то, что до городской жизни было метров двадцать лесополосы – лес приглушал звуки города. До сих пор раздавались звуки выстрелов – несмотря на то, что беда пришла уже две с лишним недели назад. Но люди – сопротивлялись. А может бандиты, но, в конце концов – тоже люди.
Мари уже выглядела по-боевому, переодетая в полувоенную форму устроилась за рулем РейнджРовера. Оружия у нее не было.
– А почему оружия нет?
За Мари ответила Энджи.
– Она не хочет. Со всем я справлюсь – и вы вдвоем. В конце концов, мы же за вами поедем. А вы у нас – профессионалы-ганфайтеры.
Никогда не мог понять женщин. Сейчас на уме одно – через пару минут совершенно противоположное. Что ее опять не устраивает?! Впрочем, и выяснять не хочу.
– Ну, смотрите… Точно не хочешь оружие?
Мари покачала головой.
– Тогда окно закрой и не открывай, если только не придется сваливать из машины.
Поняла?
Мари кивнула, смотря на меня с каким-то странным видом.
– Теперь дальше. Педали только две – газ и тормоз, руль – в общем разберешься.
Езжай строго за нами, никуда не сворачивай и из вида нас не теряй ни в коем случае. Старайся ехать равномерно, без рывков, чтобы Энджи могла нормально стрелять в случае чего.
Мари снова кивнула.
Глянул на Энджи. Та, по видимому основной взяла трофейную М16А3 с оптикой, короткий Knight Armament висел, закинутый за спину. Разгрузка набита магазинами, пистолет на поясе – в общем, богиня войны и террора. До катастрофы сфоткать бы в таком виде с медленным раздеванием – Плейбой отдыхает… Господи, что у меня опять за мысли не в тему дня…
– Осторожнее. Эти твари прыгучие. Мы с Питом постараемся проехать дворами, чтобы не нарваться – как бы с крыши не прыгнули.
– Справимся… – Энджи с мрачным видом похлопала себя по поясной кобуре – смотрите сами не облажайтесь.
– Не облажаемся – заверил я – через две минуты начало движения.
В Рейндже люк был не таким широким и удобным как в Хаммере, британская машина – но и Энджи по габаритам мне уступала, поэтому для нее оказался – в самый раз.
Усевшись наверху и взяв винтовку на изготовку, я оглянулся – Энджи, уже занявшая позицию на крыше издевательски отдала мне честь двумя пальцами. Ну-ну…
Отвернувшись, я стукнул ногой, отдавая сигнал к отправке…
Поскольку развернуться было нельзя, лес, не стоянка – брат поехал вперед все время забирая влево, проламывая кустарник и уклоняясь от деревьев чтобы выехать, в конце концов, на Спруэс или на Хэзлдайн. Оттуда – по Спруэс напрямую, по Хэзлдайн – с поворотом на Месу можно было прорываться севернее, к шестьдесят шестому шоссе. Получилось, однако, все по-другому…
Вывалились мы на Хэзлдайн, только не с той стороны. Нам надо было вырулить на восточную часть улицы, мы же вырулили – на западную. И теперь нам волей неволей дорога была одна на большое, двадцать пятое шоссе…
Когда Хаммер прорвался через кустарники и выскочил на дорогу, я аж охренел. По левую руку был стадион Джона Милна, у которого в большом беспорядке были запаркованы машины. Их было много, самых разных. Некоторые были целыми, парочка – была сожжена, на некоторых и вовсе – на стеклах и кузовах были отметины от пуль. В дальнем конце стоянки заметно было движение – одержимые! Бросаться сразу они не стали – видимо были сытые. Интересно, конечно – видимо чувство насыщения ненадолго приглушает их агрессию. Хаммер, а за ним и Рейндж осторожно, на скорости не больше двадцати миль в час катились мимо припаркованных в беспорядке машин, постоянно маневрируя. Я прицелился в одержимых – но решил не стрелять, пока они не проявят агрессию. Черт знает, сколько их еще может быть на стадионе и вообще – в окрестностях. Поэтому если можно мирно – пусть будет мирно…
Машина приближалась к одержимым, в оптический прицел винтовки их можно было разглядеть уже вполне достоверно. Восемь. В основном латиносы, но и белых трое, скорее всего семья – отец, мать и сын. Сыну на вид лет десять, не более. Трое латиносов – в странной одежде, как я догадался – в больничных пижамах. Значит, я был прав – больных сначала свозили в госпиталь, а потом они вырвались наружу.
Прелестно…
Подо мной уютно урчал мотор, а я вскинув винтовку всматривался в лица одержимых.
Он же – смотрели на меня, смотрели немигающими и равнодушными глазами. До них было уже метров десять, почему-то из всех одержимых я выбрал десятилетнего пацана. Он лежал на крыше старого Форда, видимо отдыхая, и смотрел на меня, вроде даже гипнотизируя меня взглядом. Джинсовый костюм, кроссовки, светлые, испачканные чем-то красным волосы. По спине у меня словно ползла ледышка.
Господи, как же мы дожились до такого…
Выхода не было – проехав всю Хэзлдайн, мы свернули на Оук-стрит, идущую вниз.
Дальше был скоростной съезд с двадцать пятого шоссе, забитый разбросанными в беспорядке брошенными машинами, но проехать можно было. Однако подниматься на шоссе мне не хотелось…
– Стой!
Хаммер затормозил, вслед за ними остановился и Рейндж. Прислушавшись, я удивился, что не слышно стрельбы, воя одержимых – и как накаркал! Откуда-то сверху, с шоссе ударила длинная автоматная очередь…
– Вперед! Давай вперед! На первом же перекрестке – налево!
Хаммер рванул вперед, я судорожно закрутил головой, пытаясь понять, откуда и в кого вообще стреляли. Стреляли где-то на шоссе, но где я понять не мог – оно проходило по насыпи и располагалось намного выше Оук. Блин, с одной стороны – шоссе, с другой – какие то коричневого цвета склады, мать их. А мы – в яме как в тире, сейчас сдадут с шоссе сверху вниз – и поминай, как звали. Что на шоссе происходило – я не знал, да и знать не хотел – нам просто надо было выбраться и этого чертового города.
На скорости Пит повернул руль и Хаммер нырнул влево и вниз, в путепровод, проходящий под двадцать пятым шоссе. Проскочили на скорости, если кто и был наверху – не заметили. За путепроводом дорога шла вверх, и потом снова вниз.
