Ограниченный тираж - Карен МакКвесчин
– Бабушка винит меня. – Дороти выплюнула эти слова. – Уверена. Не знаю, смогу ли встретиться с ней лицом к лицу. – Ее губы сжались в тонкую линию.
– Никто тебя не винит. Ты слишком строга к себе. – Энн произнесла эти реплики для камер. – Давай. Мы пойдем вместе. Я думаю, для нас важно быть там. – Она встала и указала на дверь.
К ее удивлению, Дороти кивнула и поднялась на ноги.
Глава сорок третья
Хейли сидела дома перед своим настольным компьютером во время видеоразговора с боссом, когда ее телефон запищал, поэтому она проигнорировала сообщение, пока встреча не закончилась.
Как только они закончили разговор и она обратила внимание на экран телефона, по ее спине пробежал холодок. Сообщение было от матери. Десять дней еще не закончились, и ее мать недвусмысленно сказала ей, что связи не будет, кроме как в случае крайней необходимости. Что-то было не так.
Ужасно неправильно.
И все же сообщение было обычным.
Я скучаю по тебе. Что новенького?
Формулировка была именно такой, какую она получила бы от своей матери. Сбивало с толку именно время. Она подняла трубку и набрала ответ, сказав, что не думала получить сообщение от нее, и спросила, появились ли какие-нибудь проблемы.
Извини, я не хотела тебя беспокоить! Все окей.
Они переливали из пустого в порожнее, Мэри уверяла, что время пролетело быстро и она думала о ней каждый день. Жизнь в Хейвене была настоящим приключением! Она расскажет ей все, как только окажется дома. Тем временем она просила Хейли об одолжении, детали которого изложила в нескольких сообщениях, дополненных смайликами (Мэри любила украшать свои сообщения смайликами, хотя обычно использовала только шесть).
В конце она спросила:
Что ты думаешь? Ты в деле?
Хейли небрежно держала телефон в руке, и на ее лице медленно расплылась улыбка. Была ли она в деле? Черт возьми, да! Уверенными пальцами она напечатала: «Ни за что на свете не пропущу это».
Глава сорок четвертая
Феликс знал, что день на ярмарке будет решающим, но результаты превзошли все его ожидания. В предвкушении просмотра того, что, как он знал, должно было стать критическим днем, он устроился перед монитором и наблюдал за событиями по мере их развития в режиме реального времени, увеличивая масштаб, когда что-то становилось интересным. За исключением коротких перерывов в туалет, он не отходил от мониторов, даже во время еды. Вместо этого ему приносили все, в чем он нуждался.
С тех пор как Майло сравнил комнату, использовавшуюся для наблюдения за Хейвеном, с Центром управления полетами в НАСА, Феликс обнаружил, что не может выбросить этот образ из головы. Было сходство и внешнее, и в эмоциональном плане. Лично он был так взвинчен, будто участники выполняли опасную для жизни миссию. Конечно, никто не собирался умирать. По крайней мере, это никогда не входило в его намерения, но если бы на него надавили, он бы признал, что этот конкретный день прошел не так, как ожидалось. Его сердце бешено заколотилось в груди, когда Мэрион начала взбираться на колесо обозрения. Так глупо. Она могла разбиться насмерть. Каким бы страшным это ни выглядело, получилось чрезвычайно захватывающее зрелище, поэтому он не пытался остановить ее. Как только она успешно справилась с этим, он вздохнул с облегчением и мысленно воздал ей должное за смелость и находчивость. Конечно, она действовала вне характера персонажа, чтобы успокоить свою телевизионную дочь, но это было ее решение.
Сделав глоток своего напитка, он проглотил еще одну таблетку, обновленную версию стимулятора, который он начал использовать еще в подростковом возрасте из-за синдрома дефицита внимания. В детстве у него было много проблем как с поведением, так и с обучением, и все это проистекало из того, как был устроен его мозг. Проблемы с чтением, неряшливость, мечтательность, из-за которой он выглядел простаком. Проблема заключалась не столько в том, что он не мог сосредоточиться, сколько в том, что он не мог сделать это по команде.
Как ни странно, он мог гиперфокусироваться, когда тема представляла интерес, и, когда это происходило, не отступал, потому что знал только одну скорость – полный газ. Именно эта способность позволила ему превратить миллион долларов в миллиарды. Без особых усилий с его стороны мозг генерировал шаблоны, предвосхищал тенденции и с кристальной ясностью видел, где лучше всего будут зарабатываться деньги. Он почти никогда не ошибался. Большинство людей предполагали, что его богатство появилось в результате раннего вхождения в систему биткоин, но это была только часть истории. Его компания также поддерживала изобретателей, которые нуждались в деньгах для разработки технологических проектов; как только продукт выходил на рынок, обе стороны пожинали плоды. Недвижимость, которую он покупал, а затем продавал с большой прибылью, была еще одним источником его финансовой состоятельности.
С успехом пришли возможности и еще больший успех. У Феликса были сильные инстинкты, и он тщательно контролировал все свои инвестиции. И если он чему-то и научился в переговорах, так это тому, что тот, кто готов уйти, всегда одерживает верх.
И он всегда был готов уйти, потому что всегда оставалось что-то еще, ожидающее, когда он это найдет.
Идея воссоздания «Небольшого кусочка Рая» была его страстью, единственной целью которой было просто существовать. Любой фильм или мини-сериал, появившийся в результате этих десяти дней, станет бонусом, на который он не рассчитывал. Деньги никогда не являлись целью. Он создал и заселил городок Хейвен ради своего личного любопытства. Он снова и снова просматривал старые серии на интернет-сервисе, задаваясь вопросом, что со всеми ними случилось, пока наконец не решил закрыть этот вопрос раз и навсегда.
Теперь он откинулся на спинку стула и наблюдал за больничной палатой на большом экране, довольный результатом. Майло возглавлял команду, которая перенесла бабушку с парадного крыльца в больницу. Они усадили ее на переднее сиденье такси, затем вкатили в здание больницы в инвалидном кресле, прежде чем установить в углу палаты Бада.
– Я чувствовал себя немного неловко, оставляя Бо дома, – сказал Майло.
Феликсу потребовалась секунда, чтобы вспомнить, что Бо – собака.
– Но ты действительно не мог взять собаку с собой в больницу, – ответил он. Было достаточно сложно переместить фигуру бабушки, а затем снова подключить ее после переезда. Кроме того, собакам не разрешалось находиться в больнице.
– Я знаю, – ответил Майло. – Он просто выглядел таким несчастным, оставаясь на крыльце в одиночестве. Остальные ребята согласились со мной. Когда мы выезжали задним ходом с подъездной дорожки, Бо взвизгнул, как будто хотел, чтобы
