Антон Леонтьев - Часовня погубленных душ
– А что стало с ними после того, как Андрей выписался? – задал вопрос Илья.
– Понятия не имею! – отрезала старуха. – Меня это никогда не занимало. Но Заволжск они покинули. Потому что, когда Андрея выписывали, я подошла к Ирине и сказала ей, что знаю, кто она на самом деле. Видели бы вы, молодой человек, ее лицо! Я предупредила, что ее сын серьезно болен и что он, вероятно, пойдет по стопам папаши, то есть тоже станет убийцей. Хотя, подозреваю, к тому времени он уже стал им. Зачем они вообще вернулись в Заволжск? На этом, оказывается, настоял Андрей – он, видите ли, хотел быть поближе к папочке. И я сказала, что у них есть две недели, дабы уехать из города. А если останутся, я сделаю так, чтобы все узнали, как их зовут на самом деле. Я потом проверила – они убрались.
– Но это же значит, что они просто переехали в другое место! – воскликнул Илья. – А Андрей как был сумасшедшим, таким и остался!
– И что с того? – пожала плечами старуха. – Мне было важно, чтобы парень не убивал в Заволжске. Но теперь, кажется, он опять пожаловал сюда. Бедная Зоя! Ведь неспроста он ее убил, ой, неспроста! И Пашу тоже.
Видя, что Илья не понимает ее, Валентина Арсентьевна смилостивилась и пояснила:
– Одна из жертв нового дяди Крюка, Зоя Драгунова, работала когда-то санитаркой в нашей больнице. Причем к пациентам она относилась, мягко говоря, не очень любезно – могла кого-нибудь ударить грязной половой тряпкой или окунуть лицом в унитаз. А Сергей Круглов, он же Жирняк Серега, как его звали еще в школе, работал у нас в 93-м медбратом. Молодой человек издевался над пациентами, а если те оказывали сопротивление, поколачивал их. Уверена, что и Андрею в свое время от Зои и Сергея досталось – ведь его, несмотря на то что никто не знал настоящей фамилии парня, никто не любил – ни пациенты, ни персонал. Какой-то он уж слишком странный был, жуткий!
Илья подскочил с кресла, и шавка, возникшая невесть откуда, громко залаяла.
– Но выходит… – заговорил следователь, – выходит, что сейчас гибнут люди, некогда дурно обошедшие с Андреем Онойко, сыном дяди Крюка! А последняя жертва, Людмила Абраменко, тоже у вас работала?
– Нет, – качнула головой старуха. – Но, думаю, если копнуть поглубже, то выяснится, что она тоже каким-то образом связана с семейством Онойко. Я это уже давно поняла! Первая жертва, какая-то школьница, приятельница сынка нашей градоначальницы, скорее всего стала таковой случайно. Хотя, думаю, вам надо порасспросить Мишу Пономарева, Михаила Федоровича, о кружке «Победи дядю Крюка!». Не слышали о таком? О нем мало кто слышал. А вот Миша в курсе. Потому что ребята, объединившиеся в кружок, тогда и помогли ему поймать Онойко. И знаете, кто был одним из членов кружка? Катя Стекольщикова, наша дорогая госпожа мэр! А именно ее сынка новый дядя Крюк тоже пытался убить. Уж не знаю, как это вышло, намеренно или случайно! Ведь у судьбы имеется свое чувство юмора!
Не обращая внимания на прыгавшую около его ног шавку, Илья подошел к Валентине Арсентьевне и тихо спросил:
– Если вам все это известно, то почему вы молчали?
– А почему я должна была ставить кого-то в известность? – ответила старая женщина язвительно. – На то вы и следователь, чтобы правду выяснять. А вот пришли ко мне, я вам все и рассказала, ничего не утаила. Но я не считаю нужным самой делать какие-то заявления! Потому что если дядя Крюк снова вернулся в Заволжск, на сей раз в виде своего сынка, то мне не хочется стать его жертвой. Мне хоть и восемьдесят шесть, но я не против отметить и свой столетний юбилей.
– И правда, дядя Крюк ведь может и вас навестить! – охнул Илья. Но старуха резко возразила:
– Нет, я над пациентами никогда не издевалась!
– Но из-за вас Ирине Онойко и ее сыну пришлось в спешном порядке покинуть Заволжск, – напомнил Новгородцев, переступая через беснующуюся шавку. – И Андрей это наверняка не забыл. Так что готовьтесь к его визиту!
Следователь пошагал к калитке, и Валентина Арсентьевна засеменила за ним.
– Вы должны защитить меня, молодой человек! – вскричала она, вздымая к небу сухонькие ручки.
– Я вам ничего не должен! – отрезал Илья. – И если сынок дяди Крюка появится у вас, то это уже ваши проблемы. Вы ведь не заботились о благополучии других, отчего же другие должны заботиться о вас?
