Убийца из детства - Юрий Александрович Григорьев
Брови Ирины взметнулись вверх, и тут же изогнувшись, сошлись у переносицы. Журавлев начал свое повествование.
Негромким голосом он рассказал Иришке про ту случайную встречу зимним вечером с чудной девушкой, что одним-единственным взглядом, одной-единственной улыбкой сразила его созревшее для любви сердце. Про то, как они шагали рядом друг с другом к ее дому мимо светящихся синеватым и мерцающим светом телевизоров окон города, за которыми его жители, обуянные массовым преклонением перед фигурным катанием, завороженно смотрели танцы на льду. Про то, как кружились тогда в медленном торжественном вальсе и бесшумно падали тогда на землю невесомые снежинки. Рассказывая про бесценные переживания юности, давно и безвозвратно ушедшей, Журавлев заново переживал и то обожание, которое испытывал при взгляде на Альку, и волнующий трепет от запаха ее недорогих, но таких милых духов, снова почувствовал незабываемое чувство волнения, сумасшедшее биение сердца от одного только прикосновения к руке Альки. А ведь было еще сердцебиение и нехватка воздуха, когда его и Алькины губы сближались для первого в их жизни поцелуя. Не в этот вечер. Но – было!
Про новогоднюю ночь он не стал рассказывать. Зачем Ирине знать про то, как от страсти и неодолимой жажды любви тряслись его руки. Как кружилась при этом голова. Не потому, что хотел это скрыть от жены. Не потому, что боялся вспышки ревности. Что-то внутри него протестовало против того, чтобы в эту великую тайну первой любви двух юных, чистых и непорочных еще сердец был допущен кто-то третий. Даже если этот третий – верная и любящая жена, до серебряной свадьбы с которой осталось всего ничего. Про последний вечер в Алькиной комнате тоже промолчал. И про последнее свидание у проходной училища не стал говорить. Не хотелось тревожить едва зажившую рану? Может быть.
– А потом мы расстались, – продолжал Журавлев. – Грубо. Жестоко. Я просто не пришел на свидание. Она написала мне письмо, но я не ответил. Просто исчез из ее жизни – и все!
Ирина молча кивнула. Складки между ее бровями разгладились. Она снова стала той доброй, мудрой, все понимающей женой, которой была для Журавлева все эти годы. Ни единой искорки ревности в зрачках. Ни малейшей гримасы неприятия или отторжения услышанного. Она все понимала. Уж что-что, а любовь женщины понимают лучше мужчин. И ценят ее больше. И уважают больше. И берегут.
– Ты знаешь, Ириша, я стал чувствовать приближение старости, – признался Журавлев. – Не в морщинах на лице. Не в этих коричневых пятнах на руках. Не в седине. Приближение старости я чувствую в том, что все чаще оглядываюсь назад. Прокручиваю те или иные эпизоды жизни и пытаюсь дать себе оценку. Где я был прав, а где нет? Где я вел себя достойно, а где проявил слабость. И так далее. Так вот. Когда я вспоминаю первую любовь, я никак не могу понять, почему мы с Алькой расстались именно так, а не иначе? Почему я не сказал ей честно, что нам не быть вместе? Почему я предал искреннюю, доверчивую, чистую любовь? Зачем заставил ее страдать? И не нахожу ответа.
– Поэтому ты решил съездить в город детства, отыскать Альку и попросить у нее прощения, – сказала Ирина.
– Да.
– Ты нашел ее?
– Я знаю, что она жива, здорова и надеюсь, счастлива. Но мы не встретились.
– Ты передумал? Или она не пожелала тебя видеть?
– Ни то ни другое. Но она невольно помогла мне разоблачить убийцу.
– Каким образом?
– Сейчас ты все поймешь. Все началось с того, что на набережной я случайно встретил Таню Рыкову.
Ирина кивнула.
– Я знал, что в городе живут мои одноклассники, но не собирался никого искать. И тут – такая встреча. Оказалось, что как раз в этот день мои одноклассники собираются у Тани. Естественно, она позвала и меня. Мы сидели за столом, вспоминали школьные годы. Меня расспрашивали, кем я стал, кто моя жена, сколько детей. Ну и все такое. И тут Тане позвонила дочь первой красавицы класса Нади Стальковой. И сообщила, что Надя убита.
– Это я знаю. Ты говорил мне об этом по телефону.
– После похорон Нади мы с Таней разговаривали. И оказалось, что оба независимо друг от друга считаем, что преступник – наш одноклассник.
– И ты стал искать убийцу…
– Ну да! Убийца – один из наших. А я всех их видел только что! Представляешь мое состояние? Один их моих одноклассников только что Надину кровь с рук смыл, а после этого сидел с нами, как ни в чем не бывало, да еще и сокрушался по поводу ее смерти! Каков подлец!
– Убийца не может быть нравственным, – заметила Ирина.
– Так, конечно! – не мог не согласиться Журавлев. – Но меня возмутила подлость негодяя! Я понял: что обязан хотя бы попытаться разоблачить его!
– И кто же он?
– Сейчас расскажу! Хотя… Может быть, попытаешься догадаться сама? Говорят, что лучшие следователи – женщины. Кроме знания им еще интуиция помогает. Не зря же лучшие авторы детективов именно женщины. И лучшие детективы в них – тоже дамы.
– Давай, попробую! – загорелась Иришка.
Журавлев подробно рассказал Ирине про то, как пришел к выводу о необходимости встретиться со всеми мужчинами-одноклассниками. Пересказал разговоры с ними. Свои наблюдения и впечатления от этих встреч.
– Теперь ты можешь назвать убийцу? – спросил он жену, когда выложил жене все, что имело значение для разгадки тайны убийства Надежды. И добавил:
– С какой попытки угадаешь убийцу, столько раз сегодня ночью…
Он многозначительно замолчал.
– Боюсь, мне с одной попытки не угадать! – притворно вздохнула Ирина.
– Так и не надо! Я заинтересован, чтобы с последней.
– В твоих интересах – с первой.
– Почему это? – не понял Журавлев.
– За твое здоровье беспокоюсь, – лукаво улыбнулась Ирина. – Не хочу вдовой остаться.
– Ах ты! – задохнулся притворным гневом Журавлев. – Ну, заяц, погоди!
– Не пугай! – уже смеялась Ирина.
И тут же приняла серьезный вид:
– Отвлеклись мы! Все очевидно. Убийца – Телков! – уверенно заявила она.
– Почему?
– У человека, который пытался тебя убить, ты видел косичку. А косичка была только у Телкова!
– Умница! – похвалил жену Журавлев. – Оказывается, слушала внимательно.
– Но почему Вася назвал убийцу Питоном? Какое отношение имеет Телков к этому гаду ползучему?
– Никакого.
– То есть Питон и убийца – разные люди?
– Нет! Это один и тот же человек.
– Тогда… Ничего не понимаю. Убийца – не Телков? А как же косичка?
Журавлев усмехнулся, давая жене понять, что не собирается помогать ей.
– Подскажи! – попросила
