Филлис Уитни - Жена или жертва?..

— Доброе утро, Дина. — Он улыбнулся мне с нежностью, совсем как прежде, и я с болью вспомнила о нашей любви, которая не могла вернуться.

Мысль о Кейте, о его вчерашних словах и поступках снова пришла мне в голову. Гленн был явно в хорошем расположении духа. Может, сейчас самый подходящий момент, чтобы поговорить с ним о мальчике? Этот разговор не был самым срочным из наших дел, но я все же приступила к нему.

— Есть кое-что, что я хотела бы с тобой обсудить, — начала я. — Речь идет о Кейте.

Гленн добродушно бросил через плечо, протянув руки к огню:

— Слушаю тебя.

— Мне кажется, тебе не следует забивать мальчику голову мыслями о том, что Гленда пытается вернуться к нам. Ты внушил ему, что он — ее собственность. Но такая зависимость может только повредить Кейту. Он чуть не задушил меня вчера! Мальчик считает, что такого сорта выходки подсказывает ему Гленда.

Я ожидала, что эта информация только повеселит Гленна, но ошиблась. Он развернулся и посмотрел на меня испытующе.

— Но я сам чувствую то же самое, — сказал он. — Поэтому и предупредил Кейта. Я решил, что ему надо быть осторожнее и не оставлять Гленде возможности проникнуть в его сознание.

Итак, я получила еще одно подтверждение тому, что бороться придется с Гленном.

— Чтобы покончить с этим, нам надо уехать из «Высоких башен», — проговорила я. — Мы можем отправиться в Нью-Йорк или за границу, как хочешь. Но нам необходимо на время покинуть этот дом. Если верить в то, что дух Гленды по-прежнему блуждает здесь, нужно дать ему успокоиться. Возможно, она не хочет, чтобы мы жили здесь. Я не могу понять, как ты решился остаться здесь, зная, что она была… убита. Почему ты не хочешь взглянуть правде в лицо, Гленн? Ты должен заставить себя сделать это.

— Это шарф навел тебя на такие мысли?

— Конечно. Никто, кроме Колтона или Номи, не мог забрать его оттуда. Ты должен перестать жить в воображаемом мире и посмотреть фактам в лицо. Я пытаюсь сделать именно это. Мне не хочется верить в то, что это был твой отец или тетка, но кто еще мог быть там?

Гленн поднялся с коврика и пошел по направлению к кровати.

— Здесь есть еще один человек, о котором ты не подумала, а он единственный действительно ненавидел Гленду. Я имею в виду Трента Макинтайра.

Я возмущенно вскочила и потянулась за своим халатом.

— Это абсурд! Трент не из тех, кто может прибегнуть к насилию.

— Даже если считает, что его обожаемому сыну угрожает опасность? Даже когда знает, что Гленда может расстроить планы Пандоры? У него был мотив, и не один! Колтон любил ее. А Номи, хотя она давно ненавидит Гленду, никогда не делала ей ничего плохого.

Я сидела на краю кровати и в отчаянии трясла головой, пока Гленн не положил руку мне на плечо.

— Это тебе пора взглянуть в лицо реальности, — кричал он. — Как много значит для тебя Трент Макинтайр? Насколько вероломной и лживой ты можешь быть? Когда-то я думал, что ты — единственная женщина, которой я могу доверять. Но теперь все изменилось. Я узнал правду, когда держал тебя в объятиях сегодня ночью.

Мои плечи бессильно поникли.

— Я старалась быть тебе хорошей женой, Гленн. Ты сказал, что нуждаешься во мне, и я согласилась остаться. Но ты требуешь слишком многого. Я ничего не могу с собой поделать и не знаю, как мы сможем жить вместе.

Его глаза стали яркими и темными. В них появился блеск черного янтаря, как когда-то у Гленды.

— А что, если я смогу доказать тебе, что именно Трент унес этот шарф?

— Ты не сможешь этого сделать, — прошептала я, — потому что это не так.

— Оденься, — приказал он. — Встань и оденься. Я покажу тебе, что произошло, чтобы ты больше никогда не сомневалась.

Мне придется пойти с Гленном, сказала я себе, для того чтобы опровергнуть новую безумную идею, овладевшую его сознанием.

Я быстро натянула теплую верхнюю одежду и надела ботинки. Гленн накинул свой леопардовый жакет, и мы вместе спустились по лестнице в раннем утреннем свете.

Я услышала какое-то движение, но увидела только Джезебел, которая вышла в нижний холл, когда мы спустились туда. Обычно Гленн обращал мало внимания на кошку, но на этот раз он остановился и внимательно посмотрел на нее, держась одной рукой за перила. С животным действительно происходило что-то странное. Ее уши прижались к голове, она оскалила зубы, шерстка ее встала дыбом, и она зашипела, выпустив когти.

