Сидни Шелдон - Оборотная сторона полуночи
– Я рад, что вы так считаете, – согласился с ним Ларри.
– Но есть одна штука, которую вам надо усвоить раз и навсегда. Все мы – члены профсоюза, Дуглас, и продвижение по службе дается только за выслугу лет.
– Я понимаю.
– Единственное, чего вы не понимаете, так это то, что здесь прекрасная работа. Поэтому тех, кто сюда приходит, всегда гораздо больше тех, кто уходит. Следовательно, предстоит очень долго ждать повышения.
– Я рискну, – ответил ему Ларри.
Секретарша Саковича принесла кофе и печенье. Они беседовали еще целый час и лучше узнавали друг друга. Сакович говорил вежливо, по-дружески, но многие его вопросы казались Ларри банальными и ненужными. Однако, когда он отправился на занятия, Сакович уже многое знал о Ларри Дугласе. Через несколько минут после ухода Ларри в кабинет Саковича заглянул Карл Истмэн.
– Ну как? – спросил он.
– Все в порядке.
Истмэн сурово посмотрел на Саковича.
– Твое мнение, Сак?
– Мы попробуем его.
– Я тебя спросил, что ты о нем думаешь.
Сакович пожал плечами.
– Ладно, вот мое мнение. Чутье подсказывает мне, что он дьявольски хороший пилот. Не может он быть плохим с таким послужным списком. Ведь он участвовал в стольких боях. Посадите его в самолет, по которому ведут огонь истребители противника, и не думаю, что в такой обстановке вы найдете кого-нибудь лучше него.
Сакович замолчал, и было видно, что у него есть какие-то сомнения.
– Продолжай.
– Все дело в том, что в небе Манхэттена нет вражеских истребителей. Я не раз сталкивался с такими ребятами, как Дуглас. По какой-то непонятной мне причине они всегда ищут опасности. Они не могут жить без риска – лезут на неприступную гору, ныряют на дно морское или берутся еще за какую-нибудь сумасшедшую затею. Им нужны острые ощущения. Если вдруг начинается война, они сразу же всплывают на поверхность, как сливки в горячем кофе.
Сакович повернулся кругом на стуле и принялся смотреть в окно. Истмэн молча ждал, пока он снова заговорит.
– Есть у меня подозрения на его счет. Что-то в Дугласе не так. Пожалуй, если назначить его командиром корабля, чтобы он сам пилотировал самолет, тогда Дуглас справится с работой. Но я не думаю, что он психологически готов выполнять распоряжения бортинженера, помощника командира корабля или рядового пилота, особенно когда он полагает, что летает лучше их всех, вместе взятых. И самое страшное, что, пожалуй, он на самом деле лучше их всех, вместе взятых.
– Ты нервируешь меня, – пожаловался Истмэн.
– Да я и сам нервничаю, – признался Сакович. – Не думаю, что он… – Сакович запнулся, стараясь подобрать нужное слово, – достаточно уравновешен. Когда с ним беседуешь, кажется, что у него в заднице динамитная шашка, которая вот-вот взорвется.
– Что ты собираешься делать?
– Уже делаю. Отправил его на переподготовку и глаз с него не спущу.
– Может, он не потянет и сам уйдет? – спросил Истмэн.
– Ты не знаешь, на что способны такие люди. Он будет первым учеником в классе.
Сакович не ошибся.
Курс обучения включал месячный срок занятий на земле и еще месяц тренировочных полетов. Поскольку в классе собрались опытные пилоты с многолетней практикой, курс переподготовки преследовал две цели: во-первых, изучение штурманского дела, средств связи, работы с картами и приборами, чтобы летчики могли освежить свои знания в этих областях и избавиться от слабых мест в самолетовождении, и, во-вторых, знакомство с новым оборудованием, которым им предстояло пользоваться.
Освоение пилотирования по приборам проходило на тренажере, который представлял собой макет кабины самолета, поставленный на подвижную основу, и позволял сидящему в кабине пилоту осуществлять все виды маневрирования, включая мертвую петлю, вращения в положении «ласточка», «либела», «винт», «волчок» и другие фигуры высшего пилотажа, такие, как выход из штопора, «бочка» и т.д. На кабину надевали черный чехол, чтобы пилот управлял самолетом вслепую, ориентируясь только по приборам. Находившийся снаружи инструктор давал пилотам определенные команды, указывая им направление взлета и посадки в условиях сильного встречного ветра, грозы, бури, горной местности и т.д. Таким образом отрабатывалось поведение пилота при любой возможной опасности. Самые неопытные летчики самоуверенно входили в кабину, но скоро убеждались, что не так-то просто справиться с маленьким и с виду безобидным тренажером.
