Рикошет - Юлия Александровна Лавряшина
Всю ночь Артур просыпался в тревоге, даже вставал и, отодвигая штору, переглядывался с яркой луной. Пока она была маленькой и худенькой, как Сашка, но неудержимо стремилась вырасти… Зачем? Он прижался лбом к стеклу: «Что за глупый вопрос?» Все в мире стремится стать больше, обрести значимость. И никто не желает помнить о том, что, став полной, луна опять пойдет на убыль, а человек, достигнув расцвета, начнет стареть, добравшись до вершины, неудержимо покатится вниз…
— Зачем тебе взрослеть, маленькая? — прошептал он, думая не о луне.
Заставил себя вернуться в постель и, на удивление, быстро уснул, но через час очнулся ото сна с той же мыслью, уже налившейся отчаянием. Ему захотелось разбудить Сашку и спросить напрямик: ты только и ждешь, когда мы с Никитой уедем, чтобы зазвать Клима? Мы уже мешаем тебе?
Поэтому утром, увидев неподдельную Сашкину радость, сам чуть не завопил от восторга, как в детстве, когда они играли в индейцев и носились по московским дворикам, потрясая сухим прутиком вместо копья. Никто из них почему-то не желал примерять форму шерифа, и Артур тоже готов был драться за роль Чингачгука или Грязного Гарри. А теперь оказался на другой стороне… И не жалел об этом, хотя все то, что наговорил вчера о жизни на берегу моря, тоже было правдой. Та, несостоявшаяся, судьба могла быть чистой, как прозрачная волна… Но кому-то же приходится и дерьмо разгребать…
Он подумал об этом, когда они приехали в Комитет и Володя Овчинников ворвался в его кабинет:
— И что ты думаешь?! Я пробил место рождения Малафеева и его брата Николая Ткаченко. Они оба провели детство на окраине Мытищ. Так себе райончик…
— В таких и зарождаются банды, — усмехнулся Логов. — Интересно! И кто же у них ходил в друзьях детства?
— Несколько имен проверяем, но одно тебя порадует…
Артур погрозил кулаком:
— Не тяни!
Лицо Овчинникова приняло торжественное выражение:
— Та-дам! Данила Макарычев. Помнишь такого?
— Да ладно?! — ахнула Сашка. — В жизни бы не подумала! Такой… Иванушка-дурачок…
— Вот тебе и дурачок! Они с Ткаченко учились в одном классе, а Малафеев на два года младше. Наверняка он и тогда у них на побегушках был. Ничего особо не изменилось.
Пытаясь не выдать вскипевшего в душе ликования, Логов вскинул ладони:
— Спокойно. Это пока ничего не доказывает. Мало ли с кем я в детстве гонял, половина из них, может, срок мотает…
— Даже не сомневаюсь, — хмыкнул Овчинников. — Ты у нас везде свой…
— Типун тебе, — пожелал Логов от души. — Значит, Макарычев? Будем посмотреть…
Никита напомнил:
— Его не было в банке во время ограбления. Это уже проверено десять раз. Убить директора он никак не мог.
— Своими руками — нет, — согласился Артур.
— Значит, внутри был еще один сообщник? — загорелась Саша. — Только не Марго — она его на дух не переносит!
— Или делает вид…
— Я же убедилась, что она говорила мне правду!
Логов не смог удержать смешка:
— Ты опять о книжных шкафах? Знаешь закон успешного обмана? Его надо укутать в несколько слоев правды. Желательно такой, которую нетрудно проверить.
— Как наличие книжных шкафов, — ввернул Никита.
Недобро зыркнув на него, Саша буркнула:
— Отвяжись!
— Тогда есть шанс, что и ложь никто не заметит, — продолжил Артур, пропустив их маленькую стычку.
Облокотившись о колени, она уставилась в точку возле коричневого плинтуса:
— Я видела, как они общались… Он ее откровенно бесил! Они не для меня это изображали, я же как бы не с вами была.
Артур вздохнул:
— Мы пытались делать вид, что ты не с нами. Но Макарычев приехал позднее. Возможно, одновременно с нами… Он мог заметить, как мы вместе вышли из машины. И они с Марго вполне могли успеть распределить роли, чтобы заморочить тебе голову.
Сашкины глаза потемнели от отчаяния:
— А я ей поверила!
— Погоди, я же не сказал, что именно так и было! Так могло быть… Ты же помнишь? Во время расследования никому нельзя доверять, — Логов указал пальцем на каждого, кто находился в кабинете. — Кроме нас. Ну Поливцу еще немножко…
Все трое расхохотались, но Саша даже не улыбнулась. Сцепив пальцы, она смотрела перед собой, точно отрешилась от всего, что не имело отношения к Марго. Артур осторожно тронул ее плечо, и Сашка вздрогнула.
— Эй, ты что? Никто же не утверждает, что именно Марго стала соучастницей. Но хорошо бы проверить: умеет ли она стрелять?
— Как? — спросил Володя. — Для этого не обязательно учиться в ДОСААФ… Ее мог обучить… кто-нибудь. Вряд ли она стала бы трепаться о таком в банке.
Логов решительно встал:
— Собери о ней информацию. И о Макарычеве, само собой. А мы пойдем потолкуем с братьями…
— Нашими меньшими? — попытался сострить Овчинников, но никто не улыбнулся.
Прокручивая в уме варианты, Артур смотрел на помощника:
— Попробуем спровоцировать.
Ивашин догадался:
— Скажете, что вам известно о роли Макарычева? Они ведь еще не в курсе, что вы раскопали об их общем детстве!
— С кого начнете? — уточнил Овчинников деловитым тоном. Ему самому уже стало неловко за неудавшуюся остроту.
— Думаю, Олег Малафеев не скажет нам ничего нового, — поморщился Логов. — Нечего и время терять… Сами потом его допросите. А вот на Ткаченко стоит попробовать надавить.
Он задумался:
— Что-то не сходится… Если представить: Макарычев — мозг, Ткаченко — сила, Малафеев — «шестерка»… Ну еще пара бойцов на подхвате. Вас в этом раскладе ничего не смущает?
Саша подняла голову:
— Макарычев. Какой из него мозг?
— Вот и я сомневаюсь… Или он настолько умен, что отлично прикидывается глупышом.
— Кем?! — она фыркнула. — Где ты слово такое выкопал?
— А вы так разве не говорите?
— Я говорю: скрепышом.
— А это еще что значит?
— Ты забыл? В супермаркетах дают в подарок такие резиновые штучки со смайликами. Их можно скреплять между собой и цеплять куда-нибудь — на сумку или на волосы.
— Гос-споди… У тебя тоже есть?
Никита вступился:
— Даже у меня валяются где-то!
Устремив на него долгий взгляд, Артур изобразил изнеможение:
— Надо нам провести генеральную уборку… Ладно, черт с ним! Пусть будет скрепышом. Я, кстати, сразу подумал, что Макарычев не такой уж дурак… Шмидт же не был ни идиотом, ни гомосексуалистом! Зачем бы ему понадобился заместитель с мозгом колибри.
Он перехватил вспыхнувший Сашкин взгляд:
— Стоп! Не надо сейчас ничего рассказывать про колибри… Я не сомневаюсь, что энциклопедия у тебя в голове открылась на нужной странице, но нам пока не до этого.
Она только развела руками: хозяин — барин.
Но в