Гленн засмеялся и перепрыгнул через перила, приземлившись почти рядом с ней. Джезебел в ужасе взвыла и пулей влетела в открытую дверь гостиной Номи, в то время как Гленн продолжал хохотать.

— Ты видишь? Джезебел все знает! Она более чувствительна, чем ты, любовь моя. Спускайся ко мне.

Он сейчас напоминал энергичного оживленного мужчину, в которого я когда-то влюбилась, но в его возбуждении появилось что-то жутковатое. Когда я спустилась по ступенькам, он схватил меня в объятия и прижался лицом к моей щеке.

— Ты видишь, Дина, кошка наконец почувствовала, что мы близнецы — Гленда и я. Мы сейчас близки, как никогда раньше. — В его глазах появилось такое дикое выражение, что я в ужасе отпрянула, но он схватил меня за руку и потащил к дверям, прежде чем я успела что-либо возразить. — Достаточно этих глупостей, — вдруг совершенно другим тоном сказал Гленн, и я увидела, что он снова стал самим собой. — Показать тебе, что случилось на самом деле, не займет много времени, дорогая. На этот раз мы пойдем по верхней тропинке. Это будет быстрее. Там лед заметен снегом, но не очень толстым слоем. Пойдем, Дина, и я докажу тебе, что такое Трент Макинтайр.

И мы вышли на снег, окрашенный в этот ранний час в золотистый цвет зари.

15

Снег действительно был не очень глубоким, и идти было довольно легко. Время от времени моя нога проваливалась и скользила по льду, но такое случалось не очень часто. По верхней тропинке было действительно легче идти, чем по берегу, где снежный покров был более глубоким.

Гленн шел осторожно, отводя назад покрытые снегом ветви, чтобы они не ударили меня по лицу, и беря меня под руку, когда тропинка становилась неровной. Длинные тени лежали поперек дороги.

Я окликнула его, чтобы узнать, куда мы направляемся, но он, похоже, не услышал меня. И только когда мы достигли скал-близнецов на Серых камнях и Гленн начал спускаться вниз через лес по направлению к седловине между ними, он обернулся, чтобы ответить на мой вопрос.

— Нам нет необходимости спускаться на берег озера, — сказал он. — От Серых камней видно далеко, и я смогу показать тебе, как все произошло.

Я все еще не верила ни в то, что ему все известно, ни в то, что в этом замешан Трент. Но мне нужно было выслушать его обвинения, для того чтобы опровергнуть их. Если же он действительно представит серьезные доказательства вины Трента, то тому придется ответить мне на некоторые вопросы.

Гленн поднялся на седловину, с которой ветром смело почти весь снег, и протянул руку, чтобы помочь мне взобраться туда. Солнце поднималось над озером из-за темных холмов, отбрасывая зеленый отблеск на заснеженные ели и покрытое льдом озеро.

— Пойдем, — сказал Гленн. — Мы поднимемся на самый верх.

Было очень холодно, и я не испытывала ни малейшего желания мерзнуть на площадке, открытой всем ветрам в это морозное утро, но когда я заколебалась, Гленн подтолкнул меня вперед.

— Давай, — велел он. — Не будь такой робкой. Здесь совсем не скользко. Эта часть скалы свободна от снега и льда. К тому же я буду подниматься следом за тобой и подстрахую тебя. Это совсем легко. Не бойся.

Он не знал, что я уже однажды побывала в его тайном убежище, но я не стала рассказывать об этом. Вцепившись в выступы скалы, я шаг за шагом начала подниматься вверх, пока не очутилась на самой вершине. Там я на мгновение забыла о Гленне и подошла к парапету, чтобы полюбоваться открывшимся перед моими глазами великолепным видом на озеро. Над ним как раз вставало солнце, окрашивая заснеженное дерево в желтоватый цвет.

Внизу на льду появился ранний конькобежец, и я успокоилась, узнав в нем Трента. Он был далеко от нас, катаясь по свободной от снега полоске льда, но его присутствие придавало мне смелости. Мне еще не нужна была его помощь. Я не боялась. Пока еще не боялась.

Воздух был кристально чистый и холодный, и я глубоко вдохнула его, прежде чем повернуться к Гленну, поднимавшемуся на вершину скалы вслед за мной.

Я не чувствовала страха, пока не увидела его лица.

Его леопардовая куртка распахнулась, и на шее ярко горел медальон на золотой цепочке. Но это был не тот медальон, который подарила ему Гленда, а его собственный подарок ей — голова леопарда. Лицо, которое он поднял ко мне, неуловимо изменилось, и мне сразу стало ясно, что почувствовала Джезебел.

Они были слишком похожи — эти двое. Ко мне поднималась Гленда!