Эндрю Тейлор - Анатомия призраков
— Что случилось? Где мистер Фрэнк? Мистер Уичкот разговаривал с ним?
Малгрейв задергался, как будто вопросы были пулями и он пытался от них уклониться. Холдсворт не сразу понял, что джип молчаливо смеется.
— Мистер Фрэнк искупал его в мельничном пруду.
— Что?
Безмолвное дерганье возобновилось.
— Искупал его, вот что, это преподаст дьяволу урок.
— Но где мистер Фрэнк? — Джон возвысил голос.
Малгрейв ткнул большим пальцем.
— В вашей так называемой гостиной.
Не успел джип договорить, как Холдсворт уже направился прочь. Непочтительность Малгрейва подождет.
Джон нашел Фрэнка в кресле с подлокотниками за столом в гостиной; перед ним стояла чашка чаю. Волосы причесаны и слегка напудрены, одет аккуратно и строго. Он мог бы посетить богослужение в Большой церкви Девы Марии, и никто бы и бровью не повел. Фрэнк так увлеченно читал свою книгу — «Ночные размышления», — что словно не заметил появления Холдсворта.
— Мистер Олдершоу… я искренне сожалею о вторжении, которое вы пережили сегодня днем. Надеюсь, вы не пострадали?
Фрэнк аккуратно положил книгу на стол и с величайшей снисходительностью встал и поклонился Джону.
— Мне не следовало оставлять вас без защиты, — продолжил Холдсворт. — Понятия не имею, как Уичкот вызнал ваше местонахождение…
— Я в полном порядке, сэр, как видите, так что это неважно.
— Но почему он приехал? Что случилось?
Фрэнк улыбнулся.
— Кря, — сказал он. — Кря.
Вечером пошел дождь, легкая, но непрестанная морось, которая вынудила Элинор остаться дома. Она сидела у окна и переворачивала знакомые страницы «Расселаса». «Не существует людей, простых или образованных, в среде которых не бытуют и не пользуются доверием рассказы о явлениях призраков». Ей никак не удавалось отрешиться от беспрестанного движения вокруг — шагов на лестнице, хлопанья дверей, суеты в прихожей, бормотания слуг.
В восемь часов она вызвала Сьюзен, якобы чтобы та принесла чайные принадлежности. Но когда служанка вошла в комнату, Элинор спросила ее о суете внизу.
— Это мистер Ричардсон, мадам, он весь вечер то приходит, то уходит. И еще заходили мистер Холдсворт и молодой мистер Аркдейл, и Мепал. А сейчас хозяин послал Бена за мистером Соресби.
Время еле тянулось. После чая Элинор сочла необходимым дважды спуститься вниз: один раз — забрать книгу из столовой, другой, когда дождь прекратился — отважиться на вылазку в Директорский сад, пока еще не стемнело. Оба раза она слышала голоса за закрытой дверью библиотеки доктора. Несмотря на сильное искушение, женщина не могла опуститься так низко, чтобы подслушивать под дверью; к тому же слуги то и дело сновали мимо, так что ее могли обнаружить.
На улице Элинор расхаживала по гравийным дорожкам и поразительно часто оказывалась у окна библиотеки. К несчастью, оно было закрыто. Находясь рядом, миссис Карбери слышала голоса, но не могла разобрать слов. За одним исключением, впрочем, когда Соресби произнес или, вернее, воскликнул: «Но я клянусь в этом, сэр! Всем, что у меня есть святого!»
Вечер продолжался, и загадка становилась все более будоражащей. Соресби покинул Директорский дом. Элинор, которая в это время сидела в столовой, подняла взгляд и увидела, как его долговязая фигура проходит мимо окна: голова опущена, мантия волочится по земле.
Настал час ужина. Элинор поела одна в столовой. Мужа не было видно, хотя он не покидал стен дома. Доктор имел обыкновение ужинать в зале или профессорской, но если оставался дома, то обязательно с супругой. Элинор осторожно расспросила Сьюзен и узнала, что муж даже не велел Бену принести поднос в библиотеку. Она отбросила возможность, что муж чувствует себя особенно плохо, ведь в таком случае он поставил бы в известность Элинор и слуг; он не из тех, кто страдает молча.
Его поведение было необъяснимо. Но она не осмеливалась побеспокоить его, чтобы удовлетворить любопытство. Доктор положил одним из правил их брака, что она не должна приходить к нему. Он приходил к ней сам, и тогда, когда ему того хотелось.
После ужина Элинор вернулась в свою гостиную, зажгла свечи и задернула шторы. Она провела в ней немного времени, когда услышала на лестнице знакомые волочащиеся шаги. Муж вошел в комнату, опираясь на трость. Его лицо казалось серым и осунувшимся. Кожа свисала с челюстей, подобно складкам испачканного и сморщенного холста.
