Чарлз Тодд - Доказательство виновности
— Да.
— Тогда вам необходимо знать следующее. Я не видел причин говорить вам раньше, поскольку вы об этом не спрашивали. Мистер Диас не нуждается в деньгах. Хотя отец лишил его наследства, он еще в юном возрасте унаследовал деньги своей матери. Почти все его деньги по-прежнему лежат в банке в Фуншале, нетронутые, потому что вначале он находился в португальской тюрьме, а затем — в лечебнице в Англии. Ему ни разу не позволили пообщаться с представителем португальских властей, ни разу не поинтересовались, не требуется ли ему помощь адвоката. Его просто изолировали от общества. Его следовало судить за двойное покушение на жизнь английских подданных, поэтому я не испытывал к нему жалости. В психиатрической лечебнице, наверное, все же лучше, чем в тюрьме. Шли годы, его капитал рос… Конечно, он не шел ни в какое сравнение с теми суммами, которые он получил бы по завещанию своего отца. Но денег ему вполне хватит, чтобы нанять дюжину убийц, если он того пожелает. Мистер Диас небогат, но еще лет десять может прожить на проценты от того, что досталось ему от матери, не трогая основного капитала.
Потрясенный Ратлидж долго смотрел на адвоката в упор. Поняв до конца, что именно сообщил ему Хейз, он еле сдержался. Его захлестнула волна слепой ярости.
Он злился на себя: он не догадался нужным образом сформулировать вопрос. Злился на Хейза: в силу своей профессии он привык точно отвечать на заданные ему вопросы, и не более того. Ведь он вполне мог бы сейчас уйти, так ничего и не выяснив! Если бы он не упомянул мисс Уитмен, рассказал бы ему Хейз о матери Диаса?
Выругавшись про себя, Ратлидж с большим трудом спросил:
— Вы… уверены?
— Как правило, в таких делах я не ошибаюсь, — ледяным тоном ответил Хейз.
— Он до сих пор как-то тратил свои средства?
— Когда его отпустили на поруки мистера и миссис Беннет, он связался с посредником в Фуншале и попросил от его имени приобрести участок земли на кладбище, рядом с тем местом, где похоронены его родители. Кроме того, он пожертвовал крупную сумму церкви, куда ходил в детстве, чтобы там постоянно молились за спасение его души. И распорядился, чтобы после его смерти его тело перевезли из Лондона на Мадейру. Он заказал надгробную плиту, которую следует поставить в месте его погребения. Посредник выполнил все его указания, но не более того.
Ратлидж поблагодарил Хейза и поспешил уйти, боясь потерять самообладание.
В дверях он обернулся и тихо сказал:
— Возможно, вы только что спасли Гудинга от виселицы.
Заводя машину, он дал волю гневу. Проклятый крючкотвор! Он решил не выдавать сведения, которые, по его мнению, не имели отношения к делу!
Спустив пар, Ратлидж быстро произвел подсчеты в уме. Не глуша мотора, он вернулся в контору поверенного. Мистер Хейз уже беседовал с другим клиентом, но Ратлиджа было не остановить.
Когда Хейз поднял на него глаза, Ратлидж спросил:
— Сколько заплатил Диас своему посреднику? И что там насчет молитв за спасение его души? Мне нужно выяснить, не чрезмерна ли сумма даже для человека, который знает, что он убийца. Более того, что станет с его деньгами после смерти Диаса?
— Я не… — начал было Хейз, но Ратлидж его оборвал:
— У вас есть связи на Мадейре. Вы наверняка имели дело с тамошними счетами Трейнора и с другими нерешенными делами, пока он служил в португальской армии. Вы сообразите, что нужно делать. После вас я еду в Сент-Хилари, чтобы арестовать Валери Уитмен. Вы хотите, чтобы она долго пробыла в женской тюрьме? Все в ваших руках.
Хейз вскочил, отбросив стул.
— Я не допущу, чтобы мне угрожали!
— А я вовсе и не угрожаю вам, а по-дружески предупреждаю, что вы в ответе за ее судьбу. Как отнестись к моему совету — решать только вам.
Ратлидж унесся из Лондона на скорости, отражавшей его настроение. Хэмиш у него в подсознании тоже не дремал. Однако Ратлидж вовсе не по ошибке свернул на юг, к Суррею, а не на север, к Эссексу.
То, о чем он попросил Хейза, имело огромное значение. Если в завещание включен обычный пункт, в соответствии с которым посредник, душеприказчик Диаса, обязан оплатить все долги, сделанные Диасом ко времени его смерти, он может включить туда все суммы, которые Диас по договоренности взял у него же взаймы. Суммы, которые посредник вполне мог перевести в Англию указанным адресатам. В таком случае невозможно доказать, что, допустим, наемному убийце платил именно Афонсо Диас. Не слишком разборчивый в средствах посредник, получивший приличные комиссионные, не станет задавать лишние вопросы.
