Ольга Степнова - Домик с крокодилами
– Что ты сделал? – шёпотом переспросила Ирма.
– С….дил.
Ирма молча протянула мне руку. Я понял её с полувзгляда, вытащил из штанов ремень и вложил его в дрожащую от гнева ладонь.
– С….дил, с….дил! – заорал Прохор, бросившись наутёк. – А чего, какая-то тупая мочалка будет наши брюлики на себе таскать?!
– Стой! – бросилась за ним Ирма. – Стой, мерзавец! Ну, Глеб Сергеич… Ну, Макаренко, блин…
Топот ног затих в недрах дома.
– М-мда, – протянула Беда. – Боюсь, Глеб Сергеевич, зарплаты тебе не видать.
– А что, по-моему, нормальная семейная обстановка, – сказал Арно, уплетая кусок пирога.
– Хороший пацан, – одобрил Сазон. – Зря вы не дали мне ему пистолет подарить.
– А ты его мне подари! – встрепенулась Мария. – У меня работа опасная!
– Держи! – дед вложил ей в руку «Макаров». – Знаешь, как пользоваться?
– Разберусь, – Мария сунула пистолет в карман фартука и куда-то умчалась.
За окном занимался рассвет. Я встал и поплёлся в свой домик, загадав, что если Элка окликнет меня, я наплюю на свою гордость и вернусь вместе с ней в Сибирск.
Но она не окликнула…
Она меня не окликнула, и я понятия не имел, как жить дальше.
Утром я проснулся в своей кровати, и всё было бы ничего, но рядом со мной храпел Сом. Подоткнув под пухлую щёку кулак, он вздрагивал и пускал пузыри.
– Эй! – потряс я его за плечо. – Ты что тут делаешь?
– Сплю, – не открывая глаз, пробормотал Аркадий. – Как цуцик.
– Почему со мной? – возмутился я.
– Не знаю. Вчера, когда ты ушёл, мы пили, потом закусывали, потом опять пили, опять закусывали…. Ваське нужна была мощная анестезия.
– Ясно. – Я поднялся. – А где Беда?
– Не зна-а-аю, – простонал Сом. – Где-то была, чем-то шуршала…
– Надеюсь, не Васей? А то придётся ему второе ухо подрихтовать.
– О-ой! У тебя рассол есть?
– Ты знаешь, забыл я как-то огурчики осенью засолить. Зато у меня есть боксёрские перчатки! Хочешь, реанимирую тебя одним ударом по печени? – Я сорвал с Сома тонкую простыню и обнаружил, что он спит в одних трусах, но в носках и ботинках.
– Не трогай мою печень, у неё и так перегрузки… – Сом с трудом поднялся и, не открывая глаз, поплёлся в душ. – Гадость ты, Бизя, гадость, – бормотал он на ходу, – огурцы не солишь, боксом злоупотребляешь, Элку даже к мёртвым мухам ревнуешь…
Я спустился вниз.
На кухне Элка варила кофе, колдуя над закипавшей туркой. Беда светилась свежестью и румянцем, словно не было бессонной ночи и безумно тяжёлого дня. Я подошёл сзади и принюхался, пытаясь уловить запах ночных возлияний, но уловил только лёгкий аромат цитруса, кофе и сигарет.
Хмыкнув, я сел за стол.
– Почему ты не спрашиваешь, где я спала? – не оборачиваясь, спросила Элка.
– Ты свободная женщина, спи, где хочешь.
– Ура, – уныло воскликнула Беда. – Я свободная женщина!
– Тебя это не радует?
– В данных обстоятельствах – нет.
– И какие это обстоятельства?
– Я беременна, Бизя.
– Что? – не понял я.
– Я беременна. Это случается, когда занимаешься сексом в машине под проливным дождём.
– Вот ни фига себе… Ты что, не предохранялась, что ли?
– А за каким, извините, мне предохраняться, если мы живём отдельно?! – проорала Беда мне в лицо.
– И… что? Что теперь делать? – прошептал я.
– Выхода, как правило, два – или аборт, или рожать.
Я вскочил, сел, вскочил, сел, снова вскочил, но передумал и сел…
– Какой к чёрту рожать, – деревянным языком еле выговорил я и заорал: – То есть, какой к чёрту аборт!
– Что-то я перестала тебя понимать, – нахмурилась Элка.
– Мы родим что-нибудь… Вернее, кого-нибудь…
– Ужас, – покачала она головой, – ты отупел до неузнаваемости.
– Ну прости! – вскочил я. – От меня ещё никто никогда не беременел!
– От меня тоже, – заявила Беда.
– Значит, это двойная удача! – Я поймал Элку в охапку, и мне даже удалось поцеловать её – пусть в очки, но всё же поцеловать заполошным поцелуем будущего папаши.
– Только давай сохраним это в тайне даже от своих, – поморщилась Элка. – А то начнутся охи, ахи, дебильные поздравления, а срок ещё – кот наплакал.
– Давай, – закивал я так, что голова чуть не отвалилась. – Если кот наплакал, то, конечно, сохраним в тайне.
Кофе сбежал. Ни разу в жизни мы с Бедой не попили кофе, чтобы он не сбежал.
Я что-то плохо соображал… И совсем не ощущал силу земного притяжения. В голове крутилось: «срок ещё – кот наплакал, срок ещё – кот наплакал, срок ещё – кот наплакал». Конечно, я знал, отчего появляются дети, но мне всегда казалось, что это не про нас с Элкой.