— А вот и вы, сэр, — она встала и развернула кресло, чтобы ему было удобнее сесть. — Я почти оставила надежду увидеть вас.
Он едва заметно поклонился и тяжело осел в кресло.
— Вы не ужинали. Вам нездоровится?
Он отмахнулся от вопроса.
— Да, наверное, я должен перекусить, самую малость. Я послал Бена за парой бараньих ребрышек и куском того пирога с голубями, который мы ели прошлым вечером, если от него что-нибудь осталось. Больше мне не проглотить.
— Дражайший сэр, вы сами не свой.
Он хрюкнул.
— Сегодня вечером я получил известие, которое совершенно отбило мне аппетит. В жизни не поверил бы. Не кто-нибудь, а Соресби!
— Что с ним случилось?
— Лучше спросите, что он натворил, мадам. Час или два назад ко мне явился Ричардсон… о, он был очень мрачен, но в глазах горело злорадство. Похоже, Соресби украл ценную книгу из библиотеки.
— Украл? Не одолжил?
— Тот, кто одалживает книги, не взламывает запертый шкаф, не крадется прочь и не прячет книгу в матрасе. Нет, сомнений быть не может. Соресби все отрицает, разумеется, но свидетельства против него неопровержимы. Должно быть, он собирался продать книгу, поскольку, как мне сказали, в Лондоне за нее можно выручить пару гиней. Господу известно, как он нуждается в деньгах. Все сайзары нуждаются.
— Но ведь ему был обещан Розингтон…
— Да, но Розингтон освободится не раньше чем через полгода. Кроме того, Соресби в любом случае не мог надеяться получить членство сразу. По правде говоря, он мог не слишком полагаться на силу обещания, поскольку не получил еще степень. И все же это странно… он должен был прийти ко мне, я ссудил бы ему денег, если необходимо. Могу лишь предположить, что у глупца случилось помрачение сознания, и он поддался неодолимому порыву. И это после того, как я выказал ему величайшую благосклонность!
Элинор чуть сдвинулась в кресле, чтобы свечи не светили ей в лицо.
— И как вы намерены поступить? Можно ли уладить дело тихо?
Карбери покачал головой.
— Это дает Ричардсону прекрасную возможность отомстить мне. Полагаю, новость уже облетела половину Кембриджа… он наверняка расстарался. Если бы мы имели только его слово, все было бы проще. Но, к сожалению, воровство обнаружил мистер Аркдейл. Соресби забыл свой перочинный нож на месте преступления. А тут еще мистер Холдсворт проходил мимо…
— Мистер Холдсворт!
Он с подозрением взглянул на нее.
— Разве вы не говорили, что видели его днем? Вы знали, что он в колледже.
— Да, сэр, — Элинор быстро пришла в себя, надеясь, что не залилась краской. — Просто я не ожидала, что мистер Ричардсон поступит столь опрометчиво и прибегнет к услугам чужака.
Доктор быстро кивнул.
— Вы правы, мадам. Мистер Ричардсон поступил не слишком мудро. Тем не менее, зная, что мистер Холдсворт близко знаком с нашей библиотекой и книжной торговлей в целом, он попросил его о помощи. Мистер Холдсворт лично присутствовал при том, как Ричардсон нашел книгу в матрасе Соресби. А это, разумеется, означает, что леди Анна получит исчерпывающий доклад о случившемся через день или два. О, Грязный Дик хитер, как сто тысяч обезьян.
— А мистер Соресби? Он предстанет перед судом?
— Нет, я надеюсь предотвратить, по крайней мере, это. Что пользы? Даже Ричардсон должен сознавать, как пагубно это отразится на колледже в целом.
— Значит, вы просто отчислите его?
Муж повернулся в кресле, чтобы видеть ее целиком.
— Я… я пока не решил, как лучше поступить.
Элинор уставилась на него.
— Но разве он не должен уйти? Нельзя допустить, чтобы он получил степень.
Доктор Карбери промолчал. Он поскреб лоб под париком длинным желтым когтем указательного пальца.
В комнату вошел Бен.
— Ребрышки поданы, ваша честь. Вы спуститесь или принести их сюда на подносе?
35
Когда утренняя служба закончилась, прихожане потекли в западную дверь, стремясь поскорее позавтракать, а поздно вставшие — завершить одевание. Гарри Аркдейл задержался, укрывшись в галерее. Кутаясь в мантии, члены совета и студенты Иерусалима текли мимо. Зонты подпрыгивали над скользкими от дождя булыжниками двора. Постепенно поток прихожан сократился до тонкой струйки.
Наконец в дверях часовни появился высокий силуэт Тобиаса Соресби.
— Соресби? У вас найдется минутка?