Что ж, очень умно! И клубок этот невозможно распутать без помощи властей на Мадейре.
Но еще более срочной была потребность показать тигру приманку и дать понять, что у нее нет защиты.
Афонсо Диас слишком долго гулял на свободе.
Глава 22
Подъехав к воротам имения Беннетов, Ратлидж остановился, не доезжая дома.
Диас, как обычно, работал в саду. Хотя небо над Сурреем заволокли облака, предвещавшие дождь, Ратлидж решил, что Диас предпочитает одиночество обществу своих спутников. Он наверняка где-нибудь в парке, вдали от веселых игр, которые так нравилось устраивать миссис Беннет, или сплетен в людской. У Диаса мало общего с остальными слугами. А Боба Ролингса он терпит рядом с собой только потому, что тот ему полезен.
Ратлидж нашел Диаса на задворках. Завернувшись в старую накидку с капюшоном, он жег сухие ветки, которые два его помощника срезали в плодовом саду и в парке. Пахло яблоневыми дровами; издали наблюдая за тем, как Диас подбрасывает топливо в костер, Ратлидж понял, что Диас гораздо энергичнее, чем думают все, учитывая возраст и сложение. Невысокий, жилистый, Диас умел, когда нужно, казаться дряхлым стариком, сломленным долгим пребыванием в психиатрической клинике, который уже не надеется увидеть свою родину — Мадейру.
На самом деле Диас сильно напомнил Ратлиджу картину, которую он видел в загородном доме Луиса Френча: пастух на высоком, продуваемом ветрами холме, который следит за стадом овец.
Только в фигуре Диаса он не увидел ни одиночества, ни отчаяния. Много лет он подпитывался злобой и жаждой мести. Кроме того, он обладал острым умом, который подсказывал ему, как исполнить свое желание.
Ратлидж не успел как следует все обдумать, потому что не подготовился к встрече заранее, не зная, при каких обстоятельствах она состоится.
— Сеньор Диас!
Садовник круто развернулся и напрягся, словно готовясь к нападению.
Поняв, кто его зовет, он не спеша распрямился и с видом доброжелательного любопытства, которое он, наверное, культивировал в себе в психиатрической лечебнице, спасаясь от окружавшего его безумия, со спокойствием, ставшим частью его натуры, стал ждать.
— Я приехал сообщить, что вы победили.
— Не понимаю.
Ратлидж не стал подходить ближе, он издали заметил зловещий на вид нож для обрезки веток, лежавший у ног Диаса.
— Это такое выражение, — объяснил он. — Не важно, что оно означает. А важно то, что вы добились успеха, о котором и не мечтали. Френч умер, как и Мэтью Трейнор, хотя труп Трейнора мы пока не нашли. Гудинг сидит за решеткой. Его будут судить за двойное убийство. Его внучку сегодня арестуют как соучастницу. За мои грехи мне приказали позаботиться о внучке как можно скорее — как только я доберусь до Эссекса. Дела фирмы «Френч, Френч и Трейнор» пришли в сильный беспорядок, потому что фирма перешла в руки женщины, ничего не понимающей в виноторговле и виноделии и не умеющей руководить. Пройдет лет пять, не больше, и все будет бесполезно. Она разорится.
Он увидел, как сверкнули черные, обычно непроницаемые глаза.
— У единственного человека, который был свидетелем вашего вторжения к Френчам много лет назад, так сильно пострадал мозг, что он не представляет для вас угрозы. Вы полностью стерли все записи с грифельной доски. По-моему, вы достаточно хорошо знаете английский, чтобы понять это выражение.
Диас стоял на месте подбоченившись.
— Я никак не могу изменить то, что вы сделали, или спасти мистера Гудинга, который не заслужил расплаты за грехи своих работодателей. Не могу не отдать вам должное, хотя, не скрою, ваши поступки вызывают у меня отвращение. Вам удалось перехитрить даже Скотленд-Ярд.
Диас, не двигаясь, смотрел куда-то за спину Ратлиджу.
— Со мной никого нет. Мы с вами одни. Мне вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал то, ради чего я сюда приехал.
Ратлидж двинулся было назад, но передумал.
— Я вел дело с самого начала. И тем не менее сам толком не понимал, в чем суть. То ли Гудинг жаждал власти, то ли поссорились два компаньона, после чего один из них или оба погибли. А может быть, сама мисс Френч избавилась от ненавистного брата. Доказательств же вашей вины я никак не мог найти, как ни старался.
