Дэвид Гиббинс - Атлантида
— Ничего, все нормально, — с трудом выдавил он. — Дайте отдохнуть минутку.
Костас пристально посмотрел на него, а потом последовал за Катей до выступа в скале, понимая, что она еще не пришла в себя после случившегося.
— Теперь ваш черед идти первым, — тихо сказала девушка, — я хочу остаться с Джеком.
ГЛАВА 19
Левый тоннель неожиданно пошел вниз, направляя исследователей в кипящее сердце вулкана. Мрачные узкие стены лишь усиливали впечатление преисподней, отчего у Джека закружилась голова и он стал лихорадочно прижимать руку к ране в боку. Вода здесь была намного холоднее, чем в главном проходе, и доставляла ему нестерпимую боль, проникая сквозь дыру в костюме.
— Вижу вырубленные в скале ступеньки, — сообщил плывущий впереди Костас. — Остается молиться Богу, чтобы этот спуск скоро закончился. Если мы спустимся еще метров на десять, нам конец.
Костас все время поглядывал на измеритель глубины, а прибор автоматической подачи воздуха в дыхательную систему натужно работал, поставляя им необходимую для такой глубины газовую смесь. Через несколько метров спуск стал еще круче, и какое-то время Джек и Катя вообще ничего не могли видеть в непроглядной темноте: только пузырьки отработанного воздуха поднимались снизу, где Костас продолжал спускаться в глубь пещеры.
— Все нормально, — послышался в наушниках его бодрый голос. — Я вижу дно пещеры.
Ступеньки закончились, и Джек устало опустился на колени, прижимая руку к ране. Катя не отставала от него ни на шаг.
— Сто шестнадцать, — растерянно пробормотал Костас. — Еще несколько метров, и наши системы жизнеобеспечения могли бы выйти из строя.
Ответа не последовало, и Костас обеспокоенно посмотрел на лица друзей, пытаясь обнаружить признаки азотного наркотического опьянения. А когда глаза привыкли к темноте, он понял, почему они не отвечают. Закрытое пространство узкого тоннеля закончилось обширной вулканической пещерой, огненная лава которой за многие тысячелетия украсила стены наподобие фантастического средневекового замка. Это сравнение показалось Костасу еще более уместным, когда он посмотрел на вход в пещеру. Уходивший вверх тоннель походил на дымовую трубу огромной древней печи, а ровная поверхность основания скалы отдаленно напоминала гигантский камин.
Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: эта пещера — природное образование, а ее фантастические формы — результат действия титанических подземных сил земной коры, а не мастерство человеческого гения. Костас начал замечать причудливые потоки застывшей лавы с обеих сторон пещеры, а потом скользнул взглядом по противоположной стене. Вот что поразило его друзей. Они просто потеряли дар речи… Поначалу ему казалось, что он видит перед собой исключительно природное явление, некий геологический феномен, но когда присмотрелся внимательнее, то какое-то время тоже не мог произнести ни слова. Все стены пещеры были покрыты искусными резными изображениями древних животных. Раскрашенные, причудливые по форме рисунки вполне соответствовали природным характеристикам скальной породы, зачастую в качестве дополнительного элемента использовались природные вкрапления. Многие фигуры были выполнены в натуральную величину, а некоторые даже превосходили по размерам реальных животных, но все они были сделаны в натуралистической манере, что позволяло их легко идентифицировать.
Вот носороги, бизоны, олени, лошади, огромные кошки и быки… Их так много! Некоторые стояли обособленно, а большинство сбились в группы, которые словно накладывались друг на друга, превращаясь в огромное стадо. Эффект потрясающий. Порой Джеку, Костасу и Кате чудилось, что они находятся в трех измерениях, а галлюциногенный эффект от азота лишь усиливал ощущение реальности. Казалось, будто вся эта масса порабощенных животных вот-вот сорвется со стены и бросится на них.
— Невероятно, — первым нарушил тишину Джек. — Зал далеких предков.
Костас мотнул головой, словно пытаясь сбросить охватившее его наваждение, и вопрошающе уставился на друзей.
— Ты уже намекал, что древние люди приходили сюда задолго до первых жертвоприношений, — обратился Джек к Костасу. — Вот еще одно доказательство твоей правоты. Все эти наскальные рисунки относятся к верхнему палеолиту, то есть к завершающему периоду древнего каменного века, когда люди охотились на крупных животных вдоль границ оледенения. Мы сейчас вернулись на многие тысячелетия назад, к тем временам, когда впервые появились наскальные рисунки и первобытная живопись.
