Загадка небесного камня - Наталья Николаевна Александрова
Тот задумался.
Действительно, как он оказался в компании бомжей? Как он оказался на этом пустыре? И вообще – кто он такой? Он даже не помнил своего собственного имени! А ведь имя должно быть у каждого человека, разве не так?
– Да чего ты пристал к человеку! – проговорил второй бомж. – Видишь же, что не хочет говорить! Может, у него эта… жизненная трагедия! Может, ему тяжело ее вспоминать!
– У нас у всех жизненная трагедия! – отозвался первый бомж. – А вспоминать ее надо, чтобы извлечь ее из этого… из подсознания! Только тогда ты станешь цельной натурой! Это мне доктор в больнице говорил, где меня от отравления лечили. Ну, раз он про себя говорить не хочет, расскажи ты, как стал бомжом!
– Я? – откликнулся второй. – Я-то известно как. Я через мента в бомжи попал. С тех пор ментов на дух не переношу. Был у нас в доме такой майор Пивоваров…
И тут лицо третьего участника беседы перекосилось.
Майор! Он ведь майор полиции!
– Я майор полиции… – проговорил он неуверенным голосом, сам еще себе не веря.
Двое бомжей переглянулись.
– Совсем плохо человеку, – проговорил первый. – Видно, растворитель употребил…
– Или тормозную жидкость, – предположил второй. – От тормозной жидкости иногда такое померещится – не приведи Господь! Мне раз привиделось, будто у меня вместо головы международная орбитальная станция. Надо ему срочно поправиться…
– Выпей, друг, тебе полегчает! – и первый бомж протянул новому знакомому бутылку с белесой жидкостью.
– Нет! – новый знакомый отодвинул бутылку.
Он вспомнил, что в прежней своей жизни не употреблял не только такие подозрительные заменители алкоголя – он и водку-то пил только по праздникам, и совсем понемногу.
В его памяти по кусочку начали всплывать детали этой самой прежней жизни.
Сначала он вспомнил, что зовут его Федор Петрович Патрикеев, что он майор и что служит он в двенадцатом отделении полиции.
Потом он вспомнил, что занимался расследованием убийства уроженца Дагестана Рустама Ибрагимова. И что в ходе этого расследования он столкнулся с несколькими представителями коренного сибирского народа, а затем… затем он куда-то пошел, но вот куда?
На этом его воспоминания заканчивались. Дальше была ватная непроглядная темнота.
Куда же он пошел и что с ним там случилось? Он помнил, что это было что-то неприятное, он нашел там какую-то важную деталь, связанную с тем самым убийством…
– Давно я здесь? – спросил майор, оглядев своих колоритных соседей.
– Ты-то? – переспросил первый бомж. – Ты-то здесь со вчерашнего дня. Пришел к нашему костру, говорил что-то непонятное, потом заснул.
– Со вчерашнего дня? – повторил майор страдальческим тоном. – Надо скорее вернуться! Вернуться и разобраться во всем!
Он поднялся и побрел прочь от догорающего костра, бормоча себе под нос что-то бессвязное.
Бомжи сочувственно смотрели ему вслед.
– Прихватило человека, – проговорил первый бомж. – Это как же его прихватило, если он ментом себя вообразил!
– Вот он и пошел куда глаза глядят, – подхватил второй, задумчиво глядя вслед Патрикееву. – Я помню, выпил как-то средство от летающих насекомых, и на меня тоже как-то накатила эта… охота к перемене мест. Куда-то меня понесло, понесло… и так и несло, пока не попал я в Новый Уренгой.
– Куда? – удивленно переспросил первый и испуганно оглянулся. – Ты того, не выражайся! Сейчас новый закон вышел, за такие выражения прихватить могут!
– Это не выражение, – солидно возразил второй. – Новый Уренгой – это город такой. Хороший, между прочим, город. Богатый. Только холодно там очень…
Майор Патрикеев добрался до дома, отмылся, переоделся во все чистое, привел себя в порядок и отправился на работу, в родное двенадцатое отделение.
Пройдя в свой кабинет, он сел за стол и оглядел разложенные там материалы, чтобы понять, куда он мог отправиться перед тем, как с ним случился такой необъяснимый провал памяти.
И почти сразу он увидел рекламную газету с обведенным яркой рамкой объявлением салона «Волшебный бубен».
И в его памяти проступил еще один кусочек воспоминаний.
Он увидел красивую экзотическую женщину с развевающимися белыми волосами, танцующую перед ним шаманский танец. Вот почему он все забыл! Околдовала его эта шаманка!
Теперь даже ее имя всплыло в памяти майора.
Синильга! Ее звали Синильга!
Правда, был там еще кто-то, кроме этой шаманки… кто-то более опасный… но вот кто это был – майор никак не мог вспомнить, дальше провал в памяти никак не восстанавливался.
Но он вспомнил самое главное: в поисках убийц Рустама Ибрагимова он наткнулся на салон «Волшебный бубен». Точнее, его навел на этот салон большой человек Николай Басыгов. И вот он отправился в этот салон в одиночку – и через это пострадал. Сибирская шаманка ввела его в транс, лишила памяти и отфутболила на пустырь к бомжам…
А это значит, что разворошил он настоящее осиное гнездо, подобрался совсем близко к разгадке убийства!
Значит, нужно вернуться в этот злодейский салон и довести расследование до конца!
Только на этот раз он не повторит свою ошибку, не пойдет в салон один, потому что уже знает, чем это может закончиться.
Майор позвонил своему непосредственному начальнику, изложил все обстоятельства дела и через несколько минут получил «добро» на использование группы захвата.
В целях усиления этой группы к ней присоединили замечательную служебную собаку, восточно-европейскую овчарку Асфиксию, с сопровождающим ее кинологом, старшим сержантом Мухиным.
Майор здраво рассудил, что на овчарку не подействуют шаманские штучки Синильги.
Через сорок минут машина майора Патрикеева и микроавтобус группы захвата остановились на Бармалеевой улице.
Майор вышел из машины, осмотрелся, напряг память и уверенно указал на подворотню:
– Это здесь!
В это время из подворотни вышла хорошо одетая дама с пуделем на поводке. Пудель был очень аккуратно подстрижен, Патрикееву даже показалось, что его шерсть слегка подкрашена.
Майор шагнул к подворотне, но командир группы захвата остановил его, вежливо, но твердо отодвинул в сторону и послал вперед двоих подчиненных.
Группа захвата рассыпалась и по всем правилам спецоперации проникла во двор. Последними вошли Асфиксия с Мухиным и сам