И все-таки для себя он решил, что попросит Михаила Федоровича установить за домом старухи наблюдение – вдруг Андрей Онойко все же заявится ее убивать? Бывшая сестра-хозяйка еще долго кричала ему что-то вслед, но Илья быстро удалялся о дома, думая о том, что обязательно надо успеть на последний речной трамвайчик, иначе ему придется топать пешком аж до моста через Волгу, который располагался почти в восьми километрах от дачного массива.
Позднее, стоя на палубе, Новгородцев смотрел в мутную реку и размышлял о том, что дядя Крюк нашел в ней свое упокоение. А вот его сынок, Андрей… Ну конечно же, все совершенно очевидно! Если кто-то и мог копировать деяния Онойко, так именно его сумасшедший сынок. Сынок, который раньше жил в Заволжске. Сынок, который, по всей видимости, был в курсе злодеяний отца и, не исключено, даже помогал ему.
Оказавшись в городе, Илья тотчас отправился к Михаилу Федоровичу. Тот должен немедленно узнать правду. Тогда можно будет принять решительные меры и организовать поимку Андрея Онойко, ныне Григорьева (впрочем, молодой следователь не исключал и того, что, возможно, отпрыск маньяка раздобыл себе паспорт на другую фамилию). Как бы там ни было, он найдет его, причем до того, как Онойко-младший совершит очередное убийство!
Прибыв на квартиру Пономарева, Илья узнал печальную новость – несколько часов назад у Михаила Федоровича случился обширный инфаркт, и его увезли в областную больницу. Супруга Пономарева была сама не своя. Илья тотчас бросился в клинику и там узнал, что Михаил Федорович находится в операционной – ситуация была критическая.
Только поздно ночью – или уже рано утром? – один из врачей сообщил Илье, что операция прошла благополучно. Однако навестить и тем более побеседовать с пациентом сейчас категорически запрещается – тому требовался полнейший покой.
Илья еле дождался рассвета и сразу же поспешил на квартиру прокурора Заволжска. Вениамин Юлианович Кот в шикарном парчовом халате встретил Илью в прихожей своих гигантских апартаментов, более походивших на небольшой дворец. Там были расписные потолки, колонны из мрамора и малахита, венецианские зеркала в золоченой оправе.
Почесывая жирную волосатую грудь, Кот слушал сбивчивый рассказ Ильи, то и дело косясь в направлении гостиной, откуда слышалось веселое женское щебетание (супруга прокурора по-прежнему находилась на излечении за границей).
– Вот что, Новгородцев! – заявил он, прерывая рассказ Ильи. – Все это мне неинтересно. Выкопал какую-то почти девяностолетнюю полоумную бабку и утверждаешь на основании ее россказней, что новый дядя Крюк – сынок старого? Ты что, не понял: дядю Крюка давно поймали! Это Борщевский! И он покончил с собой – повесился. Туда ему и дорога!
– Вениамин Юлианович, – заволновался Илья, – но вы должны понять, что новые обстоятельства…
– Ничего я не должен, в особенности тебе! – грубо оборвал его прокурор. – И никаких новых обстоятельств нет, заруби это себе на носу, Новгородцев! Нечего воду мутить и бучу устраивать! И попробуй только распространить слухи о том, что дядя Крюк все еще жив, а мы поймали не того, – я лично позабочусь о том, чтобы ты свою работу в органах немедленно потерял и чтобы тебя потом не взяли даже сортиры на вокзале драить! А теперь можешь быть свободен, Эркюль Пуаро заволжский…
Из квартиры Кота Илья тотчас направился в здание следственного управления. Ему пришлось дожидаться заместителя Михаила Федоровича, ставшего теперь исполняющим обязанности начальника. А тот не торопился появляться на работе. Наконец прибыл служебный автомобиль, из которого вылез грузный субъект с отечным лицом завзятого алкоголика – заместитель Пономарева и в самом деле любил приложиться к бутылке, причем даже в рабочее время. Однако это не помешало Олегу Дмитриевичу Хвостову вскарабкаться по служебной лестнице довольно высоко, а теперь занять место Михаила Федоровича.
– Олег Дмитриевич! – воззвал Илья к субъекту, медленно бредущему по коридору и с улыбкой принимавшему поздравления со вступлением в новую должность.
Тот несколько минут игнорировал Илью, потом наконец развернул в его сторону свою плоскую змеиную голову, увенчанную крашеными волосами, и произнес:
– А, Новгородцев! А ты что здесь делаешь?
Илья сообразил, что Кот уже успел промыть мозги Хвостову – они же были закадычными друзьями и даже, по слухам, устраивали в местной бане совместные оргии с проститутками.
– Мне нужно с вами поговорить. Сейчас же! – заявил без обиняков Илья.
Хвостов недовольно поморщился.
– Сейчас я занят, зайди через часик.
