Мария Жукова-Гладкова - Колдовские страсти
– Значит, звони. Расскажи все, что говорил Лим, но… Представь дело так, что… не Зоя использовала Лима, а наоборот. Он ее втянул, подставил… Он-то теперь не сможет ничего ни опровергнуть, ни подтвердить. Он мертв, а Зоя, будем надеяться, жива, о живых и думай. Надо использовать любую возможность, чтобы спасти ее. Если еще не слишком поздно.
– Анна Ивановна, – покачала головой я. – Вы ли это?.. Я вас не узнаю.
– А что такое? Давай-ка лучше сейчас придумаем и отрепетируем новую версию…
* * *На следующее утро я позвонила по телефону, в свое время оставленному Николаем. Когда представилась, мне сказали, что он в настоящий момент находится в замке Айчила, и назвали номер сотового, по которому я могу связаться с Николаем Николаевичем. Но трубка оказалась выключена – или находилась вне зоны обслуживания, как сообщил мне женский автоматический голос.
– Что делать? – задала я бабушке извечный вопрос русской интеллигенции.
Ответить Анна Ивановна не успела: раздался звонок в дверь.
На пороге стоял журналист Вася, как и обычно в последнее время – с хорошего бодуна и с трехдневной щетиной, которая, правда, ему здорово шла.
Мы пригласили Васю на кухню, а бабушка тут же выдала ему стакан капустного рассола – знала, что давать мужику по утрам, хотя уже давно наступил день, но Вася рассол принял с радостью и тут же его выпил, не пролив ни капли на отращиваемую бороду.
– Тань, расскажи, чего выяснила за последнее время, – наконец попросил он.
– А ты чем занимался, соседушка? – обратилась к нему Анна Ивановна. – Это наши, что ли, с Таней дети пропали? Ты лично какие действия предпринял? Что ты сделал?
Вася угрюмо молчал, вертя в руках пустой стакан из-под рассола.
– Пил все эти дни? – продолжала бабушка, то и дело переходя на шипение и напоминая змею, вернее, этакий гибрид змеи подколодной с мегерой. Представляю, как она муженька воспитывала после пробуждения… Наверное, давно мечтала устроить утром разнос какому-нибудь мужику. Ну пусть потешится старушка…
Вася Анну Ивановну внимательно выслушал, не перебивая. Вообще у соседа терпение было ангельское, натренированное годами проживания в одной квартире с женой, тещей и сестрой жены, в сравнении с которыми воспитательная речь Анны Ивановны представлялась попискиванием комара на фоне рычания льва, милицейской сирены и брачных воплей орангутанов одновременно.
– Я не только пил, – сказал Вася, когда своими красными воспаленными глазами заметил, что Анна Ивановна несколько выдохлась и решила перевести дух. – Я провел журналистское расследование.
Мы с бабушкой вылупились на соседа.
– Ну не только я, – добавил Вася. – Наши ребята мне помогали. Из моей газеты.
– И что вы узнали? – спросила бабушка, не давая мне взять инициативу в свои руки.
– Я лично нашел тайник, где держат…
Я хлопнула себя по лбу, не давая соседу закончить фразу. Как я раньше-то не сообразила?! Ведь Лим мне вчера открытым текстом сказал… Да я должна была сама к Васе бежать!
– Твоих еще не вернули? – спросила я, не давая соседу больше вымолвить ни слова.
– Нет. Таня… Как… Ты…
Я назвала примерный адрес общежития на Фонтанке, где, как вчера сообщил мне Лим, и держали заложников, пока не получали выкуп с родителей. Кстати, а Николай Николаевич там уже побывал? Или не все обследовал, раз мальчишки не вернулись? Они-то моему новому знакомому совершенно ни к чему.
– Ты тоже до него добрался, Вася? – спросила бабушка.
– Нет, я… – промычал сосед.
– Поднимай всех знакомых ментов! – рявкнула я. – Задействуй все свои журналистские связи. Дети должны быть в подвале. И… там, наверное, и Бояров. Вася, действуй!
Сосед выскочил из-за стола как ошпаренный и рванул к нашему старенькому аппарату, стал судорожно крутить диск, с кем-то договариваться. Мы с бабушкой оставались на кухне, я по ходу дела налегала на приготовленные Анной Ивановной бутерброды – для усиления мыслительного процесса.
Наконец Вася вернулся на кухню и глянул на нас от двери.
– Спасибо! – сказал он с сияющей физиономией. – Ребята сейчас все сделают.
– А сам ты что? – посмотрела на него Анна Ивановна. – Вася, ты хоть что-нибудь сам можешь сделать?!
– А как же! – сказал сосед. – Я понял, почему ребят взяли. Я же вам сказал, что провел расследование.
Я быстро прокрутила в мозгу все, что слышала от Лима. Тесты, музыка… Выявление того, кто подвержен внушению, и выяснение, что существенного имеется дома. Что есть в Васином муравейнике?! Что он тут нес про тайник? У тещи, что ли? Или у жены? Или сестра жены на своих любовниках состояние заработала? Что там нашлось?!
