Наталия Левитина - Грешница
– А ты не верила! Я знала: ты обязательно найдешь работу по душе.
– Но я даже и не искала! Нонна сама позвонила!
И тут мы с Ириной замерли как вкопанные. На скамье у Иришиного подъезда сидел… Лев Денисович Таиров собственной персоной. При нашем появлении он поднялся с места. Я в очередной раз изумилась, как могла подруга называть такого роскошного мужика лысым, жирным, омерзительным типом. Я бы и сама от такого не отказалась. Если б не знала: в природе существует тот, другой. С неизвестным мне именем…
В одной руке Лев держал гигантский букет цветов, в другой – еще более гигантского плюшевого медведя-коалу.
Прямо какая-то гигантомания, подумала я. Надеюсь, это не компенсация скрытой ущербности?
– Ирина Сергеевна, Юлия, здравствуйте, – произнес Таиров.
Его ровный, безумно интересный череп был выбрит, но не до блеска – отросшая на миллиметр шевелюра покрывала голову бархатным шлемом. Очень привлекательно! Да и лицо такое… доброе. Кто бы мог подумать! Выражение легкого смущения в его глазах диссонировало с общим производимым впечатлением: разве такое могучее, царственное животное, как лев, умеет смущаться?
– Ирина Сергеевна, я к вам, – не без робости сообщил Таиров. – Вот, пришел просить прощения. Вы позволите зайти?
Ира нерешительно посмотрела на меня. Я сделала большие глаза и яростно закивала.
– А где же Анюта? – осведомился Лев. – Я хотел подарить ей медведя.
Мы с Ириной вновь уставились друг на друга, и выражение удивления, вызванное встречей с Таировым, плавно перетекло в выражение крайнего ужаса.
– А-а-а!!! – заорали мы хором.
– Что?! – испугался Лев.
– Мы забыли забрать ее из садика!
– О боже, моя девочка! – чуть ли не рвала на себе волосы Ириша. – Какая я корова! Забыла о ребенке!
– Не переживайте, сейчас всего лишь семь часов…
– Семь? – опять синхронно взвизгнули мы. – Нет!!!
Таиров, наверное, успел пожалеть о решении нанести визит. Кому нужны нервные дуры?
– Сегодня же санобработка! Я должна была забрать Аню в четыре! Бежим! Бежим скорее! Она наверняка рыдает! Не понимает, почему мы ее бросили!
– Подождите, – властно приказал Таиров, остановив наш спринтерский рывок. – Поедем на машине.
И, достав брелок, протянул руку. Тут же на парковке мигнул огнями шикарный, опять же гигантский, джип…
Через пять минут (бежать пришлось бы полчаса, не меньше!) ненормальная троица уже трясла нянечку, выловленную в коридоре пустого, пропитанного запахом дихлофоса здания. Нянечка держала в руках ведро, а на шее болтался респиратор. Она прекрасно нас знала – и Иришу, и меня.
– Что же вы, а! – укоризненно посмотрела она на преступниц. – Как не стыдно! Эх, мамочки!
– Где мой ребенок?! – трагически прошептала Ириша.
Таиров, учитывая напряженность момента, предупредительно, но крепко взял ее за плечи – как бы придержал на случай обморока.
– Ну, так… Сегодня во сколько забирать-то положено? В четыре! Мы ж тут насекомых травим.
– Где мой ребенок?!
– Ну, так… Забрали вашу девочку.
– Кто?! – заорали мы.
Нянечка от неожиданности выронила ведро, а Лев Денисович уже не вздрагивал – похоже, адаптировался к нашим бешеным воплям.
– Ну, я не знаю, как ее зовут. Воспитательница до вас-то не дозвонилась. Уж она звонила! Час, не меньше! И потом приехала красивая дама на этом… как его… «мерседесе», что ли? Серебряный такой автомобиль, огро-о-омный!
У Иры началась истерика, из глаз брызнули слезы, на шее выступили красные пятна. Лев Таиров сочувственно прижимал бедняжку к широкой груди.
– Кому вы отдали Анечку?! – крикнула сквозь слезы Ирина.
– Ну, уж не кому попало, мамочка! Приехала какая-то ваша родственница! Ох, и роскошная женщина! Глазища зеленые, причесочка – ух! А одета! Загляденье. И видно, что привыкла командовать. Еще и шагу на порог не ступила, а всех нас построила.
– Ира, все понятно. Аню забрала моя мама, – сказала я. – Сейчас ей позвоню.
В это было невозможно поверить, однако Маргарита Эдуардовна действительно забрала ребенка. Воспитательницу, видимо, совершенно не прельщала идея торчать в садике до закрытия, нюхая ароматные испарения инсектицидов. И она, проявив колоссальную настойчивость, добыла телефон человека, хотя бы отдаленно связанного с девочкой семейными узами. Если я – крестная мать, то является ли Марго крестной бабушкой? Вот вопрос.
Как бы то ни было, сейчас мамуля сидела у меня дома и охраняла добычу. Мне пришлось отодвинуть телефон на два метра от уха, чтобы не оглохнуть: не стесняясь в выражениях, Марго нарисовала наши нравственные портреты – мой и Ирины.