– Слушай, а он никуда не денется, этот кот?
– Что-о?! – вылупилась на меня Беда. – О чём это ты?
На кухню ввалился Сом. Он оделся, умылся, побрился, но выглядел всё равно паршиво.
– Вы завели кота? Давно пора, – заявил Аркадий.
– Сам ты домашнее животное! – заорал я. – У меня будет…
Беда зажала мне рот рукой и погрозила кулаком.
Я вспомнил своё обещание держать потрясающую новость в тайне и глупо захихикал.
– Странные вы какие-то, – констатировал Сом и, зарядив турку новым содержимым, поставил на газ. В кармане у него громко завибрировал мобильник. – Мама, – посмотрел на дисплей Аркадий. – Бизя, скажи ей, что я умер, а деньги на продукты лежат в бачке унитаза. Сил нет с ней разговаривать!
– Он умер, Софья Владимировна, а деньги на продукты лежат в бачке унитаза! – радостно сообщил я в трубку.
– Когда оживёт, передайте ему, что есть такая тема, – бойко затараторила мама. – Деньги в унитазе закончились, поэтому срочно нужно сходить в магазин, купить ящик водки, десять палок сырокопчёной колбасы, алебастр и светло-зелёную краску.
– Зачем? – удивился я.
– Ну, как зачем! Мои мальчики собрались делать в спальне ремонт!
– Её мальчики собрались делать в спальне ремонт, – доложил я Сому.
– Какие мальчики, мама?! – завопил Сом, включив громкую связь.
– Ну как же! Политические мальчишки – Боцман и Пале-Рояль.
– Блин! – Сом нажал отбой и схватился за голову. – Мы совсем забыли про своих пленников! Нас же посадят за незаконное лишение свободы и использование рабского труда!
– Пусть сначала докажут, что они не в гостях, – фыркнула Беда. – Что ты говоришь, Бизя, для них нужно купить?
– Ящик водки, десять палок колбасы, алебастр и светло-зелёную краску, – перечислил я странный наборчик и пояснил: – Они собираются делать ремонт в маминой спальне.
– О! Разве пленников кормят колбасой и поят водкой? – захохотала Элка.
– А разве дорогие гости ремонтируют спальню? – с сомнением покачал я головой.
– Я погнал в магазин! – закричал Сом, пулей вылетая из кухни. – Может, успею всё купить до того, как на нас заведут дело!
…Кофе опять убежал.
– Что-то солёненького хочется, – пожаловался я.
– Это ещё что, скоро тошнить начнёт, – пообещала Беда.
– Меня?!
– Ну не меня же!!! – завопила она, запустив в меня ещё не остывшей туркой.
Набравшись смелости, я решил сходить к Ирме, чтобы попросить прощения за вчерашнее поведение Прохора, и сказать, что платить за месяц работы она мне вовсе не обязана в виду сложившихся обстоятельств.
На лужайке возле бассейна, словно грибники – в панамах и с длинными палками в руках, бродили Сазон и Вася. Они раздвигали траву и сосредоточенно рассматривали землю.
– Грибы собираем? – поинтересовался я.
– Уши, – пояснил дед. – Васька своё ухо похоронить хочет, а то не по-человечески как-то части тела по миру разбрасывать.
– Ну-ну, – ухмыльнулся я и пошёл к дому.
– Нашёл! – заорал Вася. – Нашёл!! Гриб нашёл! Шампиньон! И ещё! И ещё… Ого! У-у-!
– Ох, ё! Где? – поскакал к нему дед, никогда не страдавший азартом грибника.
В доме царила звенящая тишина.
Ирма лежала на диване в гостиной с мокрым полотенцем на голове.
– Знаете новость? – приоткрыла она глаза, когда я на цыпочках зашёл в комнату.
– Нет.
– Прохор утром в своей детской проверил, горит ли ацетон.
– Горит?
– Он сам потушил пожар одеялом.
– Я его этому не учил.
– Я понимаю. А ещё он через дымоход полез на крышу и застрял. Арно его еле вытащил.
– Может, его выпороть?
– Три раза с утра порола. Но после этого он взорвал в туалете аэрозольный баллон, облил Марию пеной из огнетушителя и прыгнул с зонтиком со второго этажа.
– Жив?! – поперхнулся я.
– Ни царапины. Только пятки грязные.
– Я его этому не учил!
– А чему же, позвольте узнать, вы его учили? – язвительно поинтересовалась Ирма Андреевна, приподнявшись. – Хорошим манерам?!
Я почувствовал себя сволочью и плохим педагогом.
– Как раз хотел сказать вам, Ирма Андреевна, что вы не обязаны платить мне зарплату.
– Ну уж, не-ет! – воскликнула Громова. Запустив под подушку руку, она достала толстую пачку денег и всучила её мне. – Нет уж, получите свою зарплату и премию за перевыполненный план! Получите! Если бы не вы, у меня никогда не было бы повода пороть своего сына! Ни-ког-да! Он бы не узнал плохих слов, не проявил бы нездорового интереса к легковоспламеняющимся жидкостям и не играл бы в десантника, прыгая с зонтиком! А ещё он никогда не удрал бы от своих похитителей. – Полотенце упало у неё с головы, лицо раскраснелось, и было совершенно неясно – шутит она, издевается, или говорит всерьёз. – Так что я вам не только зарплату и премию выплачу, а две зарплаты и две премии! – Ещё одна пачка денег перекочевала из-под подушки ко мне в руки.