Владимир Голубев - Взрослое лето
Утюг вразвалочку прошёл чуть вперёд и демонстративно встал за молодой сосной. В его руке блестел обрез, он безразлично посмотрел на Игоря каким-то нечеловечьим стальным взглядом.
– Слышь! Не падай, не хочу добивать лежачего, так интереснее, – крикнул копатель и стал целить в грудь. – Устроим бродилку, как в игре.
Игорь поднял глаза и посмотрел в небо, вернее туда, где оно должно было быть, но он не видел его, взгляд застрял на колючей ветке ели. «Как глупо всё получилось, – мелькнуло в голову у Жукова, – даже небесам нет дела до того, что творится на земле».
Грохнул выстрел.
Офицер закрыл глаза и подумал – «оказывается, как безбольно приходит смерть».
– Падла, кто стрелял? – заорал Утюг.
Игорь раскрыл глаза и увидел, как рухнувший на колени копатель испуганно смотрит по сторонам, крутя головой. Из-за ели вышел пожилой мужчина в застиранной защитной куртке, с двустволкой в руках, направленной на Утюга.
– Я.
– Ты кто? Что за хрень тут происходит!
– Я ищу пропавшую девочку. Сюда идут спасатели и полицейские. Бросай обрез, нехристь.
– Не дождётесь! Борян, дай-ка ещё патроны, – Утюг по-собачьи оскалил зубы и заревел, в эти мгновения он более походил на загнанного волка, чем на человека.
– Утюг, ты сам тут разбирайся, а я пошёл. Мне в тюрьму нельзя.
– Вот тоже козел! Аа-а-а-а-а-а-а! – из тёмного рта вырвался наружу отвратительный хохочущий звук, переходящий в вой.
– Бросай, говорю, оружие, – ещё раз сказал незнакомец, глядя в упор на Утюга, но главным аргументом в споре оставались воронёные стволы, направленные прямо на него.
– Хрен вам, а не Утюг! Не дождётесь!
Раненый копатель поднял с земли обрез, весь в прилипшей сухой траве и иголках, и резко приставил сталь к своей груди, синие купола на ладони дрогнули, и с ревущим криком «а-а-а-а-а!», он надавил на спусковой крючок. Тело чёрного копателя отбросило от земли, и он, хрипя, завалился на бок и, вытянув ноги, испачканные землёй вперемешку с темной кровью, рухнул навзничь. Тяжёлая челюсть раскрылась, словно он продолжал чертыхаться на весь белый свет.
Охотник ногой отбросил обрез в сторону и подошёл к Игорю, доставая из рюкзака нож.
– Так, тихо, давай не шуми.
– Ну вот, из огня в полымя. А вы собственно кто?
– Свой я, Петр Петрович Аникин, ищу внучку Александра Сергеевича.
– Она вроде убежала. А я хотел их задержать.
– Да я видел… как там её, тьфу… дуэль вашу. Вот только не успел чуть-чуть, так получилось. Ну ладно, до свадьбы заживёт.
Он распорол Игорю рукав и умело забинтовал два входных отверстия от картечи, из которых продолжала сочиться кровь.
– Пошевели пальцами. Вроде кость не задета, но дело дрянь, потеря крови. Надо поднять руку и затянуть повыше раны.
Перевязав раненого, как надо, охотник отошёл и с ног до головы оглядел Игоря:
– А что у нас с ногой? Сейчас гляну. Ого-го – на правой брючине-то дырка. Как левая нога?
– Да вроде не болит, но что-то течёт в сапог.
– Понятно. Будем резать.
Он распорол брючину, но к счастью рана на бедре оказалось несильная, её удалось затянуть бинтами, и кровь остановилась. Затем Аникин подошёл к Утюгу и, убедившись, что тот мертв, спросил Игоря:
– Идти сможешь?
– Смогу. Надо взять обрез.
– Зачем? Этот отстрелялся.
– Один убежал, и ещё они кому-то звонили и просили помощи.
– Ну, тогда другое дело.
Охотник поднял обрез и передал в руки Игорю.
– Проверь патроны, а я посмотрю телефон.
Он пошарил по траве, и среди корней ели нашёл чёрный телефон с антенной.
– Вот этот?
– Да, надо взять с собой, может, пригодится.
– На, держи, – он сунул его в руки Игорю, – я всё равно ничего в нём не понимаю. Пошли.
Первым шёл Аникин, он ступал твёрдым уверенным шагом и даже не смотрел по сторонам. Казалось, всё плохое и опасное позади. Раненому идти было труднее, потеря крови, усталость и нервное перенапряжение давали о себе знать: сердце бешено колотилось, крупные капли холодного пота стекали по спине и груди. Но Игорь не выпускал из рук обрез, стараясь прислушиваться к лесу. Они шли напролом, через чащу, и посторонних звуков не замечали.
Пройдя около часа, Аникин остановился и подозвал Игоря.
– Выходим на гравийку. Ты будь здесь и не высовывайся, а я пойду взгляну, что там, вдруг и вправду засада.
– Может, не стоит, подождём спасателей, не нападут же они на целую толпу.