– Спасибо, спасибо, Маргариточка Эдуардовна, – подскочила и выкрикнула в трубку зареванная Ириша. – Мы приедем буквально через пять минут. Лев Денисович, вы же отвезете нас обратно?
– Без вопросов! – отчеканил Таиров.
…У моего подъезда Ирина остановилась в замешательстве.
– А ты не выведешь Нюту? – спросила она. – Честно говоря, боюсь встречаться с Маргаритой Эдуардовной.
– Аналогично, – вздохнула я. – Лев Денисович, вы еще не уходите?
Таиров почему-то не проявлял желания поскорее избавиться от двух ненормальных девиц. Он положил Иришину руку на свой левый локоть, а правой ладонью еще и придерживал грабельку бывшей подчиненной – очевидно, чтобы не выскользнула. А Ириша даже не сопротивлялась. Диво дивное!
– Нет, пока останусь, – сказал Лев. – Ведь я еще не вручил Анечке мишку.
Мы с Ириной переглянулись в умилении: надо же, как трогательно! Он еще не вручил Анечке мишку!
…Открыв дверь, я тут же завыла белугой:
– Мамочка, прости! Мы так виноваты!
Марго вышла из комнаты – стройная, прямая, как натянутая струна. В бесподобном брючном костюме. Она даже не сняла шпильки, чтобы дать ногам отдохнуть, – так и ходила по квартире в туфлях.
– Ну что ты орешь? – сверкнула она зелеными глазами.
На Марго сидела Анюта и обеими ручками обнимала за шею свою экстраординарную няньку.
– Юля! – обрадовался ребенок. – А где мама?
– Мама ждет внизу.
– Забыли забрать малышку, – сокрушенно сказала Марго. – Ну кто вы после этого? Две безответственные клуши!
– Моя мама – не клуша! И Юля, – заступилась за нас Анюта.
– Да, солнышко, они хорошие. Но им нужно долго и упорно работать над собой. Горе-воспитательницы! У вас ребенок даже не знает таблицу умножения!
Я рухнула от удивления:
– Но, мама, ей и трех лет еще нет!
– Дважды шесть – двенадцать, – проникновенно сообщила Анюта.
– Вот видишь! – восторжествовала Марго. – И букву «р» она не выговаривала. Пока не появилась Маргарита Эдуардовна.
– Мар-р-р-га-р-р-р-ита Эдуар-р-р-довна! Мар-р-р-го! Мар-р-р-го! – попугаем закричала Анюта, а потом прижалась щекой к напудренной и душистой щеке мамы. – Мар-р-р-го, какая ты хо-р-р-р-ошая! Оставайся с нами жить!
– Ты моя зайка, – расчувствовалась мамуля. – Спасибо за приглашение.
Такой я ее никогда не видела!
Ирина позвонила в одиннадцать вечера. Очень кстати! Я как раз плескалась в ароматизированной ванне, уставленной по периметру зажженными свечами, и слушала музыку. Пришлось шлепать мокрыми ногами по линолеуму и искать телефон.
– Представляешь, – быстро затараторила одна из безответственных клуш, – он сказал, что влюбился в меня с первого же взгляда! Да, да, да! С первого же взгляда! И все это время умирал от ревности к моему воображаемому спонсору! Поэтому и придирался ко мне, и тиранил! Ну ладно, Юлечка, не буду отрывать тебя от работы. Возвращайся к своему любимому ноутбуку. Слушай, Анечка-то освоила букву «р»! Рычит, как тигр! Говорит, Ма-р-р-р-го ее научила! И еще знает таблицу умножения! Два первых столбика! Представь, мы с Левой весь вечер проверяли. Оказывается, наша Анечка – вундеркинд. А мы и не догадывались. Ну, все, пока, пока! Завтра мы втроем идем в зоопарк.
– Я завтра никак не могу! У меня весь день расписан!
– Ой, Юль… Извини. Но мы идем в зоопарк не с тобой, а с Левой! А на выходные поедем в какой-то загородный пансионат. Лев сказал, там классные условия для ребенка, детская площадка, пони и кролики, батут. А мы с ним будем прыгать с парашютной вышки!
– Кости там не переломайте! – ошарашенно выговорила я.
Что происходит? Невероятно!
Осмысливая слова Ирины, вернулась в ванную и с наслаждением погрузилась в теплую воду. Тут-то меня и настиг очередной телефонный звонок. А трубка конечно же осталась лежать на диване!
Сейчас я кого-то убью.
– Анфиса, это вы? Здравствуйте. Никита Платонович говорит. Надеюсь, вы меня еще не забыли?
Никиту Платоновича Мельника и все, что у меня связано с его именем, я не забуду никогда.
– Конечно нет! Добрый вечер.
– Не спите? Я не слишком поздно звоню?
– Отнюдь! Никогда не ложусь спать раньше трех ночи.
– О, это не разумно, – пожурил Никита Платонович. – Вы девушка юная, свежая, вам необходимо беречь румянец. А для этого – спать побольше. Восемь часов минимум.
