Аркадий Карасик - Дочь банкира
Что касается госбезопасников - сложный вопрос. После того, как Чередов не получит желанных фотков секретного протокола, он может превратиться из добродушного и всепонимающего наставника в озлобленного врага. А может и простить неудачу малоопытного агента...
Куда укрыться от преследователей?
Николай остановился в лесной чащобе, обреченно осмотрелся. Кажется, придется превратиться в дикого зверя, загнанного охотниками.
- Стой! Бросай оружие! Руки на голову!
Приказание выдано негромко, но повелительно. Не подчиниться пристрелят, броситься в кусты - пуля все равно догонит. Беглец швырнул в ближайшую лужу ольховский пистолет-игрушку, привычно задрал руки на затылок.
Из за деревьев вышли двое камуфляжных парней. Родимцев протянул к ним руки - для браслетов. Сейчас они защелкнутся.
Наруников не надели, вместо них - знакомый насмешливый голос
- А ты, паря, наблатыкался на зоне. Ловко лапы задираешь.
Антон? Надежда вспыхнула звездчатым фейерверком. И сразу погасла, сменившись безнадежной тьмой. Что можно ожидать от обманутого капитана? Все тех же наручников и камеры в Матросской Тишине. Уж лучше - смерть.
- Ладно, не трепыхайся, милок, все твои беды - позади. Бизнесмена ты не убивал, в телохранителя не стрелял. Доказано. Что касается нашего появления рядом с постом - можешь сказать спасибо банкирской дочери позвонила, попросила помощи.
Снова - Вавочка?
- Когда позвонила? - глупо улыбаясь, спросил Николай. - Зачем...
- А вот это узнаешь от нее. Спрашиваешь, откуда? От Профессора. Мы его пасем вместе с банкиром, поэтому находились рядом с коттеджем. Вдруг звонок в Управление. Мне его мигом перепасовали. Деваха слезливо просила защитить от бандитов ни в чем неповинного парня. То-есть, тебя. О себе - ни слова.
- Значит...
- Ничего не значит, - рассерженно фыркнул фээсбэшник. - Никто сейчас не собирается окольцовывать бывшего твоего хозяина. Жалко, но нет достаточных улик. Просто пасем. Появятся улики - посадим. Одной из улик должен был стать протокол с Дейбанком, который ты так и не добыл...
- А как же убийства?
- Причастность к ним банкира ещё нужно доказать.
- И доказывать нечего! - горячо запротестовал недавний беглец, начисто позабыв все свои несчастья. - Схватите Рома и Полкана, прижмите Бобика расколятся, спасая свою шкуру. Я тоже могу дать показания.
- Успокойся, всему свое время... Продолжу информационную часть нашего базара. А ты, торопыга, слушай и не перебивай.
Собеседники сидели на поваленном дереве. Фээсбэшник постукивал по нему прутиком - будто аккомпанировал. Родимцев слушал капитана, широко раскрыв глаза. Удивлялся необычной откровенности Антона. По его мнению, подпитанному шпионской литературой, сотрудники госбезопасности не любят открывать свои карты.
- Вижу - удивляешься, - насмешливо покривился Чередов. - Зря. Прежде всего ты - наш секретный сотрудник, сокращенно - сексот. Потом - тебе ещё предстоит поработать в заданном направлении... Итак, пока Ольхов прогуливался по Подмосковью, готовил захват неверной любовницы с её глупым хахалем, ФСБ совместно с прокуратурой проводят обыск в его офисе. Изымают документы, допрашивают сотрудников банка. Моей группе было поручено следить за "дружком" банкира, проходящим по одному и тому же делу. За Профессором. Звонок твоей Вавочки спутал нам карты. Пришлось оставить возле коттеджа Профессора трех сотрудников, с остальными я поехал вслед за черным "фордом". Сначала на белой "волге" потом сменил её на салатовый "жигуль"... На всякий случай подстраховать тебя...
И это называется подстраховкой? Ольхов вволю поиздевался, его шавки едва не щекотали пленника нацеленными стволами, Квазимодо щерил в издевательской улыбке безгубый рот, а потом едва не сдали с рук на руки ментам. Для последующих издевательств. И моральных, и физических.
- Мои опасения оказались зряшными. Ты сам справился. Молодчина!
И снова - подробно об обыске в ольховском банке, о поисках достоверного компромата на его хозяина. О фактическом участии Монаха в убийстве бизнесмена и его телохранителя больше - ни звука. Слишком малозначащий факт, чтобы заострять на нем внимание.
Странная откровенность! Зачем?
Единственный ответ - органам до боли понадобилась "помощь" сексота. Кажется, уже не в роли пастуха и стукача - бери выше. Тогда - в качестве кого? Впрочем, какая разница - по емкому выражению Ольхова в современном мире любая услуга требует соответственной платы. Вот и Родимцеву придется отрабатывать помощь госбезопасности.
