Фридрих Незнанский - Главный свидетель
На вопрос Вячеслава Ивановича, сколько стоила эта квартира, Алевтина долго мялась, не решаясь сказать правду, но под его жестким взглядом все-таки созналась:
– Сразу восемьдесят тысяч долларов, которые полностью и ушли в управу, а помесячно квартплата за все про все составляла пятьсот.
Спрашивать, сколько оставляла себе, Грязнов не стал, не его это забота, пусть разбираются те, кому придется заниматься этим делом.
– Вы там бывали, в том помещении? За порядком-то хоть следили?
– А как же! Там всегда тихо было. И ремонт они сделали. Специальная бригада рабочих трудилась, этих, из Азии. Чего-то там нужное внутри выкладывали. Но мы особо-то не интересовались, главное, чтоб было без скандалов и остальным жильцам в доме не мешали. А когда они там снаружи еще захотели под эркером немного себе отгородить, так этот вопрос уж в самой управе решали. Нам-то чего вмешиваться.
– А кто там жил, известно? Что за офис? Какая контора?
– Не наше это дело, – упрямо повторяла без конца Алевтина Николаевна. – Мы, извините, и не совались.
– А могли бы… – тяжко вздохнул Грязнов. – Мы вот сунулись и обнаружили там целый склад оружия. Бандиты у вас, оказывается, проживали, госпожа начальница, – едко заметил Грязнов. – Но вам откуда же об этом знать? Хотя за дом отвечаете в первую очередь лично вы… Пусть теперь этим вопросом занимается ваше начальство, которому вы платили за то, чтоб самой ни о чем не знать. Ладно, суд во всем разберется. Пока на этом закончим. Прочитайте и распишитесь на каждом листе, что записано с ваших слов правильно… Возможно, вас вызовут, чтобы составить фоторобот этого Говорыкина. Расскажете, как он выглядел, во что был тогда одет и прочее.
– Это ж когда было! – почти взмолилась Алевтина. – Боюсь, что и не вспомню…
– Придется постараться, – возразил Грязнов. – И вообще, сидите на своем рабочем месте, чтоб вас легко было найти. Это в ваших собственных, между прочим, интересах.
Пока Алевтина внимательно читала и подписывала каждую страницу протокола – а Денис писал пространно, – у него тоже возник свой вопрос к начальнице.
– Скажите-ка вот что, вы обмолвились о том, что Кирьяк выглядел сморчком по сравнению с тем Говорыкиным, да? Почему? Откуда такой вывод?
– Ну… Захар Захарыча вы ж сами… видели. А тот – нет. Здоровенный такой был, ну вот как ваши… которые привели…
– Рослый? Крупный? А возраст?
– Ну не помню, по-моему, по паспорту…
– Вы, конечно, видели его паспорт?
– А как же! На него ж и оформляли. Тридцать два года ему было, этому Говорыкину.
– А если фотографию его показать, узнали бы?
– Думаю, что да, – подумав, сказала Алевтина Николаевна.
Денис быстро взглянул на дядьку, тот усмехнулся, поиграл густыми бровями и сказал:
– А что, вполне может быть. Попробуй!
Денис пулей вылетел из кабинета. Алевтина даже испугалась – теперь уже по привычке, которая будет ее мучить очень долго.
Глава тринадцатая ПРОКОЛЫ
Под вечер Филипп скинул Юлии на мобильник короткую фразу: «Позвони. Ф.». Звонок от нее раздался полчаса спустя.
– Слушай, ты что такой непоседливый? Мы ж сегодня виделись!
– Так то было когда? Утром. А сейчас что? Вечер.
– Значит, ты хочешь сообщить, что соскучился?
– Никак нет. Просто меняются некоторые обстоятельства. Нужно срочно встретиться. Тебя там никто не пасет?
– В каком смысле? Я что, корова, что ли? Чего говоришь? Я ж и обидеться могу!
– Ха-ха! – успокоил он. – Это термин такой профессиональный – когда за тобой следят.
– Ну ладно, считай, что я не обиделась. Так что нужно? Кстати касаемо пастухов. Я не знаю, как вы, помощники адвокатов, их узнаёте, но у меня на фирме постоянно толчется народ, и я знакома далеко не со всеми. Поэтому, может, и пасут, как ты говоришь. А что, это очень плохо?
– Когда человеку вдруг начинают оказывать излишнее внимание, это всегда нехорошо. Но пока оставим. Надо сегодня встретиться.
– Где?
– Думаю, что лучше всего у тебя, потому что я буду не один.
– Господи! А с кем еще?
– С адвокатом.
– А зачем он мне?
– Не он тебе, а ты – ему.
– Это что-то новенькое! Я не помню, чтобы собиралась иметь дела с адвокатами.
– Обсудим. И еще. У вас в семье как было принято? Вы фотографировались вместе? Карточки хранили? Есть чего посмотреть?
– Что конкретно тебя интересует?
– Не что, а кто. Несостоявшийся жених. И желательно фотик посвежее.