– Отдохни, а я гляну, если никого нет, пойдём нашим навстречу.
Серые выцветшие глаза на обветренном лице улыбнулись, он поправил бинты на руке и, привычно сняв ружьё с плеча, скрылся в подлеске, примыкающем к дороге. Игорь прилёг, огляделся по сторонам и достал спутниковый телефон.
Аникин выбрал роскошный куст лещины и как можно осторожнее стал пробираться к дороге. От неё отделяло ещё несколько молодых крушин. Было тихо, августовский лес молчал, словно погрузился целиком в послеобеденную дрёму. Каждый шаг охотник делал неторопливо, смотря под ноги. Только шум мог выдать его приближение и привести прямо к опасности. И вот кусты остались позади, впереди заросшая барвинком и пижмой обочина…
Лесную тишину разорвал гул, неслыханный с времён великой войны. Слева от охотника безжалостная стальная машина досылала в ствол патрон за патроном, и вот свинцовый заряд прошил и отбросил в кювет охотника. Обожгло грудь, но впопыхах, в горячке, он всё же отполз за куст лещины, и, опираясь на пук тонких стволов, положил двустволку перед собой, сдаваться он был не намерен.
Выстрелы застали Игоря, когда он набрал телефон следователя. Сразу стало ясно, что произошло самое ужасное: охотник напоролся на засаду, по всей видимости, выйдя на линию стрелков. Связь сработала, и он быстро поведал Михаилу Владимировичу о происшествиях у Гнилого болота за несколько последних часов, назвав свои координаты. Отложив телефон, Игорь рванул вперёд и через минуту наткнулся раненого в грудь Аникина.
– На дороге, видишь. Слева, стреляли слева от меня. Не знаю, как я их проглядел.
– Держись, Аникин, погоди, не умирай, я уже позвонил нашим.
– Нашим?
– Точно нашим.
Перевязав охотника остатками бинта, Жуков не удержался и, взяв ружьё, бросился к дороге. Пробираясь по лесу вдоль гравийки, он принял влево и, как загнанный зверь, вышел на стрелков и незаметно залёг в нескольких метрах от них.
– Где-то бродит ещё один и с ним девка! – бубнил Борян. – Надо искать!
– У них оружие, получим по пуле, – ответил незнакомый голос.
– Принц, хорош дрейфить, – вмешался второй неведомый голос, – а ты, Боря, иди добивай раненого, а мы в лес искать оставшихся. Времени в обрез. Ты видел по дороге сюда, сколько машин в лесу, того и гляди они нас опередят?
– Это мокруха, вы что не понимаете, кретины? Мы не подписывались перед политиканами устраивать кровавую бойню в центре России! Надо валить отсюда, слышь, Шрам, пока ещё нас по полной не срисовали. Пусть эти придурки сами расхлёбывают кашу, которую сами и заварили. Вернее, один идиот – Утюг.
– Мужики, на колени встану, не бросайте меня здесь, – взмолился Борис.
– Не бросим, иди добивай раненого и мы сматываемся отсюда, – сказал Принц. – Шрам, что смотришь, иди разворачивай машину.
– А чем мне его?
– Дай ему «стечкина», всё равно ствол засветили, так и так придётся скидывать.
– На, вот ещё два магазина.
– Шрам, ты сумасшедший, зачем ему шестьдесят патронов?
– А вдруг пригодится?
– Борян, чеши скорей, а ты, Шрам, разворачивай машину и валим отсюда, – скомандовал Принц.
Прижав пистолет к животу, Борис побежал к месту ранения Аникина. Игорю ничего не оставалось как последовать за ним.
Подойдя к кусту лещины, копатель отдышался и, пригнувшись, стал продираться через кусты. Опасаясь каждого шага, он вытягивал шею, внимательно рассматривая каждое дерево. Раненый с каменным лицом лежал среди кустов и, завидев незнакомца, попробовал поднять обрез, оставленный ему Игорем. Но Борис успел первым снять предохранитель и направить ствол тяжёлого пистолета в сторону человека…
Доли секунды не хватило копателю сделать своё дело и навсегда смыться из этого проклятого леса, где за три года было пролито столько человеческой крови. Удар ружейного приклада по голове, обрушившийся сзади, сбил его с ног и он, теряя сознание, только успел заметить перед собой чёрно-серое полотно и помчался по таинственным туннелям с сумасшедшей скоростью.
Игорь подобрал пистолет и выстрелил несколько раз в землю. Связав Бориса, сказал:
– Ну, теперь мы в расчёте с тобой, Пётр Петрович, а то негоже ходить офицеру в должниках. Терпи, помощь близка, а мне надо ещё один должок отдать.
– Не о том думаешь, офицер.
Аникин улыбнулся уголками губ и кивнул. Оставив ружьё, Игорь поспешил к дороге, ощущая, как сосёт под ложечкой. Встав за ивовый куст, замахал рукой. К нему поехал, покачиваясь на ухабах дорогостоящими боками, антрацитно-чёрный «гелендваген». Остановившись в нескольких метрах от Игоря, пассажир опустил блестящее стекло и крикнул в окно:
