Heлe Нойхаус - Кто посеял ветер
Боденштайн вздохнул. Это было бы самое простое решение — и вдобавок к этому весьма прибыльное, — но едва ли стоило рассчитывать на то, что отец передумает. В упрямстве он не уступал Хиртрайтеру. По всей очевидности, эти соображения не беспокоили Энно Радемахера ни в малейшей степени. Боденштайн ни секунды не сомневался в его решительности и беспощадности.
— Итак? — Янис взглянул на нее. — Почему ты делаешь тайну из своего прошлого?
Они сидели за кухонным столом, друг против друга. Оссобуко тушилось в духовке, в стоявшей на плите кастрюле варился картофель. Ника оправилась от первоначального испуга и теперь раздумывала, не сказать ли Янису правду, дабы он осознал всю серьезность положения. Он твердо намеревался пойти сегодня вечером на лекцию Дирка Айзенхута, чтобы подразнить Тейссена. Но ограничится ли он этим? Янис был и без того чрезвычайно вспыльчив, а сейчас его ослепляла жажда мести и терзало уязвленное самолюбие.
— Пятнадцать лет я проработала без отпуска, когда-нибудь это должно было кончиться. — Ника решилась на ложь. Она не доверяла ему. — У меня наступило нервное истощение. Я утратила всякий интерес к жизни. Мой шеф не проявлял в отношении меня никакого понимания. Поэтому незадолго до Рождества я все бросила и уволилась.
Янис пристально смотрел на нее. Она увидела в его глазах сомнение.
— Послушай, Ника, — сказал он вдруг, перегнувшись через стол и положив ладонь на ее руку. — Мы с тобой вдвоем могли бы кое-чего достигнуть. Ты была ассистенткой климатологического папы Германии, ты… ты настоящий инсайдер! Я тоже работал успешно, пока мой шеф не выставил меня за дверь. И теперь я плохо ориентируюсь в этой сфере, поскольку у меня нет источников информации.
Он отпустил ее руку и встал со стула.
— Тейссен — алчный засранец. Его нисколько не интересует вся эта экологическая чушь. Тебе известно, что он раньше занимал высокий пост в RWE[27]и отвечал за атомную энергетику? Ему и еще нескольким лоббистам атомной энергии в 1980-х годах пришла в голову блестящая идея изобретения «климатологии», чтобы обосновать необходимость строительства новых атомных электростанций. Атомная энергия как альтернатива выбросам СО 2.
Янис сунул руки в карманы джинсов и принялся расхаживать по кухне взад и вперед. Ника наблюдала за ним с беспокойством.
— Политики по всему миру с радостью подхватили эту идею, — продолжил он. — После того как они не смогли запугать общественность — с целью взимания дополнительных налогов — угрозой гибели лесов и образования дыр в озоновом слое, ответственность за которые они возлагали на хозяйственную деятельность человека, им очень кстати пришлась мифическая перспектива климатической катастрофы. Сегодня так называемой защитой окружающей среды можно легко обосновать любой запрет, любое повышение налогов. Сильные мира сего опять нашли могущественного врага, угрожающего всему человечеству, и на сей раз это не Советский Союз и не атомная энергетика, а диоксид углерода.
Ника молча слушала его. Ей были хорошо известны аргументы тех, кто считал, что значение климатологии чрезмерно преувеличивается, и уже в течение восьми месяцев она знала, что эти люди правы. Все громче звучали голоса скептиков. Известные ученые уже давно признали, что вселенская рукотворная климатическая катастрофа является мистификацией, и подкрепили свои сомнения цифрами и фактами. Однако, несмотря на все более усиливавшиеся протесты против законодательно предписанных мер борьбы с СО 2, политики и даже ООН упорно продолжали следовать намеченным курсом. Ника тоже была уверена в правильности их действий, пока не встретилась тогда в Довиле с Сьераном О’Салливаном.
Янис перегнулся к ней через стол.
— Наш хитроумный друг Тейссен одним из первых занялся регенеративными энергиями, — сказал он. — По иронии судьбы, его фирму и осуществляемые ею проекты финансируют именно те, кто качает нефть и добывает уголь по всему миру. Но люди этого не замечают. Как не замечают и того, что на повсеместно муссируемой климатологической лжи обогащаются климатологи, владельцы средств массовой информации, промышленники и политики. Вот против чего я борюсь! Против всемирной экологической диктатуры, которая основывается на лжи и процветает благодаря таким людям, как Тейссен и твой бывший шеф. Мне действительно наплевать на этот дурацкий парк ветрогенераторов, но, препятствуя его созданию, я смогу предать гласности методы, с помощью которых действует экологическая мафия.
Искры фанатизма, сверкавшие в его глазах, внушали Нике страх. Несмотря на изнуряющую жару, ее слегка познабливало. Последняя фраза Яниса была откровенной ложью. В отличие от Сьерана О’Салливана, он боролся с неправым делом отнюдь не в силу своих убеждений, ибо его мало заботило здоровье мира природы. Он жаждал мести за поражение, которое ему нанес Тейссен, и ради удовлетворения этой жажды использовал общественный инициативный комитет. Теперь же, чтобы досадить своему врагу, он хотел использовать ее имя. Этому не бывать. Ни в коем случае!
— Янис, — сказала Ника, пытаясь убедить его, — ты не представляешь, с какой опасностью связано то, о чем ты говоришь.
— Это меня не волнует. — Он резко махнул рукой, словно отметая в сторону ее сомнения. — Кто-то должен иметь мужество, чтобы открыто сказать об этом. Я ничего не боюсь.
— И напрасно. Люди, которых ты собираешься разоблачать, весьма могущественны и шуток не понимают, — сказала Ника чуть слышным голосом. — Поверь мне, я знаю, на что они способны. Не советую тебе связываться с ними.
Янис склонил голову набок и испытующе посмотрел на нее.
— Ты ведь живешь у нас в подвале не потому, что тебе нужно прийти в себя после нервного истощения, не так ли?
Ника ничего не ответила. Она встала и подошла к плите, чтобы взглянуть на картофель. Янис подошел к ней сзади, положил ей руки на плечи и повернул лицом к себе.
— Ты же знаешь, что я прав. Помоги мне, прошу тебя!
— Нет! — резко произнесла Ника. — Я больше не хочу иметь со всем этим ничего общего. И я не хочу, чтобы ты использовал меня в качестве средства мести своему бывшему шефу!
Несколько секунд они пристально смотрели друг другу в глаза.
— Я не собираюсь использовать тебя, — сказал он, безуспешно пытаясь скрыть негодование.
Разумеется, собираешься, подумала Ника. Она совершила большую ошибку, подпустив его к себе слишком близко. Будучи чрезвычайно чувствительным, он воспринял бы любую форму отказа как личное оскорбление, и это могло иметь роковые последствия.
Может быть, все-таки стоит рискнуть и открыть Янису всю правду, чтобы он понял, насколько серьезно положение дел? Нет. Это невозможно. Тогда она выдаст себя целиком и полностью.
От внутреннего напряжения у нее дрожали руки. Картофель разварился, и на конфорке плиты шипела, испаряясь, пролившаяся вода, но Ника не замечала этого. На улице залаяла собака, за ней другая.
— Если ты сегодня вечером пойдешь туда, — умоляюще произнесла она, — то обещай мне, что ни при каких обстоятельствах не упомянешь мое имя.
Вряд ли Янис хотел осложнить ей жизнь. Ведь он клялся ей в любви. Но, может быть, это были только слова? Ни один мужчина не говорит правду, когда похоть затмевает его рассудок. Почему Янис должен быть исключением?
— Обещаю, — сказал он слишком быстро, чтобы в его искренность можно было поверить.
Неожиданно Янис стал ей неприятен — со своей навязчивой близостью, со своими влажными ладонями на ее руках, — но она, преодолев это чувство, поцеловала его, сжав голову в ладонях. Его язык с жадностью скользнул ей в рот, руки обхватили талию. Он с силой прижался нижней частью тела к ее бедрам. Нике очень хотелось оттолкнуть его, ударить ему коленом между ног и воткнуть кухонный нож между ребер. Еще ни один мужчина не вызывал у нее такого отвращения. Но если бы она сейчас оттолкнула его, он бы ее возненавидел. С неожиданной силой Янис поднял ее, усадил на край кухонной раковины, задрал ей юбку и сдернул трусы, порвав их.
— Ох, Ника, Ника! Ты сводишь меня с ума, — пробормотал он и со стоном потерся о внутреннюю сторону ее бедер своим набухшим органом.
Неужели он и впрямь думает, что это ей нравится, что это ее возбуждает? Ника отвернула голову, закрыла глаза и закусила губы. Она сама затеяла эту игру с огнем и теперь должна была играть до конца. Каким бы он ни был.
Пия слегка наступила на ногу Боденштайна под столом. Он раздраженно поднял голову и наткнулся на ледяной взгляд доктора Николя Энгель. Дабы не навлекать на свою голову еще больший гнев с ее стороны, Оливеру пришлось на время забыть о своих личных проблемах.
— …к сожалению, окончательные результаты баллистической экспертизы ружья, найденного в квартире Фрауке Хиртрайтер, пока отсутствуют, — услышал он голос коллеги Крёгера. — Но мертвая птица, обнаруженная в бочке с дождевой водой, может быть однозначно идентифицирована по кольцу на ноге как ручной ворон Людвига Хиртрайтера.