— Как ты узнал?
— Посмотрите на этих животных.
Они подплыли поближе к стене и остановились перед центральной частью загадочной галереи. Пузырьки воздуха от их дыхания поднимались вверх и скапливались у потолка. Повсюду, куда они направляли лучи фонарей, виднелись следы творчества первобытных людей. Несмотря на острый дефицит времени, исследователи любовались этим чудом, не находя сил покинуть его.
— Здесь совсем нет одомашненных животных, — заметила Катя. — Нет коров, овец, свиней, а некоторые виды вообще кажутся мне исчезнувшими навсегда.
— Совершенно верно, — произнес Джек, с трудом сдерживая волнение. — Фауна ледникового периода, включая крупных млекопитающих, вымерла в конце плейстоцена, то есть примерно десять тысяч лет назад. Здесь можно увидеть даже некоторые исчезнувшие подвиды. Поразительно! Быки, к примеру, больше похожи не на современный крупный рогатый скот, а на зубров. «Бос примигениус» был одним из подвидов диких быков — предшественников крупного рогатого скота, и исчез в этом регионе к началу неолита. А носорог на этих рисунках покрыт шерстью. Это еще один исчезнувший вид крупных животных — рост их более двух метров. Они выглядели как огромные мускусные буйволы — единственный реликт мегафауны плейстоцена, сохранившийся до наших дней.
Продвинувшись немного вперед, они вдруг увидели слева от себя изображение огромного животного с массивным торсом и устрашающей головой. Оно было раза в три выше их роста и имело два бивня длиной не менее шести метров.
— Шерстистый мамонт! — восторженно воскликнул Джек. — Такие мамонты исчезли в районе к югу от Кавказа во время последнего межледникового периода, когда им стало слишком жарко. Либо эти первобытные художники совершали весьма продолжительные странствия вплоть до кромки ледового щита, что было далеко на Севере, либо мы видим произведение первобытного искусства, которому по меньшей мере сорок тысяч лет.
— А мне казалось, что наскальная живопись эпохи палеолита находится только в пещерах Западной Европы, — недоуменно пробормотала Катя.
— Да, их обычно находят в Пиренеях или в провинции Дордонь, — поддержал ее Джек. — А наиболее известные пещеры расположены в Альтамире и Ласко. Это единственный случай, когда наскальные рисунки первобытных времен были обнаружены к востоку от Италии. Отсюда вывод — к этому времени охотники и собиратели Европы уже достигли берегов Западной Азии.
— Насколько я понимаю, — вступил в разговор Костас, — эти рисунки имели религиозное значение. Что-то вроде культа животных или поклонения духам фауны.
— На заре первобытного искусства многие из подобных изображений действительно выполняли ритуальные магические функции, — поддержал друга Джек. — Особенно в тех случаях, когда их авторами были шаманы или знахари-колдуны, то есть наиболее почитаемые люди племени, которые специально находили такие места, где эти образы могли оказывать на их соплеменников магическое влияние.
— Это вполне могли быть колдуньи, — прервала его Катя, — поскольку во многих первобытных обществах охотников и собирателей господствовал матриархат, и они поклонялись богине-матери. Женщины не только рожали детей и собирали ягоды…
Через минуту они увидели еще одно огромное изображение животного, на этот раз гигантского зубра-самца, а на противоположной стене находился абсолютно идентичный рисунок — зеркальное отображение первого. Своим величественным видом зубры напоминали грозных часовых, охраняющих вход в галерею от непрошеных гостей. Они опирались на мощные лапы, низко наклонили головы и находились в состоянии крайнего сексуального возбуждения.
— Они чем-то похожи на жертвенного быка, которого мы видели в коридоре, — заметил Костас. — И вид у них такой же, как у гигантского быка-сфинкса на территории подворья.
Джек не уставал поражаться величию открытия:
— К началу потопа все эти животные уже были для местных жителей мифическими фигурами далекого прошлого, а мамонты и носороги, вероятно, воспринимались как сфинксы или грифоны более поздних культур. Единственный связующий элемент между ними — этот самый бык. Для доисторических охотников гигантские зубры были символом мощи и олицетворением сексуальной потенции, а для земледельцев — источником пищи, молока, шкуры, да и самой жизни.
