Евгений Сухов - Я подарю тебе «общак»
– Нет, папа, это я по привычке таскаю с собой сигареты… – быстро отшвырнул сигарету в сторону Люк.
За время, пока они общались, Зое успела выполнить все, что ей приказал новый босс. Сделав кофе, она принесла его и поставила на стол рядом с ноутбуком.
Люк взял чашку, внимательно посмотрел на нее, потом понюхал кофе, поднял пистолет и, сняв его с предохранителя, медленно произнес:
– Значит, говоришь, ты хороший фармацевт? Хотела меня отравить, шлюха?
– Нет, я не… Я ничего такого… И в мыслях не было, – залепетала она, отшатнувшись.
Люк наставил на нее пистолет и протянул чашку:
– Ну-ка, выпей сама свое варево.
Зое быстро взяла чашку, залпом выпила содержимое и нервно улыбнулась:
– Вот… Видите, я выпила и жива. Можно мне теперь идти?
– Нет, – буркнул Люк, поднявшись со стула, – пойдем на кухню. Будешь готовить кофе при мне.
На кухне Зое быстро приготовила для него другую чашку кофе. Люк снова посмотрел на нее недоверчиво, понюхал кофе, потом велел подать ему банку с молотым кофе, турку, проверил их, не нашел ничего подозрительного, но кофе все равно пить не стал. Поставив чашку на стол, он буркнул, что передумал, и выпьет лучше сока. Полез в холодильник и, вздрогнув, обернулся на звук падающего тела и звон бьющейся посуды. Пистолет в его руке искал цель, но стрелять было не в кого. Зое, раскинув руки, лежала на полу рядом с грудой разбитых тарелок, которые она задела при падении. Держа ее под прицелом, он осторожно приблизился к девушке, пощупал пульс и усмехнулся:
– Вот, сука! Все-таки плеснула в кофе какой-то гадости.
Лизавета Сергеевна долго плакала, прочитав письмо отца. Глядя на нее, Антонов сердито бросил матери:
– Говорил же, не надо сейчас ехать в больницу.
– Со мной все хорошо, – произнесла Лизавета Сергеевна, утирая слезы, – мне кажется, Захарушка, ты не прав.
– В чем не прав? – насупился следователь.
– В том, что отца не могли похоронить на том кладбище, – вздохнула она и присела на больничную койку. – То кладбище, где мы прятались, было закрыто еще в двадцатых, там уже никого не хоронили. Рядом было новое кладбище, и отец хорошо знал сторожа.
– Так, может, это ему он доверил себя похоронить и велел положить вместе с телом в гроб сокровища? – воскликнул следователь.
– Нет. Сторожа убили на моих глазах, он никак не мог хоронить отца, – возразила Лизавета Сергеевна. – Да и папа никому не доверял, только сам он мог спрятать сокровища.
– Ну, значит, они в том склепе, к которому ты ходила, – предположил Антонов.
– Все возможно, – кивнула она, – у папы там в стене был тайник. Плита выдвигалась, а за ней подземный ход, который вел к берегу Волги.
– Точно, – обрадовался Антонов и ткнул в бок мать.
Алла Львовна толкнула его в ответ:
– Хватит!
– Тайник там, как заходишь – направо, ближе к углу, – пояснила Лизавета Сергеевна, – плита ходит. Возьмите с собой фонарики, там темно.
– Ладно, – поднялся Антонов, – сейчас съезжу, посмотрю, а потом приеду и расскажу, что там в тайнике. Если повезет, мы станем сказочно богатыми.
– Захар, я с тобой. Я тоже хочу это увидеть, – схватила его за рукав Алла Львовна.
– Может, и бабушку с собой прихватим? – недовольно проворчал Антонов.
Алекс подумывал, чтобы смыться, но потом отбросил эту мысль. Жажда наживы победила в нем страх смерти. Он решил, что сможет обмануть всех. Мало не просто так приказал следить за следователем – он уверен, что тот знает, где сокровища. Алекс засел напротив его дома в машине и стал наблюдать, мечтая о том, как получит клад и расправится с сумасшедшим сыном Мало. Потом надо будет лишь переждать время, пока старик загнется естественным путем, и тогда можно свободно тратить денежки. Качая в такт музыке головой, Алекс увидел, как следователь со своей матерью вышли из дома, сели в машину и куда-то поехали. Он осторожно двинулся следом, стараясь держаться на приличном расстоянии, чтобы оставаться незамеченным. В дополнение к этому он подсадил в машину следователя «маячок» и теперь мог следить за ним через навигационную систему или вести по сотовому телефону.