– Ну?! – мы с Анной Ивановной не могли больше сдерживаться.
– Пошли со мной, – позвал Вася.
Мы с бабушкой вскочили со своих мест и тронулись вслед за соседом. Я по пути дожевывала бутерброд, который оставить на столе не могла.
На нашей лестничной площадке Вася остановился перед узкой лестницей, ведущей к люку, через который можно выбраться на крышу. Вначале, правда, попадаешь в некое помещение с бетонными стенами и полом, а откуда уже можно лезть дальше под открытое небо и любоваться звездами. Чердаком это помещение назвать не могу, так как оно не простирается на всю длину дома, закрывая собой лишь потолок над лестничной площадкой, в наших же квартирах мы страдаем от постоянных протечек.
– Полезли, – предложил сосед и стал взбираться по лесенке, которая затряслась даже под его весом. А если учесть, что она нависает над лестничным проемом… Я зажмурилась и даже прекратила жевать. – Ну вы чего? – спросил Вася, уже толкнув люк, который оказался не заперт.
– Да мы как-то… тебя тут подождем, – сказала я.
– Ты лучше так объясни, чего там нашел, – попросила бабушка, схватив меня за руку. Опасается, что я сейчас тоже наверх рвану?
Как оказалось, Васины сын с племянником и также исчезнувший Вовка Корольков, их приятель, частенько втроем лазали на крышу, что сосед смог выяснить у окрестных бабок, которые их там видели и даже в свое время ругали и доносили на пацанов матерям и бабушке. Но те должным образом не прореагировали и Васю в известность не поставили, занятые собой.
А Вася решил лично слазать наверх и посмотреть, не устроили ли мальчишки там свой тайник – если дома негде. А тут вроде бы и рядом, и родственники навряд ли доберутся, хотя Васиных женщин, из которых энергия бьет фонтаном, я вполне могу представить бегающими по крыше, по обыкновению заламывая руки. Среди хлама, невесть откуда взявшегося у выхода к звездам, Вася нашел некую хитрую аппаратуру, улавливающую и записывающую любые звуковые сигналы. Журналист собрал все добро и отнес на работу, где ему объяснили, что эта аппаратура включается, как только кто-то начинает говорить, и отключается, когда говорящий замолкает.
– Ну и что? – спросила Анна Ивановна, поглядывая на зияющий проем. – Почему ты так уверен, что это твои парни? Да здесь же ходят кому не лень. Ну то есть не ходят, я надеюсь, а могут ходить.
– А отпечатки пальцев? – посмотрел на нас Вася. – Мы же сняли отпечатки пальцев дома – у нас и у Корольковых – и с аппаратуры. Сынок мой с племяшем и их приятелем ее ставили. Или нашли, что скорее всего.
Вася вздохнул. Вот именно что: скорее всего. А кому-то это не понравилось, и этот кто-то решил изолировать пацанов на время. Но кто?!
И кого здесь слушали? Зачем? Я спросила об этом Васю.
– Слушали тебя, Таня, – сказал сосед. – А вот кто – тебе лучше знать.
Я открыла рот, а потом подумала: «Если бы…»
* * *Вечером Васины сын и племянник были уже дома, как и Бояров с Вовкой Корольковым, также оказавшиеся в том же подвале, где посидели и мы с Зойкой. Милиция наконец всерьез заинтересовалась общежитием, правда, я не знала, долго ли продлится их рвение. Никто из четверых захваченных в плен ничего не помнил из случившегося в эти дни. Последние четкие воспоминания Боярова: он покидает свою клинику. Куда он оттуда поехал, Олег сказать не мог. Людка исподволь попыталась выяснить что-то про порошки, которые я оставила ему на анализ, но Бояров даже не понял, о чем идет речь. Людка решила про них не упоминать и меня просила тоже не заикаться.
Свою старшую дочь Людка сама взяла за жабры и провела соответствующую работу (что, наверное, и следовало сделать с самого начала). Выяснилось, что Светка покупала порошок в одном дорогом кафе, расположенном недалеко от ее гимназии. Препарат был из партии Лима и считался престижным у них в классе. Светка, как это часто случается в ее возрасте, не хотела отставать от подружек.
Людка на всех парах полетела в кафе и показала себя слоном в посудной лавке, затем дома устроила еще одну головомойку Светке, после чего посчитала проблему решенной, да и пример отца подействовал на дочь убедительно: ей не хотелось провалов в памяти.
Соседские же мальчишки страшно удивлялись, узнав, что их поймали на краже, что они даже сидели в камере и что их оттуда увезли какие-то дядьки. Вовка Корольков клятвенно заверял, что ему бы и в голову не пришло обчищать квартиру своих родителей. Про аппаратуру у нас в доме мальчишки тоже ничего не помнили.
