Ольга Володарская - Страсть под чужим именем

Первым ее клиентом стал сочинский бизнесмен. Он подозревал, что один из партнеров собирается его убрать, чтобы завладеть долей. Соня изображала любовницу бизнесмена. Ночевала в доме, когда клиент приглашал друзей на пикник. Через десять дней его пытался убить охранник партнера. Соня его обезвредила. Клиент остался жив и доволен работой своего телохранителя.

Так у Софьи началась новая жизнь. Опасная, но интересная.

Карим сам ее нашел. Соня как-то охраняла его товарища, когда тот приезжал в Краснодарский край. И он рассказал о ней Каримову. Старик захотел заполучить ее в свою команду. Бодигардов у него было несколько, но все мужики, ни одной женщины. А тут не просто баба, умеющая стрелять и драться, а психолог с образованием. Не телохранитель, находка!

Когда Соня получила предложение от Каримова, то, не раздумывая, приняла его. А перед тем как покинуть город, вышла с «Санни» в море. Старушка еле-еле двигалась и вскоре заглохла. Соня сидела на палубе, смотрела на воду, на небо, на луну. Вернее, на луны. На ту, что в небе, и ту, что в море. В небе круглая, четкая. В море зыбкая, струящаяся. Одна настоящая, вторая лишь ее отражение. Но как одна без другой? «Точно как мы с Никой, – подумалось вдруг Соне. – И каждая из нас считает себя луной, а сестру своим отражением…»

Соня просидела так до рассвета. Затем спустилась в трюм, чтобы пробить в дне дырку. Она решила затопить старушку, чтобы «умерла» достойно. И упокоилась там, где должно, на дне морском.

Соня отплыла на лодке от «Санни». И смотрела, как она погружается в море, до тех пор, пока на поверхности не остался кончик мачты с флажком. «Санни» помахала им на прощание и скрылась в пучине.

Соня вытерла мокрые глаза, развернула лодку и погребла к берегу.

А утром она вылетела в Москву.

С тех пор прошло полтора года. Соня оказала Кариму много услуг. Зачастую не связанных напрямую с его безопасностью. Теперь у нее тоже было задание. И чтобы его выполнить, Соня подняла пистолет и направила его дуло на лоб Влада Соловьева.

– Это называется из огня да в полымя, – проговорил он. Страха в голосе не было. Одна усталая обреченность.

– Где Калязин? – спросила Соня.

– В доме. Лежит без сознания. Но скоро оклемается.

– Это вы его вырубили?

– Не совсем… – Он хмуро посмотрел на Соню. – А чего мы разговариваем, не пойму? Кончайте меня, и дело с концом.

– Я не собираюсь вас убивать.

– Да? Тогда почему держите на мушке?

– Я опущу пистолет, если вы обещаете не делать глупостей.

– Каких?

– Пытаться меня вырубить. Или убежать.

– Обещаю…

Соня перед тем, как опустить оружие, сунула руку в карман Влада и вытащила его пистолет.

– Так мне будет спокойнее, – сказала она, убрав его за пояс джинсов. – А теперь пойдем.

Он не стал спрашивать куда. Просто двинулся за ней. Когда дошли до калитки, она указала на пустую бутылку:

– По ней я поняла, что вы в доме. Я заметила у вас на кухне много пустых бутылок именно от этой воды. С лимончиком. Поэтому не ушла, когда мне не открыли.

И снова Влад оставил ее реплику без комментария. Но через несколько секунд заговорил:

– Соня, могу я попросить вас кое о чем?

– Сначала озвучьте просьбу.

– Передайте это Галке. – Он вытащил из кармана бархатный мешочек, в котором что-то лежало. – Скажите, не понадобилось. А еще… Что я не забуду ее никогда.

– А сами вы это не можете сделать?

– Что?

– Вернуть содержимое мешочка и сказать ей эти слова.

– Покойники не разговаривают.

– Но я же сказала, что не собираюсь вас убивать…

– Не вы, так кто-то другой. Какая разница? А ведете вы меня в укромное местечко, чтобы там прикончить.

– Мы уже пришли, – сказала Соня. – И разве это похоже на укромное местечко?

Влад посмотрел на здание, на которое она указывала. В нем располагалась гостиница. Маленькая, всего на восемь номеров. В ней останавливались обеспеченные люди, приезжающие на выходные порыбачить.

– Заходите, что же вы?

Влад толкнул дверь, пошел в фойе. Куда двигаться дальше, он не знал.

– Нам направо, – подсказала Соня.

Они повернули в коридор. У последней двери она остановилась и стукнула в нее.

– Открыто, – послышалось изнутри. – Заходите.

Соня кивнула Владу, давая понять, что он должен войти первым. Он так и сделал. Шагнул за порог. Соня следом.

Они оказались в просторном гостиничном номере, отделанном в деревенском стиле. На потолке мощные балки. На стенах пейзажи да декоративные ружья. На полу шкура. На ней массивное кресло из дуба. А в нем старик с царственной осанкой.