- Не ломай голову, друже, все значительно проще. На первых порах опишешь на бумаге все известное тебе о банкире: о его связях с криминальными структурами, отмыванием грязных денег, созданием фальшивых фирм, хищениях из государственной казны, манипуляциях с акционированием. Короче - все. Потом будет видно.
Николай, естественно, не выразил ни возмущения, ни согласия на стукачество, ни благодарности за заботу - переключился на самую больную для него тему.
- Как же Вавочка?
- Какая ещё Вавочка? Ах, да, мнимая банкирская дочка. Думаю, ничего плохого "папочка" ей не сделает. В его возрасте молоденькая красивая девочка - самый настоящий подарок судьбы
Последняя фраза - рашпилем по измученной душе.
- Единственная просьба, - перебил слюняво улыбающегося садиста Николай, - освободите девушку из лап убийцы и палача. Ничего не пожалею, все сделаю, как скажете!
Антон внимательно вгляделся в лицо собеседника. Будто пытался проникнуть в самую глубь его сознания.
- Вот оно что! Признаюсь - догадывался, но твердой уверености не было. Любовь! Ладно, подумаю нал твоей просьбой, но сейчас ничего обещать не могу.
Заворчала рация. Чередов внимательно выслушал доклад подчиненного сотрудника.
- Пасите. Глаз не спускать. Только - осторожно, не засвечивайтесь, отключился и повернулся к Родимцеву. - Ну, вот и все. Почти все. Сейчас мы сопроводим тебя в нашу тюрягу. Там и обсудим остальные проблемы. Включая и освобождение твоей девочки... Не пугайся, временное заключение в наших общих интересах. Пусть Ольхов малость поволнуется, волнение подследственного заставляет его совершать ошибки. А ты укроешься от бобиковых и полканов, которые тебя непременно будут искать.
Чередов поднялся с дерева, потянулся.
- Пора в дорогу. До машин - четверть часа прогулки. Пошли.
В сопровождении двух сотрудников с автоматами капитан и его агент двинулись в сторону от лесной дороги...
* * *
Белая "волга" мчалась в сторону Москвы.
Сидя между двумя молчаливыми парнями в камуфляже, Родимцев думал не о хитроумной операции, закрученной госбезопасностью, не о своей роли в ней, не о предстоящей отсидке в камере изолятора - перед глазами стояла нежная и взрывчатая, грубая и заботливая, вызывающе сексуальная и стыдливая девушка.
Антон тоже помалкивал. Видимо, продумывал очередные шаги в порученном расследовании дела Ольхова и его подельников.
Неожиданно запищала рация.
- Слушаю, второй, - негромко откликнулся капитан. - Так... Так... На каком километре?... Понятно... Представитель прокуратуры на месте?... Хорошо... Еду!
Родимцеву показалось, что Антон бросает на него сожалеющие взгляды. В груди зародилось тревожное чувство, принялось расти, пухнуть. Что произошло на подмосковной дороге, какое отношение имеет неизвестно какое происшествие к судьбе беглеца?
- Ты вот что, друже, - повернулся к пассажиру фээсбэшник. - Держи себя в руках, будь мужиком.
- Что случилось?
- Приедем - сам увидишь.
Снова отвернулся от Николая и прочно замолчал.
Наконец, приехали.
К обочине прижался знакомый "мерс". В нем - три окровавленных трупа. Рядом с мертвым водителем - застреленный в упор банкир. На заднем сидении, скорчившись, лежит Бобик.
А возле придорожных кустов за кюветом лицом вниз - мертвая Вавочка. Так спокойно лежит, будто утомилась и прилегла отдохнуть.
Рядом с "мерсом" - оперативка милиции, машина скорой помощи. Сотрудники фотографируют, измеряют, собирают вещдоки. Обычная картина расследования.
Здесь же следователь беседует с двумя свидетелями: пожилой женщиной и юрким пацаненком. Женщина испугана, трясутся руки, по щекам текут слезы, слова вымолвить не может. Пацан, наоборот, оживлен, разговорчив. Наверно, насмотрелся по телеку зарубежных боевиков с горами трупов и реками крови. Возбужденно размахивает руками, от волнения глотает слова,
Антон подошел к следователю, о чем-то заговорил. Видимо знакомы, называют друг друга по именам. Родимцев остался стоять рядом с "волгой", ватные ноги не подчинялись, в голове клубится, почему-то бледно-серый, туман. До него доносятся вопросы и ответы беседующих, но - по касательной, не застревая в мозгу, не вызывая никаких реакций.
- Что по вашему произошло? Я понимаю, что ответить на этот вопрос нелегко, но - хотя бы первые впечатления, начальную версию.
