Эллери Куин - Король умер. Игрок на другой стороне
Эллери помрачнел.
— Полагаю, вы потерпели неудачу с отпечатками пальцев на карточках?
— На карточке с буквой «J» отпечатки абсолютно всех. Вроде бы покойный Роберт пустил ее по кругу на последнем совете племени, когда они решали, кто сколько должен платить за уборку мусора. Даже дал подержать карточку слуге и экономке.
— А как насчет происхождения карточки, бумаги, шрифта, штемпельной подушечки и тому подобного? — полюбопытствовал Эллери.
— Бумагу, конверт и карточку можно купить в любом канцелярском магазине во всех Соединенных Штатах, в том числе в двух шагах от Йорк-Сквера. На адрес, написанный печатными буквами, в лаборатории особых надежд не возлагают. Печать и штемпельная подушечка взяты из детского комплекта «Волшебные печати», выпускающегося уже несколько лет. Эти комплекты продаются тысячами по всему городу.
— Великолепно, — пробормотал Эллери. — А что насчет карточки с буквой «H»?
— На ней, разумеется, отпечатки пальцев Эмили Йорк. А также мисс Салливан. Есть и смазанные пятна, которые могут быть фрагментами отпечатков кого-нибудь еще. На конверте есть отпечатки Энн Дру. Не радуйся — девушка принесла письма с почты на Черч-стрит и оставила это письмо в доме Эмили, которая взяла его с собой на работу.
— А кто такая мисс Салливан? — спросил Эллери.
— Я как раз к этому подхожу, — ответил инспектор и рассказал то, что мисс Салливан сообщила ему о планах Эмили Йорк относительно Дома социальной службы.
* * *Мисс Салливан содержала это здание — переделанный жилой дом на шумной улице, о великолепном прошлом которого свидетельствовал весьма пострадавший от времени интерьер.
— Не могу сказать вам об этом ничего определенного, — ответила мисс Салливан, когда инспектор, руководствуясь подозрениями, подслушанными замечаниями и чистой логикой, поинтересовался, изменит ли приближающееся богатство Эмили Йорк положение дел в Доме социальной службы.
— Почему, мисс Салливан? — задал вопрос Ричард Квин.
Годы лишь слегка отразились на ее голосе. Тем не менее, мисс Салливан, несомненно, было за семьдесят. Дышала она с трудом, что было неудивительно при ее массивном туловище, должно быть очень тяжелом для тонких ножек. Нос ее отличался весьма своеобразной формой; инспектора заинтересовало, понимает ли эта женщина, какую роковую роль этот нос сыграл в том, что она до сих пор «мисс». Отсутствие очков объяснялось не тщеславием или наличием контактных линз. Оно оказалось великим благом, так как помогло инспектору обнаружить скрывающееся в ее глазах цвета льна, высушенного на летнем солнце, веселое и доброжелательное существо, с которым уже спустя несколько минут он стал легко общаться.
— Видите ли, я ничего об этом не знаю.
Однако глаза утверждали обратное, и, когда инспектор, отказываясь принять отрицательный ответ, спокойно ожидал продолжения, они заметались туда-сюда, пытаясь спрятаться и одновременно дразнясь.
— Я имею в виду, что мисс Йорк не понравилось бы, если бы я стала болтать об этом, — заявила мисс Салливан. Инспектор, улыбаясь, ожидал дальнейших откровений. — И я обещала ничего не говорить, инспектор.
— Вы боитесь, — мягко осведомился Квин, — что она может изменить свои намерения относительно использования денег?
— Боже мой, конечно нет! Только не Эмили Йорк! Для нее это значит слишком много.
— Она прекрасная женщина, — искусно польстил инспектор, и оба широко улыбнулись друг другу. — Когда я вошел, то подслушал кое-что в комнате налево от входа, — признался он.
Это помещение служило местом встреч местных бродяг.
— Вы имеете в виду читальню? — уточнила мисс Салливан.
— Да, читальню, — кивнул инспектор. — Один человек хотел пойти в Морскую миссию за пищей и постелью, но другой посоветовал ему остаться и попасться вам на глаза, потому что здесь готовятся большие перемены, и вы будете нуждаться в их помощи.
Это был вольный пересказ разговора двух бродяг, один из которых на самом деле заявил: «Меня уже тошнит от этой дыры! Пойду-ка я в Морскую миссию, поклянчу там жратву и койку». Но одноглазый собеседник усадил его на скамью и сказал: «Лучше торчи здесь и строй глазки хозяйкам. Старая дева, которая только что прошла в ту дверь, скоро будет купаться в золоте. Так что держись поблизости, потому что она купит для нас шикарный отель. Все это знают».
