Фридрих Незнанский - Гейша
«Со мной ему было интересно», – объясняла мне потом Лена, почему Олежек Савелов, сын министра, уступил ей краешек своей широкой любвеобильной постели.
Но интерес интересом, а скудость материальных средств сильно ограничивала Ленины возможности. Она не могла, как остальные приятели из их компании, отправиться на Рождество в Париж, а на летние каникулы на Майорку.
– Ах, как было весело! Жаль, что тебя с нами не было, – щебетали, вернувшись из очередного вояжа, ее мажористые приятельницы. – Ты бы обязательно придумала что-нибудь незабываемое.
Лене оставалось лишь зубами скрипеть.
И вот – счастливый случай. «Сегодня я познакомилась с удивительным человеком…»
Этим человеком оказался не кто иной, как Савелов-старший, папа ее парнишки.
«…Это произошло на даче. Я сидела на качелях и плакала, потому что Олег собирался на будущей неделе уезжать в Англию на курсы и не хотел брать меня с собой, хотя я знала – это ему ничего не стоит. Ко мне подошел незнакомый мужчина, которого я никогда прежде не видела, но его лицо показалось мне знакомым. Возможно, потому, что оно напоминало мне Олега, только лет на двадцать старше.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – очень вежливо спросил он.
Но я только покачала головой.
– Я плачу, потому что меня не любит человек, которого я очень люблю. Так что вы ничем не можете помочь.
Мужчина ничего не ответил и ушел в дом. Я думала, он обиделся, что я так резко ему ответила, но через некоторое время он снова вышел и подошел ко мне. У него в руках было ведерко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки шампанского, и два бокала…»
Несмотря на достаточно нудное, во всех подробностях, описание первой встречи, знакомства и состоявшейся тогда беседы, я очень живо представил себе эту сцену: юная длинноногая блондинка в купальнике телесного цвета на тонких ниточках-бретельках, похожая на печальную русалку, вяло покачивается на качелях, привязанных к нижней ветке толстой березы. И пятидесятилетний, умудренный и обаятельный мужчина сидит рядом на удобной скамье и рассуждает о превратностях любви и бессмысленности страданий.
Могу представить, что Лена была искренне поражена и очарована Савеловым-старшим. С ней никто раньше не беседовал так откровенно и в то же время так «культурно» о самых сокровенных человеческих желаниях и переживаниях. Не сомневаюсь, что Лена смотрела на министра снизу вверх, чувствуя себя маленькой девочкой на коленях отца, рассказывающего ей прекрасную сказку.
«…Ни один мужчина в мире не стоит твоих слез, – сказал он. – Наши женщины не умеют быть повелительницами. Не умеют быть королевами. Они привыкли подчиняться, по сути своей они рабыни. Им кажется, что мужчинам нравится повелевать. Да, нам это нравится, но, как любое блюдо, которое ешь слишком часто, это тоже приедается. Тот, кто привык повелевать, втайне мечтает, чтобы его покорили и заставили подчиняться. Как великий полководец, легко завоевавший полмира, мечтает столкнуться с по-настоящему мощным противником, так и мужчина, избалованный женским вниманием, мечтает, чтобы его заставили страдать, унижаться, просить, исполнять желания…»
Я пролистал несколько страниц.
Лена описывала беседу с Савеловым так же подробно и занудно, как Платон записывал по памяти философские диалоги Сократа. Для нее фигура нашего министра экономики казалась сошедшей с Олимпа. Девочка явно мечтала попасть в историю, но, надо отдать ей должное, она умела слушать и делать выводы. Она очень скоро оценила всю прелесть сложившейся ситуации. Думаю, ей в тот же день захотелось стать королевой. Хотя бы для начала ради того, чтобы отомстить вероломному юному возлюбленному, укатившему в Англию с ее подругой, тоже чьей-то дочерью.
Роман с Савеловым-старшим развивался стремительно.
Хотите узнать, как выглядит наш министр «без портфеля»? Эксклюзивная цитата, только в этом сезоне!
«Я впервые увидела его обнаженным, и поначалу мне стало неловко. Мне нравятся мужчины с красивым телом, а Сергей Сергеевич уже в возрасте, и хотя он активно занимается спортом, хорошо играет в теннис и много плавает, у него смешной пивной живот, да еще мохнатый, как у медведя. И еще мне не нравится, когда мужчины носят на шее толстые золотые цепи, это пошло.
Мы сидели в парилке. Потом плескались в бассейне, выйдя из воды, сели на деревянные лавочки в предбаннике. Он попросил меня снять купальник и сесть ему на колени. Он стал меня целовать и везде трогать, и в отличие от своего сынульки он делал это очень умело, так, что мне было приятно, а не противно. Я никогда еще не занималась сексом после расслабления в парилке, думала, у меня сердце выскочит от полноты ощущений, а Сергей Сергеевич был как огурчик. Я его зауважала – не всякий двадцатилетний выдержит такой темп. Потом он пил холодное пиво, но мне не разрешил, сказал, что после бани я могу схватить ангину. Эта забота с его стороны тоже приятна. Уверена, что Олег никогда бы не подумал в такой момент обо мне».