– А для какой цели?
– Послушай, Юля, у тебя нет ощущения, что чем меньше знаешь, тем легче жить?
– Ну хорошо, хорошо! – заговорила она вдруг неприятно резким, раздраженным тоном. – Попробуем договориться. Но я еще раз убедительно прошу вас звонить мне по моему служебному номеру, а не на сотовый. Все, остальное меня не интересует.
Филя догадался, в чем дело: наверняка там, рядом с нею, оказался кто-то, чье присутствие было нежелательным.
А Юлия отключила трубку, сердито сунула ее в карман пиджака и, презрительно скорчив физиономию, громко, чтобы слышали окружающие, фыркнула:
– Козел! Чтоб ты…
Эту трубку дал ей Филя – для экстренной связи с ним. Ее-то мобильник точно прослушивался. И не такая уж она была дура, чтобы не понимать значение выражения «тебя пасут». Попридуриваться немного – другое дело. И этого мальчика, которого она уж не раз замечала вблизи себя – в последние дни особенно, – она тоже засекла. Как и его желание быть неподалеку, когда она разговаривает по телефону.
Фирма «Московия» занимает в здании почти весь этаж. А охрану несут фактически две организации – помимо вневедомственной, охраняющей все здание, «Московию» сторожат «станичники», так с самого начала установил Илья Андреевич. Сказал, чтоб самому быть полностью спокойным. Накладно, а куда денешься? Вот и этот мальчик с пустыми глазами, похожий на бандита с большой дороги, как-то стал слишком навязчив.
После той размолвки дома у Ильи, когда решался вопрос с адвокатом, Носов-старший принялся почему-то усиленно опекать Юлию. Словно почуял что. А она в какой-то момент с этим Филей будто с цепи сорвалась. Сама от себя не ожидала такого страстного темперамента. А Филипп, вот же охальник, охомутал бабу и еще подначивает! Да в общем-то Юлия ничего и не имела против, чувствуя, что и ее затягивает в жутковатый омут – и страшноватенько, и до смерти любопытно. Вот что нас, дурех, и губит, размышляла она, рассчитывая, что в конечном счете Бог все же не выдаст, да и Филя постарается. Ежели чего…
Затея с адвокатом Юлии определенно не нравилась. Чего ему надо? Ведь уже договорились, что Лидия на адвокате ставит крест. Черт с ним, с гонораром, Илья ради такого дела вручил-таки ей обещанные пятьдесят тысяч. Нет, что какая-то игра продолжалась, это несомненно, вот и по Филиппу это чувствуется. Хитрый, ну и пусть его! Юлю он устраивал вполне. Хотелось бы думать, что и она его – тоже. Вот ведь как иной раз случается в жизни! Началось-то черт знает с чего, а получается не так уж и плохо…
Но это если не думать. Не ломать себе голову, не портить настроение, а принимать все так, как оно есть.
Однако на кой черт сдался адвокат?.. Ну в конце концов, можно и послушать, чего он от нее хочет. Не убудет ведь.
И Юлия решила сегодня вести себя сдержанно, сухо и по возможности официально. Ничего, Филиппу это тоже пойдет исключительно на пользу, мужикам все-таки нельзя много позволять, они наглеют от этого.
Она посмотрела на часы и засобиралась домой. Но уже почти у выхода ее остановила трель ее собственного мобильника. Нет, ну совершенно определенно у этого старого хрыча чертовская интуиция!
– Ты, я чувствую, уже на бегу? – спросил Илья Андреевич, вероятно уловив в трубке сбивчивое дыхание Юлии.
– Да, я еду домой.
– А ко мне заскочить не желаешь?
– Нет, не желаю, – совсем не любезно отрезала Юлия.
– Вот как? И почему же? Я тебя чем-нибудь обидел?
– Не надо, Илья… Обижать себя я вообще никому не позволяю. И оставь этот тон. У меня голова болит. Устраивает?
– Приезжай, дам таблетку.
– Благодарю, не надо.
– У тебя свой метод, да? А я хотел новостью поделиться. Ты одна в кабинете?
– Да. Но вполне возможно, что твой бритый кретин подслушивает под дверью. Ты бы поменял его на что-нибудь более приличное, честное слово.
– Он, может, не очень изящен… для некоторых целей, зато верный. А ты не ерепенься, девочка. Еще спасибо однажды скажешь.
– Вряд ли. Ну не тяни, говори свою новость, и я поеду.
– Ишь ты, какая нетерпеливая! Хорошо, скажу. Но между нами. Один адвокатишка, о котором у нас как-то зашла речь, оказывается, всерьез прихворнул. Заболел, бедняжка. Что-то с головой случилось. Я попросил проверить, позвонили в юридическую контору, в которой он работает, а там говорят, что еле в Москву добрался из командировки. Случилось там у него что-то неприятное: то ли упал, головку зашиб, то ли кто-то его приложил – в общем, сильное сотрясение со всеми вытекающими. Лежит теперь в постели.