Ларри оказался способным учеником. Он был внимателен в классе, хорошо усваивал материал, прилежно готовил домашние задания, выполнял их без ошибок, во всем проявлял терпение, не обнаруживал нервозности и не страдал от скуки. Наоборот, он учился с удовольствием и бесспорно добился в учебе наибольших успехов. Единственное, что было новым для Ларри, так это самолет «ДС-4» и его оборудование. Когда началась война, многого из того, что сейчас он увидел, еще не существовало. Ларри часами обследовал каждый сантиметр новой машины, изучал, как она сделана и как работает. Вечерами он корпел над ворохом инструкций по эксплуатации «ДС-4».
Однажды поздно вечером, когда остальные пилоты, проходившие переподготовку, уже ушли из ангара, в одном из «ДС-4» Сакович натолкнулся на Ларри. Тот лежал на спине под кабиной экипажа и осматривал проводку.
– Говорю тебе, этот сукин сын метит на мое место, – сказал Сакович Карлу Истмэну на следующее утро.
– При таком рвении он может получить его, – с улыбкой ответил Истмэн.
После того как через два месяца учеба закончилась, представители компании решили устроить по этому случаю небольшую торжественную церемонию. Гордясь мужем, Кэтрин прилетела в Нью-Йорк, чтобы посмотреть, как Ларри будут вручать штурманские крылышки.
Ларри пытался убедить ее, что это пустячная процедура:
– Кэти, мне просто дадут никому не нужный кусочек ткани, чтобы, сев в кабину самолета, я не забыл, кем работаю.
– Нет, ты не забудешь, – воскликнула она. – Я говорила с Саковичем, и он рассказал мне, какие большие успехи ты сделал.
– Да что он понимает, этот глупый полячишка? – отмахнулся Ларри. – Пойдем-ка лучше праздновать.
Вечером того же дня Кэтрин и Ларри вместе с четырьмя летчиками из класса переподготовки и их женами отправились ужинать в клуб «Двадцать один» на Пятьдесят второй улице. В фойе клуба столпилась масса народу. Метрдотель заявил им, что, если у них заранее не заказан столик, он не может пустить их, поскольку нет свободных мест.
– К черту этот клуб, – разозлился Ларри. – Пойдем лучше в «Тутс Шорз», здесь, по соседству.
– Подождите минуточку, – вмешалась Кэтрин. Она подошла к старшему официанту и попросила позвать Джерри Бернса.
Через несколько секунд появился низкорослый худой человек с проницательными серыми глазами.
– Я Джерри Бернс, – представился он. – Чем могу служить?
– Я пришла с мужем и друзьями, – объяснила ему Кэтрин. – Нас десять человек.
Он тут же замотал головой.
– Если у вас не заказан столик…
– Я – компаньон Уильяма Фрейзера, – попробовала она уговорить Бернса.
Джерри Бернс укоризненно посмотрел на нее.
– Почему же вы сразу не сказали мне об этом? Не могли бы вы подождать четверть часа?
– Спасибо, – поблагодарила его Кэтрин.
Она вернулась к остальным.
– У меня для вас сюрприз! – воскликнула Кэтрин. – Нам дают столик.
– Как тебе это удалось? – поинтересовался Ларри.
– Я упомянула имя Уильяма Фрейзера.
Она заметила, что Ларри изменился в лице.
– Он здесь часто бывает, – поспешно добавила Кэтрин. – И он советовал мне ссылаться на него, если мне понадобится столик.
Ларри повернулся к остальным.
– Идем отсюда к чертовой матери. Сюда пускают только своих.
Летчики с женами направились к выходу. Ларри повернулся к Кэтрин.
– Ты с нами?
– Конечно, – неуверенно ответила она. – Я только хотела бы предупредить их, что мы не…
– Пусть они катятся к е..... матери, – громко сказал Ларри. – Ну ты идешь или нет?
На них стали обращать внимание. Кэтрин почувствовала, что краснеет.
– Да, – ответила она и поплелась за Ларри к выходу.
Они отправились в итальянский ресторан на Шестой авеню, где им подали невкусный ужин. Кэтрин держалась так, словно ничего не произошло, но в душе у нее все кипело. Она негодовала на Ларри за то, что он вел себя как ребенок, да еще и оскорбил ее при посторонних.
Когда они вернулись домой, не проронив ни слова, она прошла в спальню, разделась, погасила свет и легла в кровать. Кэтрин слышала, как в гостиной Ларри наливает себе спиртное.
Через десять минут он появился в спальне, зажег свет и подошел к кровати.
– Будешь строить из себя страдалицу? – спросил он.
Возмущенная Кэтрин подняла голову и села на кровати.
– Нечего сваливать вину на меня, – ответила она. – Ты вел себя безобразно. Какая муха тебя укусила?
– Та же, что и тебя. Тот парень, который спал с тобой до меня.