…Лена была очарована папой своего приятеля. Сравнение с обожаемым, но далеким во всех смыслах Олегом играло на пользу Савелову-папе. Разница в возрасте придавала отношениям пикантность – приятно почувствовать себя покорительницей старого льва, приятно видеть, как мужчина вдвое старше тебя готов исполнять любые твои капризы…
Я думаю, Савелов-старший умело играл на ее честолюбии. Сомневаюсь, чтобы министр так уж рвался исполнять капризы семнадцатилетней девчонки, зато он умело создавал видимость (не зря же работал министром!).
«Вскружил голову» – так говорили в пушкинские времена. У Лены и в самом деле голова закружилась. Должно быть, ей здорово пришлось натерпеться унижений в компании богатеньких юнцов, ставивших ей на вид каждый бокал коктейля в ресторане, за который она платила не сама. С Савеловым-старшим Лена почувствовала себя шикарной дамой, настоящей женщиной, которой и в голову не придет в ресторане платить самой по счету. У нее наконец-то появились наряды и даже недорогие драгоценности: золотые серьги, золотой кулон.
«Сегодня я была с С. С. Он расспрашивал меня о моих бывших любовниках и смеялся. Затем он спросил, занималась ли я когда-нибудь групповым сексом и как вообще к нему отношусь? Я ответила, что никогда не занималась и поэтому не знаю, как отношусь. Тогда он дал мне почитать книгу Маркиза де Сада. Поначалу мне было немного противно, особенно там, где описывалось, как брат трахается с родной сестрой. Я представила себе, что могла бы трахаться с братом, и меня затошнило. Но потом, когда они все стали заниматься сексом, и партнеров все прибавлялось, и они меняли позиции, чтобы на всех хватало, – меня стало увлекать и даже слегка пробрало. Сергей Сергеевич спросил меня потом, хотела бы я попробовать это на себе? Я подумала и ответила, что если бы остальные участники были незнакомыми, но при этом чтобы я могла им доверять, в смысле, что они не заразные и я от них не наберусь никакого СПИДа, то почему бы и нет? Сергей Сергеевич засмеялся и спросил: «А ты кого предпочитаешь, мужчин или женщин?» Я ответила, что мужчин, но, если другие женщины будут, я не против, только бы они не были сухими и мужиковатыми, как все лесбиянки, и чтобы ко мне не лезли, а сами пускай занимаются друг с другом чем хотят. Сергей Сергеевич рассмеялся, словно я сказала что-то очень смешное, и кивнул.
Через несколько дней он пригласил меня прогуляться за город, на дачу одного его знакомого. Я уже чувствовала, что там должно что-то произойти, и приятно волновалась. Он сам выбрал, во что я должна быть одета. Мы приехали. «Дача знакомого» оказалась шикарным загородным домом из красного кирпича, с готическими островерхими башенками и флюгерами над входом, окна в форме бойниц представляли собой разноцветные витражи, и входная дверь окована железными цветами. Очень красиво и совсем не пошло, как у всех этих «новых русских». В зале стены отделаны темным деревом, а пол выложен черными и белыми плитами и застелен шкурами. Когда мы приехали, в доме уже были гости, но я никого не знала. Все пили и жалели, что сейчас лето и нельзя растопить громадный камин. Я так и не поняла, кто хозяин дома, потому что все кругом вели себя так, словно они тут были хозяевами: сами ходили, куда хотели, целовались, обжимались, ели, пили, наливали, что хотели…
Когда все достаточно напились, началось веселье. Все попадали на эти шкуры на полу, сбросили лишнюю одежду, и тут такое началось, что я даже и не знала, куда мне вклиниться. Сергей Сергеевич спросил, весело ли мне? Я сказала, что нормально. Они стали придумывать всякие позы, как у Маркиза де Сада, чтобы все трахали всех, и старались при этом одновременно кончить. Всего в этой куче-мале участвовало шесть человек, включая меня и С. С. Остальные сидели как зрители или устраивали междусобойчики. Я заметила, что женщины вели себя более отвязно, а мужики сдерживались. Не знаю, получалось ли у всех кончить одновременно, но у меня ничего не получалось, я только устала. Мне понравилось только смотреть. Сергей Сергеевич потом спросил, не ревновала ли я к другим женщинам? Чтобы сделать ему приятное, я сказала, что немного. После той вечеринки он подарил мне сережки с изумрудами в оправе в виде сердца…»
