Ирина Лобусова - Рагу из зернистой икры
Слезы высохли, и, крепко сжав кулаки, я вдруг громко сказала, перекрывая шум в биллиардной:
— Ты заплатишь за это, Евгений Сваранжи! Богом клянусь, заплатишь! Я обещаю.
Он вдруг побледнел. Шум вокруг него смолк.
— Да что с тобой?! Ты о чем?! Что я тебе сделал?!
Резко развернувшись на каблуках, я пошла прочь, по-прежнему сжимая кулаки и отчаянно, беззвучно рыдая…
Около четырех я вошла в ломбард. Это был коммерческий ломбард, работающий в праздник. Пожилой ювелир аккуратно взял мой браслет. Камни ярко блеснули в свете его лампы. Он изучал его минуты три, потом протянул, качая головой:
— Обманули вас, красавица! Кто-то здорово вас надул! Вам сказали, что это золото, да?
Я молча кивнула.
— А на самом деле — подделка, фальшивка. Простой ювелирный сплав. Такие делают в Турции.
— А камни?
— Стекляшки. Правда, раскрашенные. Если хотите, могу дать вам за него 5 долларов. Больше эта дешевка не стоит.
Я отказалась от пяти долларов, и, выйдя из ломбарда, выбросила браслет прямо в снег. Поблескивая, он остался лежать за спиной — разбитые осколки моей хрустальной мечты, оказавшейся обыкновенной стекляшкой….
54
СТРАНИЦА НИНЫ В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ
1 МАРТА 2013 ГОДА
Я иду вдоль длинного коридора. Это длинный белый коридор с множеством закрытых дверей. Мне очень страшно. В коридоре светло. Свет отражается от белых стен и мне кажется, что его слишком много. Двери закрыты. Я слышу странные голоса. Я должна идти вперед. Я ненавижу этот коридор. Страх давит меня бетонной плитой весом в тонну. Я чувствую, как дрожат мои руки. Пот льется по спине, по лицу, попадает в глаза. Это кошмар. Страшный, чудовищный кошмар. Двери можно отворить, любую из них, но я не хочу. Я боюсь того, что могу увидеть за ней. Еще я чувствую запах. Горький и не приятный — пахнет как будто гнилой зеленью, землей, бетоном… Болотной трясиной, прелой листвой. Возможно, это лес. Запах нагоняет на меня ужас. Я отчетливо чувствую его и иду вперед.
Впереди — тот же белый коридор. Кажется, он не имеет конца. Чудовищное ощущение тесноты наползает со всех сторон. Есть только эти голоса, я и голоса, их шепот зловеще проникает в мозг, оставляя навязчивое ощущение безнадежности. Мне очень страшно. Вдруг я слышу шаги. Кто-то идет за мной. Сердце падает вниз болезненно, с глухим стуком. Я до безумия боюсь обернуться, ускоряю шаг…. Все внутри превращается в кусок застывшего льда. Голоса становятся отчетливее…. Я слышу… Впрочем, это не важно. Это то, что я хочу сделать. Я слышу это со всех сторон. Голоса заставляют меня…. Заставляют….. страх ужасен…. Я никогда не слышала то, что теперь…. Нет, не хочу это писать…. Не хочу… не хочу повторять…. Слишком много крови…. Будет слишком много крови, если окунуть в нее пальцы рук… Сладкий привкус… сладость… голоса сказали, что…. Так, именно так… я… в глубине коридора дверь. Одна.
Белая, как остальные. Голосов за ней нет, и это означает, что я к ней и шла. Дверь похожа на застывший кусок стекла. Шаги по-прежнему за моей спиной, но я уже не обращаю на них внимания. Вдруг я замечаю что-то на полу. Наклоняюсь ниже. Пятна буро — черного цвета, вязкие, уже успевшие засохнуть. Я знаю, что это кровь. Она сочится из-под двери. Я быстро хватаю ручку… дверь поддается… это ванная комната. Ванна утоплена в пол. Голубовато — зеленого оттенка. Джакузи. На стенах ванной зеркала. Пол покрыт плиткой с каким-то странным черно — белым узором. На белом фоне пятна крови выглядят отчетливей… Очень отчетливо. Кровь стала почти черной. Мне нравится этот цвет. Голоса замолкают. Я понимаю, что я шла сюда. Тяжесть в ногах усиливается, но я не обращаю на это внимания. Я иду к ванне.