— Конечно, некоторые из них иногда помогают Эмили Йорк, — пояснила мисс Салливан. — Но каким образом они об этом узнали?
— А она в самом деле собирается купить для бездомных отель?
— Разумеется, нет!
— Они будут разочарованы, — покачал головой инспектор. — Тот бедняга явно на это рассчитывал.
Он сделал вид, что поворачивается к двери, хотя глаза мисс Салливан настойчиво требовали: «Спрашивай дальше!»
— Нет, не будут! — Ее маленькие ручки вцепились друг в друга. — Пожалуйста, закройте дверь. — Инспектор повиновался. — Я могу вам доверять? — Глаза женщины молили о том же.
— От меня мисс Йорк ничего не узнает, — заверил он.
— Переверните вот это! — произнесла мисс Салливан заговорщическим шепотом, указывая маленьким пальчиком на висящий на стене план прилегающей к дому территории. Инспектор выполнил распоряжение. — Теперь сядьте и посмотрите на это.
На другой стороне оказался совсем другой план. Отдельный угол занимало изображение коттеджа. Мощенная камнем дорожка вела вокруг лужайки к портику, крыша которого покоилась на квадратных колоннах, объединенных сверху византийскими арками. Судя по плану, пол портика должен быть выложен плитками, и мисс Салливан объяснила, что таким же будет и пол внутри, причем с использованием керамики, надолго сохраняющей блеск и яркость. Здание изобиловало пристройками. Многочисленные окна в стенах и веерообразное окно под арками портика предполагалось застеклить с применением подкрашенных стекол, разноцветные отблески которых были бы видны днем внутри дома, а вечером — снаружи.
— Переднюю стену украсят вьющиеся розы, — объяснила мисс Салливан. — На южной и западной стенах будет плющ, а на северной — форсайтия; когда она начнет цвести, будет казаться, что дом покрыт снегом. Здесь будут расти горный лавр и кизил, а здесь — кровоточащее сердце. Каждый год будут цвести штокрозы, циннии и жимолость. Вот увидите!
— Где же это будет построено? — заинтересовался инспектор, глядя на основную часть плана.
— Недалеко от Нью-Йорка. Я не могу сказать, где именно, потому что мисс Йорк как раз договорилась о покупке земли, а если станет известно о постройке деревни, то цена подскочит так, что ей придется выложить все ее деньги.
До инспектора внезапно дошла связь между коттеджем и рядами одинаковых пятен на большом плане.
— Она намерена построить целую деревню?
— Ну а как же иначе? — воскликнула мисс Салливан. — Сорок два коттеджа, таких, как этот. Сначала планировалось тридцать пять, но теперь, когда умер бедный мистер Йорк, и доля каждого оставшегося наследника увеличилась, мы сможем построить еще семь, а также административное здание и помещение для служащих. Вот в этом месте обнаженная горная порода, и мы сумеем добыть здесь камень для коттеджей и других строений. Тут прекрасная земля для фермерства — восемьдесят акров. В южном секторе будет коровник, а здесь — гуси, утки, куры, может, даже индюки, но говорят, что их слишком трудно разводить. Вот тут построим помещение для забивания птиц, а здесь коптильню, холодильную и, конечно, большой сенной сарай. В этой секции будут мастерские: плотницкие, гончарные, прядильные, если мы решим разводить овец… О, а здесь наши теплицы — три для овощей и две для цветов.
— Понятно, — пробормотал инспектор. — Полное самообеспечение, не так ли? А может, даже извлечение прибыли?
— Ну, ведь у нас будет большой штат, и им нужно как следует платить, — ответила мисс Салливан с внезапной суровостью, как будто ее обвинили в попытке использовать рабский труд. — Так что вначале мы будем удовлетворены, если сведем концы с концами. Но мы наладим производство масла, сыра, молока, свинины, говядины, птицы, овощей и цветов, а мисс Йорк говорит, что нам, возможно, удастся выпекать хлеб, а также изготавливать сельскую мебель, керамические изделия и… — она задохнулась от переполнявших ее радостных чувств, — еще бог знает что! Так что мы сможем оплачивать наши расходы даже без помощи гостей.
— Гостей? — озадаченно переспросил инспектор.
— Этих джентльменов, которых вы видели внизу.
— Этих… — Инспектор поспешно кашлянул.
— Да, — строго произнесла мисс Салливан, — этих джентльменов!
Инспектор выругал себя за допущенную бестактность, ибо глаза собеседницы метнули в него стрелы негодования.