– Ну, здравствуй, Русик, – сказал он, увидев Влада.

– Здравствуйте, Артур Рустамович.

– Давненько не виделись…

– Два с лишним года.

– Да ты садись. Чего встал? – И указал на второе кресло.

Влад опустился на сиденье. Соня прошла к дивану, села. Если б Карим попросил ее уйти, она так бы и сделала. Но он не попросил.

– С чего начать, даже не знаю, – усмехнулся Карим.

– Начните с главного.

– Я рад, что ты жив.

Гримаса недоверия исказила черты Влада.

– Не веришь, – покачал головой Карим. – А другу своему Егору верил. На слово. Почему?

– Вы сами ответили до того, как спросить. Он был моим другом.

– Дерьмом он был.

– Поэтому вы приказали его убить?

– Я? – Он сначала рассмеялся. Затем посмотрел на Соню. Та недоуменно пожала плечами. – Сынок, ты что-то путаешь. Егора убил ты!

– Вы с ума сошли? Я его пальцем не трогал. И если понадобится, я смогу это доказать.

– Да? Тогда как ты объяснишь тот факт, что его труп был вытащен из твоего дома? Соня стала тому свидетелем.

– Егора убили в моей квартире. Но это сделал не я. Меня и дома не было, когда это произошло.

– Странно…

– Послушайте, я ничего не понимаю, – простонал Влад. – Объясните мне хоть что-то.

– Хорошо. Итак, моя дочь умерла от передозировки. Я наорал на тебя, прогнал. Ты уехал. Егор остался. Потом он заявился к вам домой и сказал, что я тебя проклинаю, желаю твоей смерти, а раз так, тебе ничего не остается, как «умереть» самому.

– Откуда вам это известно?

– Об этом позже. Идем далее. Ты соглашаешься с другом и отдаешься на его волю.

– Нет, я бы не так сказал…

– Как хочешь, смысл от этого не меняется. Ты вверил Егору свою судьбу. И в результате получил то, что получил.

– Зато жив остался.

– Да никто не собирался тебя убивать, идиот! – повысил голос Карим. – Я жесток, но не беспощаден. В том, что моя дочь умерла, есть часть твоей вины. Но и моей тоже. Я был в ответе за нее. Прежде всего я! Да, я был страшно зол, проклинал тебя. И какое-то время желал твоей смерти, но не отдавал приказа убить тебя.

– Откуда тогда Егор взял это?

– Он просто все выдумал. Воспользовался твоей безграничной верой в него. И, конечно, твоим горем. Не будь ты так погружен в него, не отказался бы столь легко от славы, положения, семьи, наконец. Но ты был не в себе, поэтому Егор смог провернуть свою аферу.

– Но зачем ему это нужно?

– Чтобы занять твое место. Все ради этого было задумано.

– Но Егора устраивало его положение. И он совершенно мне не завидовал.

– Какой ты все-таки наивный идиот, – с досадой протянул Карим. – Успешным людям все хоть немного завидуют. А уж человек, годами мечтающий о славе, тем более.

– Но он говорил мне, что перестал мечтать о ней. Понял, что это бесполезно.

– Говорить можно все, что угодно. А думать и чувствовать иначе.

– Да откуда вы знаете, что он чувствовал?

– Я же сказал, об этом позже. И не перебивай меня… – Карим погрозил Владу пальцем. Это его любимый жест… Как без него? – Короче, когда я с проклятиями прогнал тебя, у Егора родился план. Он задвигает тебя, причем с согласия родителей, а сам выбивается в дамки. Ведь именно он предложил мне аферу с заменой тебя другим певцом. У меня и в мыслях такого не было. К тому же я очень сомневался, что твои родители согласятся на это, но они согласились. Но сразу сказали, что твое место должен занять Егор. Догадываешься, кто их надоумил? – Влад кивнул. – Долин планировал работать под тебя только вначале, а потом сменить стиль. И делать то, что нравится ему.

– Разве он работал под меня? По-моему, он сразу выбрал совсем другое направление…

– Потому что у него не получалось петь так, как ты. Когда я присутствовал на записи песни, которую ты написал (он сказал, что нашел тетрадь с нотами и стихами у тебя в квартире), я пришел в ужас. Он исполнял ее чудовищно. Без эмоций, страсти. Да еще с постной рожей. Просто вытягивал ноты, и все. У автора текста душа рвалась, а у исполнителя ее как будто не было. Мы худо-бедно записали две баллады, не такие эмоциональные. А остальной материал пришлось спешно покупать. Влад предлагал свои песни, но это был какой-то ужас.

– Я знаю. Он и мне предлагал, когда еще работал у меня на подпевке.

– Я очень пожалел о том, что согласился на ту аферу. Но ничего уже нельзя было поделать. Я вбухал кучу денег в рекламу, и их пришлось отбивать. Я думал тогда, что лучше бы Руслан умер для всех. На этом я бы тоже заработал. Не так много, конечно, ты ж не Майкл Джексон, и мы не в Америке, но все равно…