Иду очень медленно, останавливаюсь на каждом шагу. Подхожу совсем близко. Ванна не пуста. В ней, в воде, лежит моя сестра. Голова ее откинута назад, а глаза закрыты так, словно она спит. Я подхожу к краю ванны, заглядываю внутрь. Под толщей зеленоватой воды я вижу ее голое тело. Похоже, она спит. Я собираюсь идти назад, но в этот момент…. Она вдруг резко поднимает обе руки над головой, и… они надрезаны, бритвой… из вен начинает литься поток крови, вода становится красной…. Совсем… Вытекая из ванны, вода растекается по полу. И это уже не вода… кровь… кровь из разрезанных запястий моей сестры… я начинаю кричать… глаза ее по-прежнему закрыты… я бросаюсь к выходу… поскользнувшись на скользком полу, падаю на пол, и ползком лезу туда, где должна быть дверь. Но двери там нет. там, где должна быть дверь, сплошная стена, на которой особо выделяется разбитое черное зеркало. Я кричу и бью кулаками в стену. Осколками раню руки до крови. Вдруг я слышу плеск за спиной. Оборачиваюсь…
Это уже не моя сестра…. Ведьма… Страшная ведьма с выпученными глазами, копной седых волос, сморщенным, словно покрытым ожогом лицом…. Изо рта ее вываливается распухший черный язык…. Гниющее тело покрыто страшными синими струпьями и почерневшими язвами — признаками разложения….. Дико хохоча, она тянет ко мне руки…. Отвратительные руки с длинными зелеными когтями…. Это ведьма… ведьма отвратительна, как лицо самого дьявола…. Она идет за моей душой….
Зеркало падает со стены, и за ним открывается черная пропасть… Эта пропасть полна голосов…. Это те самые голоса, которые я слышала прежде. Их зловещий шепот преследовал меня, когда я шла по коридору. Я должна выбрать…. Либо идти туда, в пугающую черную бездну… Либо позволить ведьме вцепиться в меня, утаскивая за собой в ад…. Выбор страшен… Я не могу решиться… до меня доносится жуткий хрип ведьмы «проклятая душа…. Проклятая душа»…. Но и голоса из черной бездны не лучше… голоса смерти…. Я не знаю, что мне делать, но. Пока думаю об этом, момент упущен… С диким воем ведьма хватает мое лицо…. Она рвет мое лицо своими острыми зелеными когтями….. я почти задыхаюсь от боли…. Пытаюсь сопротивляться… кричу….. руки мои задевают ее тело… тело ведьмы холодно как лед…. И внезапно я вижу, что череп ее становится прозрачным…. Принимает другую форму…. Это словно прозрачная коробка, а в ней… в ней… я вижу пистолет… это пистолет, небольшой, черного цвета… Я вижу его отчетливо… От шока мое сопротивление ослабевает….
Ведьма толкает меня и я лечу вниз, в черную бездну, страшно крича… Меня пытаются схватить какие-то жуткие руки… Я кричу, и от этого крика просыпаюсь. А, проснувшись полностью и включив свет, обнаруживаю на подушке кровь. Очевидно, ночью я прокусила губу и пятна крови остались на подушке.
Этот сон я вижу подряд уже третью ночь. И постоянно рву губу. От этого губа распухла, покрылась кровавыми ранами — так, что уже невозможно пользоваться косметикой. Вот уже третью ночь я просыпаюсь в ледяном поту в состоянии такого дикого ужаса, что уже почти в реальности буквально расстаюсь с жизнью. Мне очень плохо. Самое ужасное, что я никому не могу рассказать этот сон. Он слишком…. Слишком… ненормальный, что ли… Каждое утро (вернее, уже третье утро), когда я кое-как сползаю с постели, я ужасно боюсь подходить к зеркалу…. Боюсь обнаружить седые волосы… Это слишком страшно… так не может продолжаться дольше! Я так боюсь спать, что не выключаю на ночь свет. Яркая лампа горит всю ночь, но помогает это мало. Кошмар как продолжался, так и продолжается снова.
Сегодня я запишу этот сон. Что может он означать? Я понимаю, что-то очень важное связано с моей сестрой и с пистолетом, но я не понимаю эту связь. Ри, пистолет… Какой пистолет? Зачем? У меня нет оружия! Никакого оружия. Да я и не держала его в руках, хотя… Хотя у Марины пистолет был, я сама его видела. Между ящиками, в шкафу, в первые дни моего приезда в Москву, после того. Как обнаружила в шкафу масляное пятно и Марина меня ударила. Тогда меня так заинтересовало ее странное поведение, что я проверила шкаф снова. И там был пистолет. Черный, небольшой, в точности такой, как я видела в своем кошмаре. Но я к нему даже не прикасалась! И никому не говорила о своей находке. А через несколько дней пистолет исчез. Наверное, забрала Марина, когда приходила в квартиру.
Подумаешь, пистолет! Ну и что? Сейчас у многих есть оружие! Многие его специально покупают. Особенно люди, имеющие деньги. А Марина всегда была смелой, она может и не бояться оружия! И я все равно не понимаю, какая тут может быть связь. Вчера, придя в агентство, я выглядела так плохо, что Инга перепугалась и отправила меня домой. Помню, как она всплеснула руками:
— Да ты совсем больна! Наверное, грипп подцепила. Иди домой, прими аспирин и отлежись. И лицо лечи! Работать в таком состоянии ты все равно уже не сможешь.
Вероника перехватила меня на лестнице.
— От твоего вида можно упасть в обморок! Что происходит?
— Плохо сплю…
— Это твой Женька сделал? Он тебя разукрасил?
— Да ты что!
— Ладно, молчи уж! И так все понимаю. А ну пойдем!
И мы пошли в кафе, в котором я ни к чему не смогла прикоснуться, потому, что болела прокушенная губа.