В конце концов, оказалось, что следователь и его мать навещали в больнице бабушку. Алекс справился в регистратуре и даже узнал, в какой палате она лежит. Затем вернулся назад в машину и снова стал ждать. Через сорок минут следователь, также в сопровождении матери, вышел из больницы. Они сели в машину, но поехали не домой, а по направлению к порту. Это уже настораживало. Алекс неотступно преследовал их. Конечным пунктом их поездки стало старое заброшенное кладбище, о котором в городе никто и не знал. Кладбище так заросло, что его невозможно было разглядеть от дороги. Лес и лес.
Алекс притормозил за холмом, чтобы его не засекли, взял бинокль, подошел к насыпи и посмотрел в сторону реки, потом на машину следователя, притормозившую на границе погоста. Тот вышел из машины, достал из багажника лопату, лом, и они вместе с матерью направились прямо в чащу из переплетенного кустарника и деревьев. Сердце Алекса радостно забилось – все-таки сокровище существовало. Однако что теперь делать ему? Отобрать у Антонова клад, когда он его разыщет? Придется тогда убрать и его, и женщину. Алекс недовольно поморщился при мысли об этом, так как не любил кровопролития. Одно дело – когда кто-нибудь за тебя делает грязную работу, и совсем другое – нажимать на курок самому. Затем он подумал о сыне Мало. Пускай лучше этот щенок всех уберет, а потом он пришьет его и заберет клад. Улыбнувшись, он набрал номер сотового Люка:
– Привет, босс. Тут такое дело. Объект пошел на кладбище, вооружившись лопатой. Чутье мне подсказывает, что он знает, где сокровище…
Открыв глаза, Зое увидела, что она, обнаженная, лежит на постели, а рядом, прикрывшись простыней, сидит Люк с сигаретой в зубах. Он тоже был обнажен и держал в руке пистолет.
– Что произошло? – пролепетала она, поморщившись от приступа сильной головной боли.
– Ты вырубилась от того, что плеснула мне в кофе, тварь, – ухмыльнулся он с довольным видом.
– Что ты делал со мной, больной ублюдок? – прошептала Зое, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы от бессильной злобы.
– Мне просто захотелось любви. – Люк с улыбкой выпустил в потолок колечко сигаретного дыма. – Что ты мне подлила и почему еще жива?
– Это безвредное лекарство, снижающее артериальное давление, – ответила Зое, косясь на его пистолет.
– Запомни, киска, безвредных лекарств не бывает, – сухо произнес Люк и, встав с постели, стал одеваться. Застегивая рубашку, он криво улыбнулся и сказал:
– Должен заметить, что в постели ты была потрясающей.
– Ты страдаешь извращениями, – бросила она в ответ и натянула на себя простыню до подбородка, чтобы он на нее не пялился.
– Я не страдаю извращениями, – возразил Люк, – я получаю от них удовольствие.
От разговора его отвлек затрезвонивший сотовый. Глянув на абонента, Люк быстро нажал на кнопку:
– Да, слушаю, что у тебя?…Поехали на кладбище? Ясно. Оставайся там. Я скоро подъеду. – Отключив сотовый, он бросил Зое ее одежду: – Одевайся, нам предстоит поездка.
– Куда? Что происходит? – испугалась она.
– Еще один вопрос, и я заверну твой труп в ковер! – зло рявкнул Люк, указывая на труп Стрелка: – Будешь лежать рядом с ним!
13. 1930 год
Не было такого места в городе, где бы он мог спрятаться. Оставалось только бежать. Распухшее от побоев лицо было его естественной маскировкой. Выбрав в толпе на вокзале внешне похожего на себя мужчину, Лапа вытащил у него документы. В паспорте лежал билет на поезд до Москвы. В столицу Лапа не собирался, поэтому сходил в кассу и обменял билет. Теперь он ехал до Свердловска, и поезд отходил через час. Женщина в кассе, меняя ему билет, ничего не заподозрила. Это воодушевило «медвежатника». Из кассы он отправился прямиком на перрон и там столкнулся с тем, кого меньше всего ожидал увидеть. В десяти метрах от него стоял Загорский под ручку с женщиной мощного телосложения, которая была очень похожа на его статуи. Рядом с ними были два огромных чемодана. Значит, он куда-то намылился. Лапа улыбнулся, подошел и поздоровался. Загорский и его подруга сначала безумно испугались, но, приглядевшись, бледный как полотно скульптор признал его:
– Сергей, ты? Вечно ты меня пугаешь. Что у тебя с лицом? Грим?
– Нет, все естественного происхождения, – гордо возразил Лапа.
– Вам бы в больницу, – заметила женщина.
– Это Натали, – представил ее Загорский и указал на «медвежатника». – А это Сергей Лапин, мой хороший друг. Он известный инженер.
– Очень приятно, мадам, – слегка поклонился спутнице скульптора Лапа. – А вы куда-то уезжаете?
– Да, отдохнуть, – соврал Загорский, озираясь.
