Дом лжи - Дэвид Эллис
Я провожаю ее вниз и выпускаю на улицу через гараж.
– Эй, Вики, – окликаю ее, когда дверь гаража с грохотом открывается и Вики уже заносит ногу через порог. Она оборачивается, приподняв брови.
– Они пользуются подставными телефонами – так, кажется, сказано в дневнике? У него зеленый…
– А у нее розовый, ага. Какая прелесть…
– Погляди, может, найдешь его телефон… Может, он где-то у вас в доме спрятан.
Вики задумывается, медленно кивает.
– Его телефон, – повторяет она. – Хорошая идея.
– И не забудь главное, – заканчиваю я. – Он не должен узнать, что ты все знаешь.
* * *
Часов через пять Вики вернется. Значит, надо успеть придумать план.
Я достаю телефон и набираю номер. После второго гудка Гевин берет трубку.
– Еду к тебе, – говорю я ему. – Мне нужны твои мозги.
56. Кристиан
Гевин молча сидит на скамье в парке Райтвуд; глаза у него закрыты, ладони сложены так, будто он молится.
Битых три часа мы толкуем об одном и том же – сначала за ланчем, потом за пивом и вот теперь здесь, в парке по соседству с его ЖК «Линкольн-Парк». Мне даже пришлось нарушить наше правило не называть никаких имен, которое до сих пор помогало нам прятать друг от друга свои делишки. Раньше он знал Вики только как «номер 7», а Саймона – как «мужа номера 7», но теперь, когда события приняли другой оборот и в наше уравнение затесалась новая неизвестная – «любовница мужа номера 7», – пользоваться старым кодом стало сложно. Так что теперь Гевин знает имена Вики Ланьер, Саймона Добиаса и Лорен Бетанкур.
Тут он открывает глаза, разводит руками и говорит:
– Знаешь, ничего другого не придумывается.
– Господи, неужели? – говорю я, хотя и сам не могу выдумать ничего нового.
– Ну, тебе виднее, Ник, – продолжает Гевин. – Ты ведь среди них крутишься. Я же совсем ничего о них не знаю.
По правде сказать, я тоже.
– Я знаю Вики. Ее я понимаю. Без проблем.
– А эту Лорен?
Я пожимаю плечом:
– До сегодняшнего дня я, можно сказать, даже не знал, что она существует. Вики пару раз говорила, что давным-давно, в молодости, у Саймона были серьезные отношения и девчонка, типа, разбила ему сердце. Но теперь, после дневника Саймона… короче, Лорен – это я. Моя женская версия. Она нацелилась на большой куш и не позволит никому встать между ней и этими деньгами. Она для Саймона то же, что я для Вики.
– О’кей, допустим. Ну а сам Саймон?
– Это уже сложнее. Почти все, что я знаю о Саймоне, рассказала мне Вики. А теперь еще дневник… в нем, кстати, почти все то же, что она говорила.
– То есть?
– Умный, но бестолковый – короче, академик. Дай ему квадратное уравнение, так он его решит даже без ручки, в уме, зато с обычным консервным ножом не справится.
Гевин согласно кивает – ясно, мол.
– Бабы им вертят как хотят, – продолжаю я. – А он служит им как дурачок, типа, рыцарь. Вот и теперь – давно понял, что брак у него хреновый, но пальцем не шевельнул, пока эта Лорен на него глаз не положила.
– И все же, похоже, он – темная лошадка, – говорит Гевин. – Я про Сент-Луис.
– То-то и оно. О нем неизвестно главное. Что-то парень затаил, это точно. Ну, в смысле обозлился на отца и не простил, планировал убийство. Перед самым экзаменом взял машину, поехал в Сент-Луис, пырнул папаню в живот, скинул в бассейн, вернулся сюда, а утром пошел сдавать.
– Хладнокровный сукин сын, – соглашается Гевин. – Но знаешь, нам это в каком-то смысле даже на руку.
– В каком?
– С одной стороны, с ним надо быть очень осторожным. Ходить возле него на цыпочках.
– Мягко сказано. – Я разминаю руки, чтобы сбросить нервное напряжение.
– Но, с другой стороны, ты сам сказал, что копы в Сент-Луисе до сих пор уверены, что это сделал он, только доказать не могут, так?
– Так говорила Вики. И я то же самое читал в инете.
Гевин наклоняет голову набок, глаза у него блестят.
– Так нам это поможет. Нам это очень сильно поможет.
* * *
– Так, давай еще раз пройдемся по тому, что мы имеем, – говорю я. Мы уже у Гевина, в его двушке с отличным видом на запад – уютное холостяцкое гнездышко, иначе не скажешь.
– Вариант первый, – говорит Гевин, выставляя большой палец. – Ты оттираешь Саймона. Убивать нельзя, его смерть закроет путь к деньгам Вики, а значит, и тебе. Но его можно побить или ранить так, чтобы он попал в больницу и полежал там до после третьего ноября, желательно без сознания.
– Если б знать, как это сделать, то это был бы самый лучший вариант, – говорю я. – А так – слишком сложно.
– Согласен. Значит, первый вариант отпадает.
У Гевина хорошо получается планировать, продумывать ходы. У него мозги под это заточены. В бейсболе я был бы отличным игроком, а он – тренером.
– Вариант два – ты делаешь то, что у тебя получается лучше всего, – втираешься между Саймоном и Лорен, – говорит он. – Для этого ты прикидываешься крутым инвестором с хреновой тучей миллионов, кружишь Лорен голову, отбиваешь ее у Саймона. Она его бросает, и он опять приползает к Вики. И это можно было бы провернуть, – добавляет он, – будь у нас время. Но мы должны уложиться в неделю.
– Еще как можно, – говорю я. – Но ты прав, времени нет.
– Вариант три, – говорит Гевин. – Ты угрожаешь Лорен. Запугиваешь ее. Но это ненадежно. Для начала я даже не знаю, как ее напугать. Приставить ей к виску пистолет и требовать: «Брось Саймона?» А потом что? Вообще не представляю.
– Ты прав, это не сработает. – Я сажусь на диван рядом с ним. – Он сразу сообразит, что меня подослала Вики. А кто еще-то? И тогда он подаст на развод немедленно.
– Значит, у нас остается всего один вариант, друг мой. – Гевин хлопает меня по спине. – И вопрос: насколько сильно ты хочешь заполучить двадцать один миллион долларов?
57. Вики
– Значит, у нас остается всего один вариант, – говорит Кристиан, останавливаясь посреди гостиной своего кондо.
– А именно? – спрашиваю я его с дивана, где слушала, как он разносит в пух и прах все прочие варианты, которые и вариантами-то не были.
На часах половина седьмого. У Кристиана я во второй раз за день: сгоняла в Грейс-Парк, где вернула на место компьютер и зеленую тетрадь Саймона, а заодно поработала
